топике, после близкого знакомства с ножом Скинни больше походившем на рваную тряпку, она бы пользовалась в Оазисе завидной популярностью.
Кира неутомимо шагала следом. Каждый раз, когда я оборачивался посмотреть, кивала: «все хорошо». Тикки приоткрывал светящиеся глаза — видимо, ловил ментальный сигнал хозяйки — и спокойно засыпал снова.
Один раз я все же спросил:
— Ты не устала?
— Нет-нет, все в порядке. Идем дальше.
Ну и молодец. То, что не замерзла,?— сам вижу: от земли парит дневным теплом, жить можно. Все-таки не пустыня, где через пару часов после полуночи может похолодать чуть ли не до нуля.
К перекрестку торговых путей Оазиса мы вышли примерно за час до рассвета. На востоке уже пылало красным, легкий ветер гнал оттуда запахи пустыни и волны тепла, пока еще вполне терпимого.
Здесь начиналась одна из достопримечательностей города — полуразрушенная стена, почему-то прозванная китайской. Мне всегда хотелось на нее посмотреть: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. А наслышан я про нее достаточно. Рассказывают, что стену построили очень давно, за сотни лет до войны для защиты от каких-то кочевых племен. Со временем она утратила свое значение, обветшала и разрушилась. А потом ее якобы выкупили у прежних хозяев и перевезли на много километров западнее. Уж не знаю зачем, но в любом случае война поставила крест на всех планах и проектах. Камень не способен противостоять ядерной вспышке. Кто не верит — милости просим в Вавилон. Там есть очень наглядные примеры.
По другой версии — по мне, так куда более вероятной,?— стену возвели лет семьдесят назад во время скачкообразного взрыва популяции на заслонах, когда мутанты живой волной перли на едва окрепшие людские города. Говорят, при строительстве использовали технологии древних, загадили и так не слишком чистую землю, но при этом стена выросла за считаные месяцы. Это, правда, не помогло: бесконечные полчища мутантов прорвали стену во многих местах, где-то люди разрушили ее сами, чтобы погребла под собой побольше озверевших от крови радиоактивных тварей.
Так или иначе, сейчас от бесконечной ленты, тянувшейся когда-то с юга на север через весь материк, остались жалкие обломки да несколько одиноких башен с небольшими кусками прежде великой стены.
— Здесь встанем на дневку,?— сказал я.?— Чтобы днем по жаре не ходить. Рядом есть отличное местечко.
Кира поправила мешок на плече, погладила Тикки и ответила:
— Солнце же еще не взошло. Если ты думаешь, что я устала…
«Ну, конечно. Обязательно надо поспорить».
— …то — ничего подобного! Я еще столько же могу прошагать.
— Вечером прошагаешь. Дальше всю дорогу до портала свернуть некуда, придется чуть больше пройти за ночь, лучше отдохнем, пока есть возможность.
— Как некуда? Там что, заслон?
— Нет, просто стена. Раньше, говорят, можно было в башнях укрываться, но теперь опасно. Мародеры рыщут.
Я показал Кире на дрожащий от туманного марева горизонт, где гнилыми зубьями поднимались остовы разрушенных башен.
— Ух ты!?— сказала она.?— Надо же, а у нас, в Вавилоне, точно такая же! И тоже совсем рядом с городом. Мне рассказывали, что стена тянется через все известные земли.
Ага, и мне рассказывали. Да я и сам неоднократно видел в пустыне оплавленные груды щебня и строительного камня. Может, легенды и не врут.
У самого ближнего к дороге озера, как показывал КПК, болтались какие-то наемники. Я благоразумно обошел их стороной — не та публика, чтобы доверять.
Зато у второго было чисто.
— Сейчас тебе будет сюрприз,?— сказал я.
— Какой??— немедленно ответила Кира и даже выпрямилась. Несмотря на громкие крики «Я не устала!», последние пару километров дались ей с трудом. Пришлось даже забрать мешок под предлогом неудачно затянутого ремня. Который, конечно же, натрет плечо, если его не завязать как надо. Ну а застежки оказались крепкими, чтоб им лопнуть, и почему-то все никак не хотели поддаваться.
— Увидишь. Если я скажу сразу, то будет не сюрприз — верно?
Минут пять я разглядывал берег в умножитель, пока изнывающая от нетерпения Кира приплясывала рядом. Она-то не видела, что там. Но страсть как хотела посмотреть — сюрприз же.
— Андрей, можно уже? Ну, скажи…
— Можно-можно. Кругом никого. Только не кричи слишком громко: Тикки разбудишь.
Последние слова я договаривал в пустоту — Кира умчалась. Через секунду до меня донесся восторженный вопль.
Бедный Тикки.
Когда я подошел к берегу, она уже ссадила геккона на песок, сбросила рюкзак, расшнуровала ботинки. В тот момент, когда она принялась расстегивать пуговицы на гимнастерке, я все же решил ее остановить. На третьей по счету. Хотя, честно скажу, очень хотелось посмотреть на продолжение.
«Ну и пусть сняла бы. До воды — метров пятнадцать, поймать я бы успел. Зато какое зрелище…»
— Кира, куда ты собралась??— Я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно. Вообще за такую беспечность надо очень больно бить. По голове.
Она ойкнула, прикрыла руками расстегнутый ворот.
— Как куда? Купаться!
Я стоял и смотрел на нее в упор, не отрываясь. Кира медленно краснела.
— Не смотри так. И вообще — отвернись и не подглядывай. Мне надо раздеться!
— Что, у вас, в Вавилоне, все такие??— я начинал потихоньку закипать.?— Тебя разве не учили проверять воду? Посмотри вокруг!
Раскрытой ладонью я ткнул в сторону крутых склонов северного и западного берегов. Очень хотелось продолжить движение и отвесить ей полновесную затрещину.
— Тебе это ни о чем не говорит?
— Высокий берег…
— Кратер, Кира! Старый кратер. Вода грязная, понимаешь?! Фонит. Постираться там, Тикки вон помыть — еще куда ни шло. Но купаться в кратере может только абсолютный самоубийца! Посмотри вон на те штуки.
Кира проследила за моей рукой и охнула.
— Ой! Что это?!
— Пустынную слезу знаешь? Песок, сплавленный в стекло? Вот это примерно то же самое, только стекла там несколько тонн.
Отшлифованные песчаными бурями мутные полупрозрачные сталагмиты достигали, бывало, и десяти метров. Время медленно подтачивало их, но не скоро еще последний памятник Того Дня искрошится в невесомую стеклянную пыль. Они как часовые стоят у древних кратеров, одним своим видом предупреждая об опасности.
Странно, что Кира никогда их не встречала.
— Какие красивые! И страшные! Откуда они взялись?
— От ядерного взрыва. Раньше здесь стояли дома, высокие, красивые, полностью застекленные. Их называли небоскребами. Световая волна сплавила стекло в раскаленный ком, который потек вниз по стенам, а ударная — расшатала стальной каркас. Потом ржавчина съела балки, а ветер выдул бетонную крошку. Остались только застывшие стеклянные сталагмиты. И каждый ребенок знает, что рядом с ними обязательно должен быть старый кратер! А уж если увидел рядом озеро — сто раз проверь, прежде чем пить или купаться!
Кира испуганно смотрела на чистую, спокойную поверхность озера. Опытному человеку и этого бы хватило: если на воде не видно ни живности, ни даже самой завалящей зеленой былинки — поостерегись!
А неопытный первым делом проверит любой источник счетчиком. Самые азы же! Чему их там учат, в Вавилоне! Или думают, что раз пси есть, так из любой передряги вывернется? Ну-ну. Сильно поможет ментальная мощь, когда лучевая прихватит. Или у них капсулы стоп-рада на улицах раздают, как в Новой Москве презервативы иногда?
Кира повернулась ко мне.
— А… а там сильный фон, да?
— Не очень.?— Я активировал счетчик в КПК, провел над водой. Пару раз негромко пискнуло.?— Но в воду лучше не лезть. Зато берег чистый, во время сезона дождей все в озеро смывает. Вон, смотри, вроде промоина под корнями. Давай там осядем.
Она послушно застегнула гимнастерку, набросила рюкзак и наклонилась за Тикки. Мне она ничего не сказала, но геккону «на ухо» зашептала так, что не услышать было невозможно:
— Если так опасно купаться, зачем мы сюда пришли? И вообще — сказать не мог?
Очень хотелось ответить в том же духе: высказать, например, все небу или озеру. Что, мол, некоторые не понимают самых простых вещей, а лезут стич знает куда. Но я сдержался. В который уже раз. И почему эта девчонка вечно пытается вывести меня из себя?
Ответил спокойно:
— Мы здесь потому, что у озера — самое удобное место для отдыха. Рядом вода, а значит, днем будет не так жарко, да и пустынные твари сюда не заходят. Влаги много, и почва для них непривычная. А не предупредил, что озеро грязное, по очень простой причине: проверять воду учат чуть ли не с пеленок. Не знал, что в Вавилоне иначе. Наверное, у вас все источники вокруг города чистые.
— Я… я не вспомнила. Мне говорили, Андрей, честно! Но я просто забыла. Очень уж хотелось искупаться…
— Ладно, проехали.
Кира догнала меня, взяла за руку, глянула виновато.
— Ты злишься?
— Немного,?— ответил я.?— Глупость и забывчивость за куполом быстро сделают тебя мертвой. Пока с тобой я. А потом?
