На головах каменных людей хорошо были видны неровные утолщения, нечто вроде головных уборов с торчащими вверх зубцами.
— Да ведь это короны, — взволнованно сказал Галик. — Значит, перед нами король и королева.
— Королевский трон, — сказал Арик.
— С королевского трона стрелять на запад, — сказал Валик.
— С постели одноглазой бабушки — на север, — подхватил Галик.
— Осталось найти эту одноглазую, — сказал Арик.
— Сесть на нее верхом и выстрелить на север, — сказал Галик.
— А затем найти точку пересечения? — не совсем уверенно спросил Валик.
— Похоже на то, — сказал сержант.
Сидящий на плече у Сэнди попугай приоткрыл один глаз, с неудовольствием огляделся и снова закрыл его. Возбужденная мартышка раскачивалась на ветках ближайших карликовых деревьев словно на гигантских лианах.
— Мне кажется, они как раз глядят на запад, — сказал Галик.
— Проверим, — сказал сержант. — Сэнди, милая, иди-ка сюда со своей игрушкой.
Девушка, которая внимательно вглядывалась в компас, приблизилась, и маленький отряд осторожно двинулся вперед.
— Смотрите-ка, — Валик зажмурился, — глаз у короля стреляет огнем.
— Да это не глаз, а дырка! — воскликнул Галик.
Когда они с каким-то даже сердечным замиранием подошли близко, то с нескрываемым удивлением убедились, что скульптурная группа — вовсе не дело человеческих рук. Вблизи было видно, что перед ними всего лишь две причудливые скалы, похожие на огромных — в два человеческих роста, если не больше, — сидящих людей. Впрочем, вблизи сходство казалось куда более грубым и не так поражало воображение. То что издали представлялось головами, на самом деле было лишь каменным утолщением. Вызывала удивление сквозная дыра, пронизавшая и ту, и другую голову, и оставляющая при некоторых ракурсах впечатление выразительных глаз.
— А кто проделал эти дыры? — недоумевал Валик.
— Видать, мать-природа, — ответил Галик.
— Иногда в морской гальке встречаются похожие дыры, — сказала Сэнди, — мы их называли куриным глазом.
— Разные чудеса видел, — сержант оценивающе посмотрел на каменных великанов, — но такое — первый раз.
— Следы выветривания песчаных скал, — авторитетно заметил Арик.
— Сэнди, действовать будем так, — сказал сержант, — иди вперед прямо от ног этих монарших господ, направление — строго на запад. Мы четверо цепочкой за тобой — будем отмечать дорогу, она же — стрела на запад.
— Чем отмечать? — удивился Валик.
— Чем придется, — сержант усмехнулся, — камешками, обломками веток, да хоть смоквами.
— Буде такие попадутся, — вставил Галик.
— А куда они денутся? — хмыкнул сержант. И оказался прав.
На протяжении трех миль, которые он положил пройти, им попалось четыре или пять здоровенных смоковниц, так что у ребят заодно была еще и возможность подкрепиться.
Путь оказался нелегким. Нельзя было сворачивать, приходилось перелезать через небольшие, к счастью, горы, спускаться в лощины, продираться сквозь колючки кустарника. На три мили они потратили три часа. Трехмильная прямая позади них была усеяна камешками, ветками, желудями, дикими яблоками и сине-лиловыми перезрелыми смоквами.
— Ну что ж, — сержант снял шапку и вытер пот, — потрудились на славу, а теперь смещаемся на юг, ищем эту штуковину. Хоть бы знать, как она выглядит!
На поиски того, что на украденной карте было названо бабушкиной постелью, ушел весь остаток дня. К вечеру они почти потеряли надежду. И все-таки они нашли ее: обломок скалы заканчивался чем-то вроде ложа на каменных лапах. На нем возлежало некое существо, которое, если проявить воображение, можно было принять за расплывшуюся женскую фигуру, в маленькой круглой голове которой в том месте, где должны быть глаза, зияла сквозная дыра.
— Ай да бабка! — весело сказал Валик. — Ай да глазастая!
Сэнди между тем уже стояла у подножия этой скалы и смотрела то на дырку в голове бедной бабушки, то на компас, ожидая, когда дрожащая стрелка успокоится и укажет точно на север.
— Вот. — Сэнди показала направление рукой.
— Внимание! — сказал сержант. — Аккуратненько топаем прямо на север, смотрим под ноги, ждем накиданных нами веток и плодов. — Он был очень возбужден, но вида не показывал.
Путь с востока и путь с юга, дважды проверенные, сошлись на небольшой поляне, с одной стороны ограниченной почти вертикальной скалой, а с трех других — невысоким лесом, густым и колючим.
— Шикарное место для сокрытия клада, — оглядываясь, сказал сержант. — Я бы зарыл вот здесь. — Он встал в небольшое углубление поближе к вертикальной стене.
— А вдруг не здесь? — засомневался Валик.
Сержант посмотрел на него хмуро.
— Почему же не здесь?
— Ну, не знаю, — сказал Валик.
— Поляна самая подходящая. — Сержант мелкими шажками двинулся по какой-то замысловатой кривой, цепко вглядываясь в сухую траву и проплешины красноватой земли.
— Тогда ждать нечего. — Валик отбросил кайло и схватился за лопату.
— Погоди торопиться, — сурово бросил сержант, — походим, потопчемся, подумаем.
Валик с неохотой швырнул лопату на траву.
Арик и Галик задумчиво мерили поляну шагами.
— Базз, иди ко мне, моя крошка, — позвала Сэнди обезьяну, которая носилась где-то неподалеку.
— Это идея! — неожиданно сообразил Валик. — Животные, они же лучше чувствуют...
— Базз не животное, — мягко заметила Сэнди, — она для меня человечек. Маленький чудесный человечек.
Валик прикусил язык.
Мартышка тем временем прискакала и прыгнула к девушке на руки.
— Базз, — голос Сэнди звучал шутливо, — не подскажешь, где нам копать? Тут под землей должно лежать что-то такое... Ну, в общем, я сама не знаю что.
Обезьяна бурно отреагировала на вопрос своей хозяйки. Соскочив с рук, она с бешеной скоростью принялась бегать по поляне сложными кругами и петлями, то на двух лапах, то на четырех, замирая на секунду то в одной точке, то в другой. Несколько раз она выразительно смотрела на Сэнди и наконец окончательно уселась на то место, где первоначально остановился сержант.
— Ну, значит, так тому и быть, — сказал сержант и сам взялся за лопату.
Валик, схватив лопату, встал в трех шагах от него.
Галик поднял и взял на изготовку кайло.
— Ну, помолясь, начнем, — сказал сержант и первым вонзил лопату в красноватую, твердую по виду землю, помогая себе всем корпусом и ногой, обутой в грубый матросский башмак.
Попугай Уискерс слетел с плеча девушки и уселся на одно из ближайших деревьев. Крепко схватившись когтями за ветку, он прикрыл глазки и сунул голову под крыло, всем своим видом показывая, что не желает участвовать в предстоящем безобразии.
Арик, по приказу сержанта, стоял чуть в стороне, в самом неприметном месте и держал заряженное ружье.
