Он бежал из-под смерти босым, есаул, Из поема в поем, от росы до росы, И от этого лыцаря вышли Босые… …Двадцать три есаула. Но род захудал — Кровь мешалась…» Голос Что ж позоришь! Голоса Было, было! Голос Не было дела! Голоса Были дела! (Грамота в бубны глухие била, Бубнила, Бубнила, Бубни-ла!) Ходаненов «…Сын Босого Григорий, второго отдела казак, Присягал на кресте, шел в царевое правое войско, Но отцам своим в горесть…» Поворачивал листы Грамотей Тяжело. Он стоял в середине Дремучего края, И пространство кругом Кругами текло, Плавниками И птичьим крылом Играя. Побережьем, Златые клювы подняв, Плыли церкви-красавицы По-лебяжьи, Дна искали Арканные стебли купав, Обрастали огнем Песчаные кряжи. Туча шла над водой — Темнела вода, Туча берегом шла — Мрачнела дорога. На шестах Покачивались невода — Барахло речного, Рыбьего бога. Рыбы гнулись, Как гнутся Звонкие пилы, Чешуя на ветру Крошилась, светла… (Грамота в бубны И в бидла била, Бубнила, Бубнила, Бубни-ла!) Ходаненов «…Атаман им прикончен. И Гришку Босого, Бунтаря и ослушника, вражью зашшиту, Сам старшинный совет порешил порешить». (Гришка! Только что Выпугнул из соломы Застоявшийся Нежный холод зари, Слышал чей-то Смешок знакомый.) Ходаненов Говори!.. (Говори, говори! Но слова…) — Подвигайся к яме! — (…Клочьями шерсти Слинявших шкур, Пьяными Багровыми шишаками Дикого репья Полезли в башку.) Мир ускользал, Зарывая корму В пену деревьев,
