Она мечтала об этом, когда еще была девчонкой, пылко влюбленной в более взрослого и недосягаемого для нее мужчину. Она-то считала, что этой мечте, как и всем остальным, не суждено было сбыться.
Поцелуй Джонни был очень приятен, такой спокойный, почти невинный. Но она не почувствовала никакого волнения. Сердце не выпрыгивало из груди. Не потели ладони. Никакого ощущения опасности и — никакой страсти.
Переведя дух, ее кузен прошептал:
— Обещай, что ты об этом подумаешь, Шайлер. Подумаешь о нас. Это может дать нам обоим то, чего нам не хватает, то, что нам действительно нужно.
— Обещаю, — сказала она.
— Похоже, у вас появился соперник, мистер Баллинджер, — заметил Адам Коффин, отрывая взгляд от шахматной доски.
Трейс стиснул зубы и сделал вид, будто не понимает, о чем идет речь.
— Соперник?
Его противник мотнул головой в сторону окна, через которое была видна парочка, находящаяся в саду.
— Претендент на внимание мисс Грант.
Усилием воли Трейс заставил себя сохранять спокойствие.
— Не понимаю, о чем вы.
Однако ему не удалось ввести в заблуждение своего собеседника.
— Я говорю о вашем отношении к юной леди. Жалко, что нельзя промолчать.
— Моем отношении?
Пожилой мужчина, сидящий напротив, откинулся на спинку удобного, обитого кожей стула.
— Ну, интересе.
— Моем интересе?
Адам Коффин откашлялся.
— Возможно, я ошибся. Я думал… в общем, не важно, что я думал. — Он вздохнул. — Признаться, я очень плохо разбираюсь в женщинах.
Рука Трейса зависла над шахматной фигурой.
— Не расстраивайтесь, мистер Коффин. В мире нет ни одного мужчины, который бы до конца понимал женщин.
Почти застенчиво старик попросил его:
— Почему бы вам не называть меня просто Адам?
Трейс кивнул.
— Тогда и вы называйте меня Трейс.
— Ладно, Трейс. Между нами говоря, Джонатан Грант способен очаровать даже птичку на дереве.
— Шайлер не птичка.
— Верно.
— Черт возьми! — Трейс с чувством выругался, осознав, что сделал тактическую ошибку, передвинув своего слона.
— Вы сегодня витаете в облаках, — заметил Адам Коффин. — Уже в третий раз за последний час вы допускаете ошибку.
Трейс знал, что последует за этим. Адам немного поколебался и произнес:
— Шах и мат.
Трейс признал свое поражение:
— Ваша взяла.
Адам Коффин был скромен:
— Да, как будто.
Трейс не стал искать себе оправданий.
— Вы играете лучше меня.
— Не думаю, что это так, — робко возразил старик. — Но, как бы то ни было, я получил истинное удовольствие от нашей игры.
Они совершенно случайно обнаружили, что оба любят шахматы. Произошло это в тот самый день, когда Трейс заглянул в «Вязы», чтобы обсудить вопрос о доле Адама Коффина в наследстве.
В течение нескольких минут мужчины наслаждались молчанием: один — со своим верным другом, сидящим в кармане, другой — со своим, растянувшимся у его ног.
Наконец Адам нарушил молчание:
— Мисс Грант — интересная молодая женщина. Трейс не стал заглатывать наживку.
— Хмм, — уклончиво пробормотал он. Его собеседник, похоже, еще не закончил.
— При этом она весьма привлекательна.
Трейс снова ответил неразборчивым бормотанием. Победителя это не остановило.
— Кажется, она обладает недюжинным умом и сообразительностью. — Он пожал плечами. — Она не похожа на других. И неудивительно. Кора тоже была необычной.
— Это точно, — согласился Трейс.
Спустя минуту-другую Адам Коффин высказал еще одну мысль:
— Джонни может составить отличную партию мисс Грант.
Трейс сердито посмотрел на него и заявил:
— Джонни Грант не подходит Шайлер.
— Почему вы так думаете?
— Это подсказывает мне моя интуиция, — пояснил Трейс. — Он богатый. Красивый. Бесцеремонный. Слишком бесцеремонный. Он ей надоест до зевоты в первый же год, максимум — два.
— Возможно. — Казалось, Адам обдумывает его слова. — Однако, насколько я знаю, женщины не всегда видят мужчин такими, какими их видят другие мужчины.
Трейс считал так же.
— Даже умнейшие из женщин порой бывают слепы. Адам многозначительно приподнял седые брови.
— Да, бывают.
Они оба видели, как мужчина, о котором они говорили, заключил Шайлер в объятия и страстно поцеловал в губы.
Трейс вскочил со своего места.
Адам Коффин откашлялся.
— Думаю, вы не хотите выставить себя дураком.
Старик был прав.
Чтобы успокоиться, Трейс сделал глубокий вдох, задержал дыхание на несколько мгновений и затем резко выдохнул, освобождаясь от внезапного приступа злости и расцветшей буйным цветом ревности.
Он сел на место, повернулся к своему собеседнику и произнес с кривой усмешкой:
— А дуракам закон не писан.
Глава 13
— Интересно, как же справлялись с этой работой, когда не было газонокосилок? — проговорил Трейс, подходя к Шайлер и окидывая взглядом огромный ковер зеленой травы.
В это утро в поместье работала бригада из «Садоводства с нуля». Полдюжины мужчин подстригали лужайку — звук работающих моторов и запах бензина заполнили пространство. Другие шестеро рабочих подравнивали кусты и собирали граблями мусор.
Все проходило спокойно и неспешно.
Шайлер ощущала, насколько близко к ней находится Трейс.
Сердце забилось чаще. Она облизнула губы и произнесла:
— До появления газонокосилок? Могу ответить одним словом.
Трейса позабавило ее заявление.
— Одним словом?
Она кивнула:
