Я его прекрасно понимаю и сочувствую его благородному, но несколько наивному порыву. Однако же, и с Сикорски я спорить бы не взялся. В конце-то концов, что есть воспитание мировоззрения, как не (принудительное) воздействие на сознание? А воспитание вообще? Излучение ПБЗ кажется нам отвратительным прежде всего потому, что производится помимо воли «воспитуемых», втайне от них и служит достаточно гнусной цели — сохранению власти Неизвестных Отцов. Нетрудно сформулировать другие цели и другие способы применения излучения, которые не будут вызывать у нас нравственного отторжения. Так что это вопрос — не такой уж и простой. Хотя Мак, по-своему, был безусловно прав: в конкретных условиях Саракша «благородное» применение излучения вряд ли было возможно.
Без всякого сомнения. Именно это мы и имели в виду.
Дело в том, что Излучение само по себе не является «пропагандистом-агитатором» — оно только усиливает в человеке веру в то мировоззрение, которое ему присуще. Если ты воспитан в духе веры в Неизвестных Отцов, — излучение будет поддерживать в тебе именно эту веру. Если же ты верен идеалам Островной Империи, излучение укрепит в тебе веру в Островную Империю. Помните, как Гай «заобожал» Мака, когда они (в бомбовозе) попали под удар излучения башен?
Мы (вместе с Максимом) всегда считали, что люди должны принимать решения, не будучи одурманенными никакой пропагандой, то есть свободно. Вы фактически спрашиваете: что народу лучше — быть свободным или прикормленным (прирученным, выдрессированным)? Это, на мой взгляд, вопрос мировоззренческий. И каждый народ (хочет он или не хочет) делает этот выбор сам. И получает то, что выбрал. И сразу же начинает ворчать по поводу своего же выбора. Народ — это не желающая никаких существенных перемен масса людей, каждый из которых недоволен своим собственным положением.
Это довольно трудно объяснить. Ощущение такое, что не получилось у нас ЕСТЕСТВЕННОГО перехода от одного сюжета к другому. Получился искусственный. Ощущение протеза, деревяшки вместо живой конечности… Нет ничего труднее, чем пытаться объяснять свои ощущения. Но Вы же понимаете: если бы мы могли логично и рационально объяснить, что именно нам не нравится, мы бы просто переделали все так, чтобы нравилось. Но алгоритма нет. Ощущения не порождают алгоритмов сами по себе. Тут нужно озарение. А его — не случилось.
Имелось в виду что-то вроде Швейцарии, Австрии, Андорры.
Представьте себе, это совершенно серьезно! Как раз тогда я прочитал в журнале «За рулем», что некоторые скандинавские страны закупили большую партию «москвичей» — причем именно для полицейских нужд. И, якобы, очень их хвалили: дешевая, мол, экономичная и неприхотливая машина.
«Люгер с оптическим прицелом» — личная выдумка АНС (который, как бывший военный, был у нас всегда главным авторитетом по части вооружения). Я, помнится, тоже тогда усомнился было: ой ли? Смущал меня, впрочем, не оптический прицел, а главным образом, странный калибр. «Ничего, ничего!» — было мне отвечено. — «Это самое то!..» Много лет спустя (в начале 90-х) «людены» провели доскональное исследование проблемы, и кто-то, действительно, обнаружил в анналах оружейной истории пистолет очень похожих параметров.
Например, для этого. Но вообще-то это сложный и тонкий прибор, используемый для настройки роботов.
У этой повести много недостатков. Но к «образу Симонэ» у авторов как раз особых претензий не было. Разумеется, характер, мягко выражаясь, не рядовой, и реакции его на происходящее тоже не рядовые, но никакой внутренней противоречивости мы в этом характере не увидели. Людей такого типа мы наверняка встречали, но вот аналогичных ситуаций, — увы, нет. Так что с уверенностью утверждать, что все написанное не есть «психологическая фантастика», не берусь. Но натяжек и противоречий, однако, в написанном тоже не вижу. «Этого не было, но если бы случилось, то происходило бы, вполне-возможно, именно так».
Мы считали, что Глебски действовал строго «в рамках своей компетенции». ЭТОТ человек не мог действовать иначе. Если бы он у нас пошел на поводу у Симонэ, это была бы лажа и залипуха — нет на свете таких полицейских. Поэтому мое отношение к его действиям уклончиво, но зато справедливо: «По- своему он прав». Что тут можно добавить?
