Видите?
Рот человека был широко распахнут, будто он отчаянно кричал перед смертью. Один глаз слепо смотрел на них, другой был плотно зажмурен. Все лицо было покрыто коркой крови. Но было кое-что еще. Дейлу понадобилась всего минута, чтобы разглядеть это.
Виски бывшего мирового судьи были покрыты ранами, скальп наполовину содран. Казалось, что он попал в руки индейцев, которые собирались оскальпировать его, но потом нашли себе другое занятие.
– На плечах эти отметины тоже есть. Хотите посмотреть? Корди говорила равнодушным, но при этом озабоченным тоном, каким, по предположению Дейла, мог бы говорить отец Диггера или патологоанатом перед тем, как приступить к бальзамированию или еще чему-нибудь такому.
Дейл посмотрел. Дыры. Разрезы. Как будто кто-то раз за разом тыкал в него острым, идеально круглым лезвием. Раны не смертельные, но оттого не менее ужасные.
Майк первым понял, в чем тут дело.
– Дробовик, – бросил он двум мальчикам. – Это следы от дроби.
Теперь и Дейл все понял. Один из нападавших побежал от бивуака прямо в ту сторону, где прятался Майк. Выстрел из ружья Майка. С головы человека слетает кепка, и он падает в траву.
Мальчику снова стало плохо, и он опять подошел к окну и облокотился на пыльный подоконник, чтобы прийти в себя. Вокруг жужжали мухи… целые полчища их стремились внутрь помещения.
Корди отпустила труп.
– Интересно, это сделали его люди или кто-то еще сражается против них?
Пошли выйдем отсюда, – проговорил Майк, его голос вдруг дрогнул. – Там и поговорим.
Стараясь дышать поглубже, Дейл смотрел на темные деревья, давая глазам время адаптироваться к темноте, когда вдруг эта темнота взорвалась ослепительным светом и грохотом. Он бросился прочь от окна, упал на грубые доски пола и покатился.
Майк выхватил из рук Корди фонарь и вырубил свет, затем припал на одно колено и прицелился в окно. Харлен кинулся было бежать, споткнулся о желоб и чуть не рухнул прямо в него. Его здоровая рука угодила прямо в засохшую массу крови. Воздух зажужжал миллионом потревоженных мух.
Все помещение внезапно осветилось ярчайшими вспышками света – сначала фосфорно-белый, затем ярко-красный, зеленый, синий высветил туши и словно облил их яркой плесенью. Снаружи из-за распахнутых Дейлом рам донесся грохот разрывов. И только Корди застыла неподвижно точно на том месте, где стояла. Она так сильно прищурила глаза, что все ее лицо сморщилось. Снаружи у двери собаки заходились в бешеном лае.
– О, черт, – выдохнул Харлен, вытирая руку о джинсы. Кровь оставляла на них широкие коричневые мазки. Снаружи донесся новый взрыв гораздо громче предыдущего. – Да это же чертов фейерверк на вечеринке у Мишель Стеффни.
Послышался общий вздох облегчения. Дейл встал на четвереньки и глянул вверх. Туши то исчезали, то снова появлялись, освещенные всполохами света, – зеленые, красные, обнаженная плоть, торчащие ребра, разверстые разрезы на шеях, синие, синие, снова красные и белые, красные, красные, красные… Дейл знал, что в эту минуту он видит что-то такое, чего никогда в жизни не сможет забыть, сколько бы он ни прожил. И сколько бы он ни прожил, будет стараться забыть.
Не произнеся ни единого слова, ребята вышли наружу. Не торопясь вставили металлическую планку на место, навесили замок и побрели в город.
Глава 32
В пятницу, пятнадцатого июля, рассвет так и не наступил. Тяжелые облака лежали низко над землей, и по мере того, как утро пришло на смену ночи, небо просто поменяло свой темно-серый цвет на более светлый оттенок. Хотя все предвещало грозу, она не начиналась. Влажная жара давила все окружающее.
К десяти часам утра все мальчишки собрались на пологом склоне газона перед домом Кевина, разглядывая в бинокль здание Старой школы и тихо переговариваясь.
– Я хотел бы убедиться во всем этом собственными глазами, – говорил Кевин. На его лице застыло недоверчивое выражение.
– Вот и ступай, – огрызнулся Джим Харлен. – Я туда не собираюсь. Не хочу смотреть, как трупов становится все больше. Если пойдешь, там вполне может оказаться и твой.
– Никто никуда не пойдет, – тихо проговорил Майк. Он не отрывал взгляда от заколоченных окон и дверей Старой школы.
– Интересно, а зачем им кровь? – поинтересовался Лоренс. Он лежал на животе и жевал, засунув в рот листик клевера.
Никто не пожелал высказывать догадку на этот вопрос.
– Зачем им кровь, это уже не важно, – заговорил Майк. – Нам известно, что эта штука внутри, замаскированная под колокол, требует жертвоприношений. Она питается болью людей и их страхом. Прочти им отрывок из той книги, что ты взял у Эшли-Монтегю, Дейл.
Харлен скептически хмыкнул:
Правильнее было бы сказать, стащил у Эшли-Монтегю. Читай, Дейл. – Майк не отводил от глаз бинокль. Дейл принялся листать страницы.
Вот. «Смерть – венец всего, – читал он, – так сказано в “Книге закона'. Милосердие тождественно девяносто трем, семь один восемь тождественно Стеле шесть, шесть, шесть. Сказано в Апокалипсисе Каббалы…»
– Прочти другую страницу, – попросил Майк и опустил бинокль. Глаза у него были усталыми. – Там, где говорится про Стелу Откровения.
Что-то вроде стишка, – объяснил Дейл и надвинул пониже на глаза козырек кепки.
Читай, – повторил Майк. Дейл начал читать, невольно понизив голос и произнося слова нараспев:
Дети сидели молча.
– А что такое анус? – наконец подал голос Лоренс.
– Ты, конечно, – тут же вставил Харлен.
– Это планета, – ответил Дейл. – Знаешь, вроде Урана. Лоренс серьезно кивнул, будто все понял.
– А что такое другие, – спросил Харлен, – как их там, элементы? Те, которые могут разрушить Стелу.
Кевин скрестил на груди руки.
– Земля, воздух, вода и огонь, – ответил он. – Греки и те, которые жили еще до них, верили, что эти элементы лежат в основе всего. Земля и воздух создали эту штуку, огонь и вода могут ее разрушить.
Майк потянулся за книгой и стал разглядывать ее страницы, будто надеясь извлечь из нее еще что- нибудь полезное.
– Насколько мы с Дейлом могли судить, – медленно проговорил он, – это единственное упоминание о Стеле Откровения в книге.
– И мы только на основании записей Дуэйна можем предположить, что Стела имеет какое-то отношение к происходящему, – заметил Кевин.
– Дуэйна и его дяди Арта, – добавил Майк, откладывая книгу в сторону. – И они оба мертвы. Ладно. – Кевин взглянул на часы. – И что это нам дает?
Расскажи нам еще раз о вашей молочной цистерне, – попросил Майк.
Эта цистерна емкостью в две тысячи галлонов, – заученным монотонным голосом заговорил Кевин. – Сделана она из нержавеющей стали. Каждое утро отец выезжает на грузовике, кроме воскресений, и собирает молочные бидоны с ближайших ферм. Выезжает он очень рано, примерно в половине пятого утра… Он ездит по двум маршрутам, чередуя их. Кроме того, что он перевозит молоко, он еще производит
