Когда Ларон вернулся с повозкой, Желена сидела на кровати и наблюдала за Эндри, который возле очага играл на ребеке «Волны Бантриока», а Уоллес подыгрывал ему на лире. Иногда он останавливался, чтобы взглянуть на жаркое, перевернуть мясо и проткнуть запекающиеся клубни. «Это даже приятнее, чем жить при дворе» — подумал Уоллес. Раздался стук, Уоллес танцующей походкой подошел к двери и открыл ее. Перед ним стояла Терикель — ее было отчетливо видно на фоне темноты за дверью.
— О, как раз вовремя: пора обедать, — сказал Уоллес, подмигнув, театрально поклонившись и отступая назад, давая ей пройти.
— Эй, господа, Ларон снаружи, ему нужно представить вам одного нашего друга, — объявила Терикель. — Она поедет с нами.
— Входите, входите, все по очереди. Еды хватит на десятерых, а готовит могучий Уоллес.
Ларон вошел следом за Терикель. Бледный, чем-то похожий на ястреба юноша все еще был одет в плащ поверх кольчуги, хотя шлем держал под мышкой. Затем появилась Веландер. Ее плащ скрывал все, кроме головы и сапог. — Спасибо за предложение, но уже поела — их! Эндри и Уоллес тут же узнали голос демоницы из темной аллеи в Палионе. Они одновременно подпрыгнули и столкнулись друг с другом. Веландер могла видеть их в темноте и запомнить лица. Эндри с серьезным видом осмотрел как возможный путь отступления дымоход, камин и вообще все, откуда представлялась вероятным бежать. Наконец он остановился на окне. Взгляд Эндри наткнулся на Уоллеса, который решил исчезнуть тем же способом. Уоллес со всей силы вцепился в ставень, а Эндри схватил бутылку.
— Почему ты размахиваешь этой пивной бутылкой перед моим другом? — спросил Ларон, хотя хорошо представлял, какой получит ответ.
— Она пьет кровь! — закричал Эндри.
— Это тебе не поможет, Веландер бегает в три раза быстрее, чем смертные, — начал объяснять Ларон.
— Ну и что, мне просто нужно бежать быстрее Уоллеса! — воскликнул Эндри.
— Грязный, противный, мерзкий, вонючий пьяница! — зашипела Веландер, но не сдвинулась с места.
— О да, но я еще хуже! — пролепетал Уоллес, который только что открыл ставни.
— Когда надо было, ты так не говорил, — сказал Эндри.
Несмотря на сильный страх и панику, Эндри внезапно вспомнил о Желене. Он вытащил ее из постели и толкнул к окну — туда, где застрял Уоллес.
— Бегите, бегите в разные стороны, она может преследовать только одного из вас! — крикнул Эндри, не оборачиваясь.
Желена упала на Уоллеса, и окно, не выдержав их веса, вместе с рамами и ставнями отделилось от стены и вывалилось наружу вместе с застрявшим в нем Уоллесом. Желена вылезла вслед за ним. Эндри медленно попятился к дыре, которая когда-то была окном; затем у двери появилась Желена со своим волкодавом и закричала:
— Взять ее, Фанг!
Фанг взглянул на Веландер, судорожно замолотил лапами и исчез в ночи, прижав хвост и утащив за собой хозяйку.
— Так вы уже встречались с Веландер? — спросил Ларон, который действительно не видел их лиц во время случайного столкновения в Палионе.
— Я могу поймать человека, а не живот, — прорычала Веландер.
«Странно, — подумал Эндри. — Она шатается как пьяная». Эндри видел много пьяных в свое время и считал себя в этом деле докой.
— Они спасли тебя, высокоученая старейшина? — спросил Ларон. — Я имею в виду, ты полностью уверена?
— Посмотри внимательней, Ларон, — сказала Терикель, показывая на Эндри. — Несмотря на свой страх, он не отступит, защищая Желену от Веландер. Однажды он уже так поступил, защищая меня от Стражей Трона.
— Запах алкоголя, — заметил Эндри. — Гнили, плесени и крови, но кто-то сильно пьет. Терикель и Ларон прочно стоят на ногах, в отличие от… демоницы.
В этот момент вернулась Желена с несколькими деревенскими ополченцами похрабрее, но им сказали, что все в порядке, и отправили искать Уоллеса. Уоллеса нашли неподалеку от дороги: он никак не мог выбраться из оконной рамы. Прошел целый час после первого появления Веландер, и все направились в домик к Желене. Дыру в стене завесили одеялом, а с Уоллеса наконец сняли раму.
— Наверно, нужно еще раз познакомиться, — начала Терикель. — Ларон — наемный телохранитель Веландер.
— Он, скорее всего, очень занят, охраняя от нее людей, — сказал Эндри.
— А-а-а, так он единственный, кто не ест людей? — спросил Уоллес.
— Меня невозможно поймать за таким занятием, — ответил Ларон, слегка усмехнувшись.
— Конечно, есть еще много желающих убить меня, — продолжала Терикель.
— Ты имеешь в виду, они хуже этой? — сказал Эндри, показывая на Веландер.
— Одно время думали, что я погибла на борту «Буйной пташки», но вскоре мое исчезновение было обнаружено. Повсюду шпионы и предатели, даже во дворце.
— Особенно во дворце, — добавил Уоллес.
— И Веландер пообещала что-нибудь сделать с ними, — закончила Терикель, многозначительно взглянув на Уоллеса.
— Кем бы они ни были, я им сочувствую, — произнес Эндри.
— Но с Веландер не все в порядке, — сказал Ларон.
— Я мертва, — объяснила Веландер.
— Ей нужно много спать. А мы, трое мужчин, должны обеспечить Веландер защиту, когда она ослаблена.
— А она очень много спит? — с надеждой в голосе спросил Эндри.
— Около двенадцати часов каждый день, когда Мираль опускается за горизонт, — ответил Ларон.
— Ты, несомненно, будешь находиться на безопасном расстоянии от нее, — успокаивающим тоном сказала Терикель, взглянув на Эндри.
— Да я бы не стала его есть, даже если бы он был последним человеком на свете, — пробормотала Веландер.
— Эй, слышишь, что она сказала? — воскликнул Эндри, облегченно вздохнув.
— Вот черт, а как насчет меня? — закричал Уоллес.
— Мы с Веландер нашли повозку, и у меня уже есть лошадь, — заявил Ларон. — Думаю, нам нужно хорошо выспаться и отдохнуть ночью, и на рассвете отправиться в Глэсберри.
Веландер легла в повозке, а все остальные уснули в доме. Уоллесу пришлось довольствоваться местом на полу, поскольку Желену не впечатлили его, так сказать, негеройские действия, когда появилась Веландер. На рассвете Терикель дала Желене денег в качестве компенсации за разбитое окно, пока мужчины грузили повозку. Ларон и старейшина выступали свидетелями Уоллеса, когда он в присутствии местного судьи клялся, что он не тот Уоллес, который является мужем Желены, и насколько ему известно, тот Уоллес погиб. В сельском регистре Желену записали вдовой.
Эндри умывался в поилке для лошадей, когда она позвала его. Эндри подошел к ее дому и увидел, как Желена наполняет бурдюк Уоллеса из одного из нескольких больших кувшинов. Другой бурдюк лежал перед ней, уже полный.
— Со смертью моего мужа они мне больше не понадобятся, — объяснила Желена. — Берите с собой. Можете захватить еще пустые кувшины, если останется место.
— С собой? — воскликнул Эндри.
— Все, что сможете унести. Я продам остальное. Сядьте, господин, отдохните немного и поговорите со мной.
— Что будет с тобой теперь? — спросил Эндри, предполагая, что именно об этом она хотела поговорить.
— Мне удалось сделать кое-какие сбережения. Раффин иногда извиняется, что приходит и берет какие-то вещи, потом возвращается и отдает их. Скоро я скажу ему, что его штаны нужно починить, хотя это совсем и не обязательно.
— Ну тогда все в порядке, — сказал Эндри, глубоко и с облегчением вздохнув. — Тогда лучше забрать этот бурдюк в повозку.
— Мне хотелось бы, чтобы ты забрал и это тоже, — произнесла Желена. — Это походный набор для шитья, чтобы в дороге ты оставался опрятным. Готовила его для Уоллеса, моего Уоллеса, но ему уже не понадобится.
— Женщины всегда дают мне что-нибудь подобное, — сказал Эндри, сильно рассердившись. — Никогда не понимал, почему женщины хотят, чтобы я занимался шитьем вместо… ну ладно, давай, спасибо.
Он засунул маленький сверток за пояс.
— Эндри, мне плохо!
— Заболела, что ли?
— Нет, но… если бы ты проявил больше интереса в ту первую ночь, то я бы, наверно… отнеслась к тебе более сердечно.
— Ох, — выдавил из себя Эндри, внезапно поняв, что она пытается вести разговор о его тайных желаниях. — Я польщен.
— Но я боюсь осмелиться… Ведь я остаюсь той, кто я есть, а ты — переодетый дворянин, и все такое.
— Я не дворянин, Желена. Уоллес и Ларон — единственные здесь благородного происхождения.
— Нет, ты — благородный, Эндри, и это невозможно скрыть, — сказала она, сжимая руку Эндри. — Ты изменил мою жизнь.
Эндри покраснел, затем встал, держа бурдюк. Он повернулся к двери и увидел Уоллеса. Тот нахмурился и пошел к повозке.
— Как ты думаешь, что он слышал? — спросила Желена, внезапно побледнев.
— Если только то, что ты сказала о переменах в своей жизни, то он, вероятно, подумал самое плохое, — ответил Эндри.
У Эндри было много времени на размышления, когда повозка, которой правил Ларон, громыхая, выезжала из деревни. Его ошибочно приняли за благородного, и у Уоллеса сложилось ложное впечатление, что он провел ночь с Желеной. Эндри не знал, какая мысль причиняла ему больше беспокойства.
Благородный. Эндри Теннонер из дома номер 5 Поквоссит Лейн, Баржардс, Альберин. Благородный… похожий… на… Тут Эндри понял, что не знаком ни с одним дворянином. Конечно, был Ларон, и еще, возможно, Уоллес, но последний не вел себя как человек благородного происхождения. Ларон обладал приятным голосом и, кажется, даже знал дочь покойного императора. Однако он путешествовал с дьяволицей-хищницей, которая пахла как куча мусора за таверной. Разве благородные такие?
