десяти миллионах квадратных километров не найти ни капли влаги – без следа исчезли даже полярные льды.
Во всепланетном круглосуточном мраке из чудовищных расщелин временами поднимались новые, светящиеся алым раскалённые многокилометровые пики и хребты. Всего лишь спустя несколько часов, не успев остынуть, они точно так же исчезали в недрах, проваливаясь в преисподнюю. Огненный вихрь окутал всё и вся, к чёрным облакам пальцами дьявола взвивались фонтаны раскалённой магмы. Деструктивный процесс, казалось, исходил из ядра, вовлекая в хаос весь объём земного шара.
Ни зелени материков, ни голубизны морей! Торнианка, за долгие годы привыкшая к Земле, как и все мы с болью в сердце взирала на её гибель, вспоминая прелестный чёрный бархат тихой тропической ночи.
Море сливалось с небом, звёзды, как в Космосе, сияли вверху, на небесах, и внизу, отражаясь в пахнущей свежестью воде. А потом из-за горизонта показывался романтический диск луны, поднимался вверх, постепенно тускнея и уменьшаясь.
Как и я, Ита безумно любила волны! Часами могла играть с неустанной стихией, то превозмогая силу хитростью или уловкой, а то позволяя воде выбрасывать себя на сушу. Туда, где в песке можно было обнаружить множество интереснейших предметов – узорчатые разноцветные ракушки, упругие водоросли, панцири крабов и чёрные скорлупки личинок скатов. Нет, нет, ничего этого уже нет…
Иные невольные свидетели катастрофы в ошеломлении закрывали глаза, не желая видеть того, что демонстрировали виоки, но внутренние взоры всё равно фиксировали последние часы прародины. Поверхность планёты корёжило, словно гигантскую скорлупу, из-под которой вознамерился выбраться космических размеров цыплёнок. В конце концов раскалённые разломы густой огненной сетью оплели планету, полыхнули ослепительно яркой вспышкой – и прекратили существование Земли, как единого целого.
Дымящиеся глыбы, неровные, с острыми гранями, медленно отвалились друг от друга, словно ломти гигантского сферического пирога. Кружась в предсмертной агонии, сталкиваясь и теряя атмосферу, останки продолжали дробиться на сотни, тысячи и десятки тысяч самостоятельных небесных тел, движущихся по бывшей земной орбите. Огромная масса астероидов заполонила все виоки. Там не осталось ни руин, ни золы, ни пепла, чтобы поведать неизвестному страннику о бесславном конце человечества. Одни лишь мёртвые камни, подчиняясь притяжению Солнца, будут миллиардами лет лететь сквозь холодную пустоту.
У меня пересохло в горле. Подумалось:
«А звёзды и не заметили, что Земли не стало. Они ведь светят нам из прошлого – в дне сегодняшнем многие из них сами давным-давно умерли…»
Слева Ель, словно заворожённая, расширившимися зрачками наблюдала финальную стадию апокалипсиса.
-«Погибло столько ни в чём не повинных животных…»
-«Их души воплотятся снова», – напомнила Волчица.
-«Когда-нибудь и где-нибудь», – согласилась ведунья, в изумрудной зелени прекрасных глаз блеснули слёзы. Я с горечью подумала:
-«Вот, кажется, Земля и решила извечный вопрос философов – что первично. В тонких планах лопнуло что-то, словно уставшая струна – и мир тотчас провалился в бездну».
-«То, что разрушило планету, сознанием не назовёшь», – сдвинув брови, покачала головой Ита. –«Чтобы зародился планетарный разум, в нематериальном мире Земли должно было быть по меньшей мере столько же любви, сколько и ненависти. Но большинство людей во всей истории человечества любили максимум годами, а ненавидели – десятилетиями».
-Нда… – я тяжко вздохнула.
-«Нам твердили, что развитие идёт по спирали, а общество испокон веков двигалось по кругу, подобно вхолостую крутящемуся колесу опрокинутой повозки. Живя в привычной лжи, короли и президенты отправляли солдат умирать «за свободу и независимость», на самом деле желая ещё больше богатства и власти – всего и сразу, здесь и сейчас! Правители всегда охотнее тратили на войну, чем на фундаментальную науку: недоставало ума отличить гениев от шарлатанов. Да и на грядущее всем было плевать – ведь их, драгоценных, там уже не будет. «После нас – хоть потоп». Менялись только декорации, но не отношения в обществе. В итоге колесо истории обветшало и рассыпалось в прах…» Ель думала примерно то же:
-«Люди звали себя разумными, но за тысячелетия истории цивилизации так и не сумели понять, что нелепые амбиции – путь в небытие», – сокрушалась она. –«Свою неистребимую жадность, зависть и злобу натуралы пышно нарекли «законами социально-экономического развития». Они всегда выискивали друг в друге слабинку, чтобы тут же схватить за горло. Грубость и злость считали признаком силы. Подчиняясь стайному инстинкту, постоянно сбивались в иерархизированные кланы, чтобы затем немедленно идти убивать «чужаков». За клочок земли, за колодец в пустыне, а в конечном итоге потому, что каждый искренне верил: он и только он достоин большего, чем все остальные». Робин кивнул, не поднимая глаз.
-«Эгоцентризм… Даже родители не хотели понимать и уважать собственных детей, мужья – жён, а соседи беспрестанно грызлись друг с другом. Вы даже не представляете, сколько склок и раздоров я успел увидеть за свою не слишком длинную жизнь!»
Молодой человек стоял вместе с Фальк, Афиной и Говорящей. В трудную минуту мы все находили опору в своих близких. Краснокожая девушка наморщила лоб, что-то припоминая.
-«Послушайте. Этот стих забытых поколений назвали «Поэмой Поэм», он почти о том же…
Гортанный язык моухоков был нам незнаком, но смысл зазвучавших напевных строк – хорошо понятен.
Создал Бог землю и создал на земле рай.
И создал Бог в раю людей и дал им рай в управление.
И в раю было много пищи, были мир и безопасность.
Но гордые люди воспротивились Богу и согрешили.
И изгнал Бог людей из рая и поселились они на земле.
Но дал Бог людям надежду вернуться в рай.
И была у людей пища, но добывали её тяжким трудом.
И был у людей мир, но в перерывах между войной.
И была у людей безопасность, но не всегда и не везде.
Но гордые люди воспротивились Богу и сказали – мы боги!
Мы можем управлять миром и делать, что захотим.
И подружились люди с демонами и сами создали демонов.
И сожгли люди землю и разрушили свои дома…[114]
Мыслеголоса стрейнджеров на несколько секунд стихли. Каждый и все вместе осмысляли древнее свидетельство обречённости человеческой цивилизации. Кто-то вывел в уме формулу:
Решив как-то разрядить ситуацию, ментальное молчание нарушила Волчица. Глянув на Ель, тепло и искренне подумала:
-«Не представляешь, как я счастлива, что ты у меня не такая!» Пальцы осторожно коснулись её предплечья.
-«Мы все не такие!» – счастливо улыбнулась Ведунья, отвечая на мыслеласку.
В прекрасных синих глазах Джессики я видела отражение вспышек вселенской катастрофы, и никак не могла оттаять, продолжала подводить безрадостный итог.
-«Понимая, что неправы, люди, словно безумные, упорно мнили себя вершителями судеб. Кто скажет, сколько сменилось на Земле поколений? А всё это – мечты, подвиги, страдания и свершения, трудные судьбы от младенчества до старости. Великие открытия, талантливые изобретения. Расцвет и падение империй, революции-реставрации, неизменно сопровождавшиеся огромными жертвами. И всё, всё – абсолютно бессмысленно и бесцельно!» Торнианка пылко возразила:
-«Нет, нет и нет! Смотри, сколько у нас вновь присоединившихся! А сколько пустовавших планет засеяны семенами жизни? Это благодаря земной цивилизации!»
Я опустила веки, мысленно поблагодарив за утешение. Обеими ладонями потёрла лысину, сдавливая череп, удаляя чёрные мысли. Уловив тревогу Джес, улыбнулась, вернула на место привычный чёрный ёжик короткой стрижки.
-«Тоже вспомнила кое-что из поэзии. Многие люди всегда понимали – на Земле творится неладное, вот пример».
