зачем им понадобился план сада сороковых годов — они искали сад Коры.
— Ну разве вы не умница, мисс Грант? — спросил элегантный мужчина, выходя из зарослей на свет.
Глава 30
— Мистер Теодор Фрик, полагаю? — спокойно произнес Трейс, поворачиваясь к вновь пришедшему.
Теодор Фрик выпрямил спину, расправил плечи на дюйм-другой, словно пытаясь удостовериться, что твердо стоит на земле, и взмахнул рукой, в которой не было оружия.
— К вашим услугам, сэр.
— Мозг предприятия, так сказать.
— Естественно.
— Я чувствовал какую-то фальшь в сложившейся ситуации. По правде говоря, мне было сложно представить, что Джонни или мисс Кендалл сами до всего додумались, — добавил Трейс, иронически улыбаясь. — Думаю, из-за вас и разгорелся весь сыр-бор.
— О чем, ради всего святого, идет разговор? — не выдержала Шайлер.
— Сначала я решил, что это Джонни. Хотя, думаю, без него тут все же не обошлось. И подозреваю, что именно он столкнул тебя с дороги в ту ночь. — Трейс повернулся к подтянутому, как всегда, кузену Шайлер. — Ведь это был ты, не так ли?
Шайлер во все глаза смотрела на Джонни.
— Тебе лучше ответить, братец.
Джонатан Тибериус Грант переминался с ноги на ногу.
— Я не хотел причинить тебе вреда, Шайлер. Просто чуть-чуть попугать.
— Ты мог убить меня. Или Трейса, — заметила она.
— Я же сказал, что мне жаль, — пробурчал Джонни.
— Для чего ты это делал?
— Чтобы тебе не захотелось тут надолго оставаться. Чтобы ты поскорее уехала. Чтобы я… мы могли продолжить поиски диадемы Коры.
Теодор Фрик прикрикнул на своего подручного:
— Закрой свой чертов рот, Грант.
Шайлер перевела взгляд с одного мужчины на другого.
— Слишком поздно. Какой еще диадемы?
Тедди Фрик коротко и невесело рассмеялся:
— Вы действительно думаете, что кто-нибудь вам скажет?
— Да, я так думаю. — Она посмотрела на Джонни и Элейн Кендалл. — Мистер Фрик безнадежен, но у вас двоих еще есть шанс поправить свое положение.
Ее красавец кузен слегка покачал головой и наконец выговорил:
— Я не могу тебе этого сказать.
Элейн нервно облизнула губы.
— Я тоже.
Тэдди Фрик колебался лишь мгновение, прежде чем объявить:
— На тот случай, если вы не заметили, мисс Грант, у меня в руке заряженный револьвер, направленный на вас и мистера Баллинджера, — а я очень меткий стрелок.
— Зачем вам стрелять в нас? — не подумав, выпалила Шайлер.
Тэдди рассмеялся:
— Конечно же, чтобы избавиться от вас.
Она все еще не понимала.
— А зачем вам от нас избавляться?
Тедди снова ответил за всех троих:
— Чтобы самим завладеть диадемой.
— Это самый нелепый довод, какой мне доводилось слышать, — бросила она в ответ.
Казалось, мужчина был ошеломлен.
— Прошу прощения…
— Да это самая что ни на есть тупая идея из всех, что я знаю, а уж, поверьте, я слышала немало по- настоящему глупых идей в свое время.
Тэдди Фрик принял оскорбление близко к сердцу.
— Мне плевать, что кому-то мои идеи кажутся дурацкими, мисс Грант.
Шайлер блефовала:
— Допустим, вам все же удастся найти диадему. Но знает ли кто-нибудь из вас, что с ней делать дальше? Имеете вы хоть малейшее представление о том, как и где продать ценную вещь? У вас есть потенциальные покупатели? Без подтверждения собственности вы вряд ли отправитесь с ней на аукцион «Кристи» или «Сотби».
И мужчины, и Элейн Кендалл молчали.
Шайлер продолжала:
— Вы должны твердо знать, что с ней делать, иначе получите лишь сотую долю ее стоимости. Я консультант в Лувре, и, поверьте мне, если я в чем-то и разбираюсь, так это в ценных предметах.
Трейс прибавил:
— Не говоря уж о том, что, если вы попытаетесь продать ее на черном рынке, вам придется иметь дело с весьма отталкивающими типами. Вы знаете, как вести дела с подобными субъектами? Или вы предпочитаете, чтобы вас в лучшем случае облапошили, как слепых котят?
— А в худшем? — спросил Джонни, тяжело сглотнув.
— Считайте, родились в рубашке, если спасете свою шкуру.
— Откуда у тебя такие познания, Баллинджер? — спросил красавчик.
— Я вырос там, где жизнь протекала под лозунгом: «Если собираешься выстрелить в кого-то — убей его». Вам доводилось стрелять в людей, Джонни?
Послышалось учащенное дыхание Элейн Кендалл, которая не в первый раз воззвала к Господу.
Трейс сознательно принял позу, от которой должно было веять убедительной силой, но которая при этом не была бы вызывающей. Между страхом и бесшабашностью, между здравым смыслом и безумием грань очень тонка.
Он решил сначала воздействовать на наиболее слабое звено. Таковым оказался Джонни.
— Убивали кого-нибудь?
Джонни, похоже, побледнел.
— Боже правый, нет!
Трейс усмехнулся:
— Никогда не выполняете грязную работу своими руками, не так ли?
— Понятия не имею, о чем вы. Ради всего святого, я не преступник, — взмолился Джонни. — Я выпускник Йеля.
Почему-то это заявление рассмешило Элейн Кендалл. Она громко расхохоталась:
— Что ж, предоставим слово выпускнику университета.
Джонни с отвращением посмотрел на нее и вытер губы тыльной стороной ладони.
— Вас этому учили на юрфаке Гарварда, Баллинджер?
— В некотором смысле, да, именно там, — резко рассмеялся Трейс. — Значит, Йель? Стоит ли удивляться. — Он обернулся. — С другой стороны, вы, мистер Фрик, меня действительно удивили. Я-то думал, вы ботаник.
— Так оно и есть. Но во-первых, я бедный ботаник и, во-вторых, умный ботаник. Мне бы хотелось, чтобы ваши руки все время находились в поле моего зрения.
Руки за голову, пальцы переплетены, Трейс смотрел своему противнику прямо в лицо.
— Тедди Фрик, — произнес он с вопросительной интонацией, стараясь, чтобы выражение лица не выдало его. Этот прием он с большим успехом использовал в суде. — Для чего?
— Что для чего?
