обладали существенно меньшими листьями. Пройдя пару миль по такой растительности, ребята оказались среди песчаных дюн. Передвигаться по сыпучему красному песку из окиси железа было нелегко, а дюны, на которые приходилось взбираться, либо обходить вокруг, еще более усложняли дело.
Даже когда Фрэнк шел в обход, Джим предпочитал карабкаться напрямик; он высматривал на горизонте темно-зеленую линию вдоль восточного Стримона, но пока безуспешно.
Виллис потребовал, чтобы его выпустили. Сначала он принял ванную в чистом песке, затем стал держаться немного впереди Джима, бросаясь то туда, то сюда и распугивая жучков-прядильщиков. Джим только что взобрался на дюну и смотрел вниз вдоль другого ее склона, когда услышал отчаянный писк Виллиса. Он оглянулся.
Фрэнк огибал конец дюны, и Виллис был вместе с ним, точнее, Виллис ускакал вперед. Теперь попрыгунчик замер. Фрэнк, по всей видимости, ничего не замечал; опустив голову, он беззаботно брел вперед. Готовый к броску, прямо перед ним стоял водянщик.
Расстояние было большим даже для меткого стрелка. Происходящее показалось Джиму до странности нереальным. Фрэнк будто бы примерз ногами к грунту, и водянщик сам медленно приближался к своим жертвам. Джиму казалось, что он располагает вечностью, чтобы достать оружие, тщательно прицелиться и выпустить первый заряд.
Он зацепил чудовище, но оно продолжало идти. Джим снова навел оружие и спустил курок. Его луч, направленный точно в центр паразита, разрезал его надвое, как если бы тот натолкнулся на циркулярную пилу. Он, однако, продолжал двигаться, пока обе его, теперь отдельные, половины не упали в разные стороны, дрожа в конвульсиях. Огромная, изогнутая, как турецкий ятаган, левая клешня остановилась в нескольких дюймах от Виллиса.
Джим сбежал с дюны. Фрэнк, больше не похожий на статую, теперь действительно остановился. Он стоял и, часто моргая, смотрел на то, что еще секунду назад было воплощением внезапной и отвратительной смерти. Когда подошел Джим, он обернулся и сказал: «Спасибо».
Джим не ответил и пнул подергивающуюся ногу чудовища.
— Мерзкая тварь, — сказал он напряженно. — Боже, как я их ненавижу. Хорошо бы спалить их всех разом по всему Марсу.
Он прошел вдоль туловища, определил место яйцеклада и тщательно сжег его дотла.
Виллис не шевелился и тихонько всхлипывал. Джим вернулся, подхватил его и сунул в свою походную сумку.
— Впредь нам не стоит разлучаться, — сказал он. — Если тебе не хочется карабкаться, я пойду в обход.
— Хорошо.
— Фрэнк!
— А? Что такое, Джим? — голос Фрэнка звучал вяло.
— Что ты видишь впереди?
— Впереди?
Фрэнк решительно попытался напрячь свои глаза и избавиться от застилающего их тумана.
— Так это канал, вернее, его зеленый пояс. Выходит, мы дошли.
— А что еще? Разве ты не видишь башню?
— Что? Где? А — там… Да, кажется, вижу. Да, действительно, вон башня.
— Господи, Боже мой, ты что, не понимаешь, что это значит? Марсиане!
— Ну да, наверное.
— Так порадуйся!
— Чему?
— Они пустят нас к себе, приятель! Марсиане — хорошие ребята, ты отдохнешь в тепле, прежде чем мы пойдем дальше.
Фрэнк оживился, но ничего не сказал.
— Они даже могут знать Гекко, — продолжал Джим. — Это настоящая удача.
— Весьма вероятно.
Только через час они с трудом дошли до маленького марсианского города. Он был так мал, что мог похвалиться лишь одной башней, но для Джима он казался прекраснее Большого Сёртиса. Они прошли вдоль стены и вскоре обнаружили ворота.
Хватило всего нескольких минут, чтобы надежды Джима, еще недавно столь радужные, почти полностью испарились. Даже прежде, чем он увидел заросший сорняками центральный сад, пустующие дорожки и погруженные в тишину дворы: маленький город был покинут.
Марс, очевидно, обладал некогда более многочисленным туземным населением, чем теперь. Здесь встречаются города-призраки. И даже в наиболее крупных центрах, таких как Чаракс, Большой и Малый Сёртисы, Гесперидум, есть районы, в которых давно не живут, и в которые иногда разрешают приводить туристов с Земли. Этот городок, никогда, видимо, не имевший большого значения, был покинут, возможно, еще до того, как Ной начал сооружать киль для своего корабля.
Не желая что-либо комментировать, Джим задержался на площади. Фрэнк остановился и опустился на металлическую плиту, — ее полированная поверхность блестела иероглифами, за возможность прочитать которые любой земной ученый отдал бы собственную руку.
— Что ж, — сказал Джим, — отдохни немного, а потом, я думаю, мы найдем способ спуститься к каналу.
Голос Фрэнка звучал глухо:
— Я — пас. Дальше идти не могу.
— Ну, ты уж совсем…
— Говорю тебе, Джим, это действительно так. Джим задумался.
— Знаешь что — я поброжу тут вокруг. В таких местах под поверхностью всегда есть уйма проходов. Я подыщу нам местечко для ночлега.
— Как знаешь.
— Никуда не ходи.
Он уже готов был уйти, когда неожиданно осознал, что Виллис исчез. Он вспомнил, что, когда они вошли в город, попрыгунчик выскочил на землю.
— Виллис… где Виллис?
— Откуда я знаю?
— Я должен найти его. Виллис! Эй, Виллис! Иди сюда!
Мертвая площадь эхом откликнулась на его призыв.
— Эй, Джим!
Это был Виллис, в полном порядке, его голос донесся до Джима откуда-то издалека. Вскоре сам он появился в поле зрения. Однако, он был не один — его нес марсианин.
Марсианин подошел к ним, опустил свою третью ногу, наклонился и ровным низким голосом обратился к Джиму.
— Что он говорит, Фрэнк?
— А? Я не знаю. Скажи ему, чтобы он уходил.
Марсианин вновь заговорил. Джим перестал рассчитывать на переводческие возможности Фрэнка и сосредоточился, пытаясь разобраться самостоятельно. Он различил вопросительный сигнал в начале высказывания: фраза представляла собой то ли приглашение, то ли какое-то предложение. За ним последовал оператор движения в паре с каким-то корнем, значение которого Джиму ни о чем не говорило.
Он ответил одним вопросительным сигналом, надеясь, что туземец повторит сказанное. Вместо него ответил Виллис:
— Пойдем, Джим, — отличное место!
— Почему нет? — подумал Джим про себя и ответил:
— Хорошо, Виллис.
Марсианину он ответил сигналом общего согласия, напрягая горло, чтобы произнести неземной тройной задненебный, необходимый для этой цели. Марсианин повторил его, затем, перевернув, поднял
