– Никому, и в то же время, всем… – ответил он с ухмылкой.
Я ничего не понял, но не стал дальше спрашивать, это было бы, по меньшей мере, невежливо, а то и на драку бы нарвался. В сущности, что мне за дело? Этот Кольд – всего лишь случайный собеседник. Вот выпьем, поговорим о всяких мелочах, и расстанемся навсегда.
– Куда идешь? – спросил я, отхлебывая пива. Белая пена потекла по усам… Вот ведь! Забыл, что под иллюзией… Утеревшись, я осторожно глянул на Кольда – казалось, он ничего не заметил.
– В Костряки, – ответил он. – Осень – работы никакой… Вот, ездил в Псхов, решил родину проведать. На зиму собираюсь с охотниками в леса идти. Ты сказал, тоже в Пограничье идешь? Не хочешь присоединиться? Вдвоем – оно веселее…
Холодок по спине пробежал. Ой, что-то тут не так… Отвык я верить людям. Вроде бы ничего подозрительного в этом Кольде нет, но… С чего это он к первому встречному в попутчики набивается? Или наводчик разбойников, или… Или Князья решили меня под присмотром держать?
– Не разбойник я, – понял мои сомнения он. – Что с тебя брать-то? Вижу ж, голытьба, как я сам… Был бы наводчиком, в обоз бы нанялся, что вчера тут проходил…
Верно… Значит, фейри…
Нахмурившись, я глянул на собеседника повнимательней. Вроде – человек. Глаза только слишком яркие, но псховиняне – все такие: зеленоглазые или синеглазые.
Тщетно я искал в нем признаки чужой крови…
– Ты Старший? – спросил я напрямик. Он, казалось, опешил…
– Старший? С чего ты взял?! Нет, человек я… Вот, смотри. – Он выхватил из-за пояса кинжал и резанул себя по ладони. Выступила кровь – алая. Я вдруг вспомнил: у фейри кровь золотая, у Старших – зеленая, черная или серебряная. Алая же – только у людей. Даже полукровку можно определить, пустив кровь…
Человек. Чистокровный.
– Я подумаю, – неохотно сказал я. – Ты утром выходишь?
– Да. С рассветом.
– Пешком?
Он посмотрел на меня искоса.
– Пешком, – ответил.
Последние возражения исчезли. Я не слишком хотел попутчиков, но, Кольд прав, в одиночку опасно, да и тоскливо: не с кем словом перемолвиться. Эх, была бы тут Нара…
Я и не заметил, как произнес последнее вслух.
– Нара? – переспросил Кольд.
Подавальщица как раз притащила нам поднос с нашими заказами. Оказалось, вкусы у нас одинаковые. Кольд тоже собирался ужинать тушеной картошкой с мясом и грибами, залитой сметаной и обсыпанной зеленым луком.
– Нара? – не дал мне уйти от ответа Кольд. – Зазноба твоя?
– Друг, – поправил я, ковыряясь к тарелке. Есть вдруг перехотелось… – Ушла она.
Подвел я ее… Защищать обещал, а сам… Испугалась она того, что я сделал.
Не знаю, откуда такая откровенность взялась…
– Снасилил? – не поверил Кольд.
– Что?! Ты с ума сошел?! – Я едва не опрокинул тарелку.
– Эй, эй! Успокойся… – Он поднял руки, демонстрируя мне пустые ладони. – Я ж только спросил… Язык у меня без костей, ты уж извини дурака.
– Да ничего, – успокоился я, решив, что с моих слов любой бы подумал о таком. – Просто испугал. За нее испугался, разозлился, обезумел: не зря ведь меня Берсерком зовут…
– Понятно, – Кольд отправил в рот ложку и молча прожевал. Потом, проглотив, закончил: – Это ничего… Бабы, они многого боятся… Моя, вон, тоже… Понимает, что природу не изменишь, вот и ушла…Это врут, что противоположности сходятся…
Он резко помрачнел и с каким-то остервенением начал мять несчастную картошку.
– Так ушел бы из наемников, – посоветовал я. – Или не стоит того?
– Она всего стоит, – признался Кольд. – Только вот я не о занятии говорил, а о природе…
Я решил не спрашивать дальше. И так переступил черту, сунул нос не в свое дело…
– За баб! Пожри их всех Хаос! – поднял кружку Кольд. Я ударил своей, расплескивая по столу пену. – За них, ради кого мы готовы на все.
Мы доели, оставив серьезные разговоры и перекидываясь шуточками. Кольд рассказывал истории из своего богатого прошлого. Врал, небось, но как врал!
Такие сказки не всякий менестрель знает… И о лесах Вьюжных, и о фейри, и о Старших, и о войнах старых… Рассказывал, что предок его наемником был, что плечом к плечу с Князьями под стенами Псхова бился…
– Извини, – оборвался он на полуслове, – Я на задний двор сбегаю – и вернусь. Ты пока хозяина кликни, пивко-то у нас кончилось, а какие разговоры, да без пивка-то?
Я был уже порядком пьян – впервые в жизни. Вроде мысли не путались, но язык заплетался, а встать я боялся и пробовать – рухну тут же…
Хозяин, тем не менее, понял, чего я хочу. Мигом притащил еще пару кувшинов. Я уже заплатил вперед – золотой, – хватило бы на полсотни таких вот. Я теперь богач, можно не экономить…
Расплескав по столу полкувшина, я все-таки налил себе кружку. Только и успел ко рту поднести, как кто-то отвесил мне затрещину. Захлебнувшись от неожиданности, я уронил кружку и с трудом обернулся…
Нара уперла руки в боки. Раскрасневшись, она кричала. Кричала, кричала и кричала.
О том, что я, дескать, ее бросил на растерзание, о том, что не позаботился вернуться, что вместо того, чтобы беспокоиться о ней, сижу тут, нажираюсь, словно свинья какая…
Они кричала, а я глупо, счастливо, пьяно улыбался, зля ее еще больше…
Она снова была со мной.
– Он ничего не заподозрил? – спросила Княгиня. Кольд застегнул брюки и обернулся.
Ухмыльнувшись, он нарочито глубоко склонился пред Реи'Линэ.
– Никак нет, моя повелительница. Этот олух не такой уж олух. Стоило ему увидеть цвет моей крови, его подозрения рассеялись.
– Прекрати паясничать! – отрезала Огнь, хмурясь. – Я уже жалею, что попросила тебя об услуге.
– Поправка. Не меня. Его. А он уже отправил меня разбираться.
Она кивнула, соглашаясь.
– Так что, ты сумел напроситься в попутчики. Я бы не хотела, чтобы он остался без поддержки. Мальчик слишком… наивен… Может выйти так, что он просто не доберется до Костряков.
– О, он доберется… – Кольд приложил руку к сердцу и чуть склонил голову. – Я поклялся в этом, вы помните. Даже если мне придется тащить этого мальчишку на себе, он успеет к сроку. Вы ведь помните, кто я?
– О, я помню! – резко ответила она и, фыркнув, исчезла в языках бездымного, холодного пламени. Едва это произошло, маска паяца сползла с лица наемника.
Опасно сверкнули холодные, синие глаза, искривился в усмешке черный разруб рта.
– Да, ты помнишь, – с каким-то безнадежным отчаянием произнес он. – Иногда я думаю, что лучше бы ты страдала избирательным склерозом.
ОН не приказывал ему помогать Княгине. ОН вообще ничего ему не приказывал. Кольд помогал Реи'Линэ потому, что ХОТЕЛ ей помочь. Хотел хоть раз еще увидеть в глазах Осенней Княгини не брезгливость и отвращение, а тепло и нежность…
Хотя бы однажды… Хотя бы на мгновение…
И если ради этого ему придется на плечах тащить в Костряки глупого мальчишку – он потащит. В конце концов, каких только глупостей не совершают мужчины ради тех, кого любят?
