птицы и покрупней. А раза два, когда шли высокой травой, прямо из-под ног выпархивали совсем уж громадные. Все тогда на несколько секунд замирали и с восторгом смотрели птицам вслед.
— Южный островной фазан, — сказал сержант авторитетно.
Высоко в небе в этот момент парили еще две птицы, на которых попугай, на мгновение очнувшись, взглянул со страхом.
— Стервятники, — заметил сержант. — Значит, и мелкая живность есть.
Порою перед лицами путников с шорохом пролетали огромные цветные стрекозы. Довольно часто приходилось петлять между карликовыми деревьями с бугристыми кривыми стволами. Изредка попадались большие деревья с раскидистыми кронами. Под одним могучим деревом Валик увидел множество упавших с него перезрелых плодов. Плоды были похожи на средних размеров лиловые луковицы. Прежде Валик таких никогда не видел. Он поднял один и осторожно надкусил.
— Ух ты, как вкусно! — сказал он.
— Можешь есть сколько хочешь, — улыбнулась Сэнди. — Это смоквы.
— Смоквы? — переспросил Галик.
— Да, это они. В других странах их называют фигами или инжиром. Они не только вкусны, но и полезны.
— Вот здорово! — воскликнул Валик и буквально накинулся на диковинные плоды.
Ребята последовали его примеру. Набив животы, они принялись набивать карманы.
— Ладно вам, — добродушно сказал сержант, — не жадничайте. Такие смоковницы нам еще сто раз попадутся.
Попугай приоткрыл один глаз и с неудовольствием смотрел на незапланированное пиршество, принимать участие в котором не собирался. Его дурное настроение объяснялось утренним конфликтом. Когда сержант утром объявил маршрут и его конечную цель — место, обозначенное на украденной карте крестом, — попугай громко и сварливо обозвал это вредной затеей и потерей времени.
— Зачем вам это место, сержант? — спросил попугай.
— Как зачем? — удивился сержант. — Это место нам указал сам генерал Рас.
— Он вам сказал, что там зарыта Сфера?
— Точно он этого не знал, но предполагал.
— Что такое предположение? Дым!
— Но другого места генерал не указал.
— Знаете, как это называется? Искать под фонарем.
— Почему под фонарем? — оторопел Подорога.
— Потому что там светлее, — язвительно заключил попугай.
— Что ты предлагаешь?
— У нас есть другая карта. Со свиньей.
— До нее дойдет очередь.
— Может оказаться поздно. Мы теряем время и подвергаем экспедицию ненужной опасности.
— Какой?
— Вы забыли, что карта генерала в чужих руках и место, отмеченное крестом, уже не тайна.
— Я этого не забыл. Потому мы и торопимся, что нас могут опередить.
— Пусть опережают. Сферы там нет.
— Из чего это следует?
— Из ряда теоретических посылок магического искусства.
— Для меня это не аргумент. Я в этом ничего не смыслю.
— Логика солдафона.
— Я знаю то, чему меня учили и что я постиг на опыте жизни.
— Туманные ожидания генерала — для вас аргумент?
— Во всяком случае, на это место генерал указал недвусмысленно.
— Эх, сержант, а еще других учили, что не нужно смотреть в рот начальству.
— При чем здесь это? — искренне удивился Подорога.
— При том, сержант, при том. Вот найдете вы это место — миля в длину, миля в ширину. Так и будете все перекапывать?
— Нет, конечно. Буду искать точку.
— Каким образом?
— Пока не знаю.
— То-то и оно!
— Но это лучше, чем ничего не делать.
— А я вам дело предлагаю, только другое.
— Я сказал — очередь дойдет.
— А я сказал — будет поздно.
Трое ребят и Сэнди во время этой перепалки хранили молчание. Сказать честно, они не знали, к кому присоединиться в этом споре.
— Слушай мою команду! — внезапно взревел сержант. — Не теряя ни минуты, идем на место, обозначенное на утерянной карте крестом.
— Упрямец, — пробормотал попугай и с досады прикрыл свои глаза-бусины.
На первом же привале сержант нашел в тени под деревом лысый клочок влажной земли, взял в руки прутик и острым его концом набросал кривоватый небрежный овал.
— Допустим, это наш остров. Вопрос: где мы сейчас находимся и где крест, к которому мы стремимся? — Он оглянулся и протянул прут Арику. — Начинай ты.
Арик взял прут и на секунду задумался.
— Нет, погоди, — сказал сержант, — давай уж по порядку: найди берег, где вас высадил адмирал, обозначь, где наш бивак, покажи, как мы шли, найди ручей, потухший вулкан, а дальше весь наш предстоящий путь. А вы, — он повернулся к Валику и Галику, — смотрите в оба и не дайте ему наделать ошибок.
Парни молча приблизились.
Однако уже через пять минут разгорелся яростный спор.
— По-моему, ручей вот здесь, — говорил Галик, — и идет вот так.
— Ты что? — удивленно уставился на него Арик. — С какой это стати? По-твоему, он огибает этот холм с востока?
— А я утверждаю, что он тут, а течет туда, — кипятился Валик, пытаясь отнять прут у Арика.
— Найди свой и рисуй сколько хочешь, — отбивался от него Арик.
— И зачем только я ее сжег, остолоп эдакий? — бормотал сержант, глядя на эту сцену. — Что за придурь была?
— А вы ее и не сожгли! — успевал вставить реплику Галик.
— Надо было вот кому отдать. — Не обращая внимания на ехидную реплику, сержант рукой показывал на Галика. — Парень доказал, что умеет беречь карты. А я, дубина стоеросовая, ее того...
В итоге, блуждая среди холмов и причудливых скал, они, конечно, заблудились и вышли мили на две восточнее. Но как раз благодаря этой ошибке им сопутствовала удача.
— Смотрите! — сказал, останавливаясь, Валик и показал рукой.
— Что это? — изумленно застыл Арик.
Впереди, шагах в двухстах, на каменной лавке на холмистом возвышении сидели два человека. Их неподвижные фигуры ясно прорисовывались на фоне неба.
Путники молча остановились. Им понадобилась минута, другая, чтобы пережить это зрелище. Мужчина и женщина сидели рядом, с очень прямыми спинами, слегка касаясь друг друга руками. Головы их были непропорционально малы по сравнению с удлиненными туловищами, но как-то гордо посажены на шеи. Производили впечатление запавшие глазницы и туманный взор, направленный куда-то вдаль.
— Господи, кто это сделал? — пробормотал сержант.
