одна страсть.
— Ни одна страсть? — недоверчиво переспросил Джон. — Значит, теряет смысл даже секс? Даже любовь между мужчиной и женщиной?
— Совершенно верно. И это, и все другие сильные чувства, вояка, как ты вскоре сам убедишься. Утрачивает заманчивость секс, угасают стремления к славе, власти, богатству. Все, чего так жаждет обычный человек, теряет для него привлекательность, когда он начинает идти с Господом Кришной.
Джон невольно провел языком по пересохшим губам:
— Ерунда. Вы только говорите, будто шагаете с Господом Кришной.
Хармон скривил губы в насмешке:
— Напротив. Когда человек принимает сому, в своих галлюцинациях он действительно думает, будто встречается, разговаривает и путешествует с Господом Кришной, который все ему объясняет.
— Что объясняет?
Хармон пожал плечами:
— Откуда я знаю? Я ведь еще не принял сому. Пожалуй, когда я состарюсь и освобожусь от человеческих страстей, приму. Но пока — нет, благодарю покорно. Я отношусь к этому так же, как большинство других. Пока я могу и подождать.
Невозмутимым тоном Джон заметил:
— Но если отношения между мужчиной и женщиной теряют смысл, тогда не будут рождаться и последующие поколения.
Хармон весело улыбнулся:
— Разумеется, но для гуру и других, поклоняющихся Святилищу Калкина, это не имеет никакого значения. Чем быстрее все соберутся в лоно Калкина и объединятся в одну… э-э… трансцендентальную душу, тем лучше.
Существует огромная разница между прирожденным воином и обученным солдатом. В юности Хармон проходил военную подготовку на одной из отдаленных планет Лиги. Однако ему бы и в голову не пришло напасть на человека, который держит тебя под прицелом огнемета. Не мог он себе представить и то, что такой богатырь, как Джон из клана хоков, способен столь быстро двигаться.
Слишком уж часто Хармон играл своим пистолетом. На какую-то секунду его дуло оказалось направлено в потолок.
Из оружия вырвался яркий огненный снопик толщиной с карандаш, однако у Хармона не было времени как следует прицелиться. На него уже без всяких церемоний навалился Джон. Голова чужеземца приняла удар кулака-кувалды, и Хармон погрузился во временное забвение.
Пристально вглядевшись в свою жертву, Джон нагнулся, поднял пистолет и сунул его себе за пояс. Затем приблизился к столику, на котором лежали две таблетки сомы, и взял одну из них. Снова наклонившись над пришельцем, воин разжал ему зубы и засунул в рот пилюлю.
— Если подавишься, будет еще лучше, — проворчал Джон.
Немного постояв в задумчивости, он вернулся к креслу, уселся и стал терпеливо ждать Джима или какого-нибудь другого члена экипажа «Откровения».
Обратный путь в Абердин занял почти столько же времени, сколько дорога к космическому кораблю, — хотя Дон и выздоровел, от потери крови, а также от того, что заглядывал в самое лицо смерти, он слишком ослабел.
Когда всадники приблизились к воротам Абердина, они уже успели хорошенько все обговорить и прийти к общим выводам.
— Теперь у нас есть средства, чтобы вновь поднять всех членов кланов, — сказал Джон. — Мы посоветуем сбору, чтобы два глашатая во весь опор скакали один в Кейтнис, а другой — в Дамартон и донесли туда слова предостережения. Затем Кейтнис пошлет двух своих глашатаев, которые предупредят два других города; то же самое сделает Дамартон. И так далее. Каждый город даст знать двум другим. В течение трех месяцев должен быть охвачен каждый каледонский филум.
— Эх! — тяжело вздохнул Дон. — Не так уж это и быстро — сколько человек успеет принять их проклятую сому?
— Слишком много, — согласился Джон. — Но больше мы ничего не сможем сделать.
— А что потом?
— Потом планы пришельцев окажутся, по крайней мере на какое-то время, сорваны.
Дон вопросительно взглянул на друга.
— Они снова вернутся, — пояснил тот. — И в следующий раз, конечно, уже под другим предлогом. Мы должны подготовиться.
— Подготовиться? К чему? И как?
— Кое-что из прошлого должно уйти. Ведь Каледония теперь известна чужакам из Другого Мира. Они знают о нас, и некоторым не дают покоя наши природные богатства. Для того чтобы отражать их нападения, необходимо многое изменить.
Дон недоуменно уставился на своего спутника:
— Но это противоречит запретам!
— Вот их-то как раз и придется отменить, — сказал Джон.
Когда друзья прискакали к воротам Абердина, Джон громко крикнул:
— Как боевой кацик хоков я созываю срочный сбор!
Глашатай, который оказался поблизости, бросился на городскую площадь, чтобы протрубить в раковину. К всадникам с радостной улыбкой подъехал на коне Дьюи.
— Джон! Хранители Веры вынесли решение! Мы не нарушили запрета своим налетом! На следующем же сборе меня повысят до ранга вождя, и ходят слухи, что Дона из клана кларков сделают боевым кациком! Барды слагают баллады о твоем подвиге!
— Ура! — воскликнул Джон. Соскочив с коня, он бросил поводья одному из сородичей. — Возьми коня. Минут через пять встретимся на городской площади. Мне нужно повидать Элис.
Хотя трубный голос раковины уже созывал всех абердинских жителей, Джон побежал к своему дому.
Ворвавшись в просторный коридор дома хоков, воин поспешил к двери Роберта, верховного вождя клана, и без стука вошел.
Элис оказалась в гостиной. Увидев гостя, она подняла на него сияющие глаза.
Джон приблизился к девушке и положил руки ей на плечи.
— Элис! Хранители Веры постановили, что ты можешь стать моей невестой.
На ее лице сохранялось невозмутимое спокойствие, которое показалось Джону странным.
— Элис, что случилось?
— Ничего не случилось, Джон из клана хоков, — ласково ответила девушка. — Со мной никогда больше ничего не случится. Я иду дорогой Господа Кришны.
Часть третья
ПРИСПОСОБЛЕНЕЦ
1
Младший лейтенант Марстен услышал сигнал детектора и подошел к экрану.
— Что там, Веницело? — спросил лейтенант.
Сержант озабоченно смотрел на экран.
— Четверо пеших. Нет, пятеро. На них есть металл, правда немного.
— Кто на лазерах? — задал вопрос Марстен.
— На той стороне — Дженкинс и Мотоши.
Младший лейтенант недовольно следил за экраном.
— Во имя Кришны, что они затеяли? Ведь они идут прямо на нас. Прикажи-ка Дженкинсу пальнуть по ним.
— А вдруг это женщины?
— Женщины не носят оружия.
— Возможно, у них и нет оружия. Детектор показывает совсем немного металла.
Младший лейтенант нервничал. Он был моложе сержанта и неопытнее — что постоянно подчеркивалось. Марстен понимал: Веницело и другие восемь солдат его отделения знают, что их командира только что выпустили из кадетской школы. Не то чтобы он плохо справлялся со своими обязанностями, однако на этом отдаленном посту все шло наперекосяк.
— Металла не наскребется даже на меч, не говоря уж о карабине, — добавил Веницело.
— Надо взглянуть на них, — решил младший лейтенант. — Поднимемся на крышу.
Здание из грубо обтесанных бревен занимало в длину примерно сто футов. Крыша была плоской, на обоих ее концах за мешками с песком находились огневые позиции, на каждой из которых дежурило по два человека.
Младший лейтенант навел бинокль, долго смотрел в него, а затем передал Веницело:
— Ну, что скажешь?
Сержант поднес к глазам бинокль и слегка подрегулировал.
