снабженный початкоочисти-телем. Старик отвозил его на центральную ремонтную станцию, чтобы подправить блок очистителя. Он всегда старался улучшить машины, совершенствуя их, снабжая одними дополнительными устройствами и устраняя другие, до тех пор пока они вообще не переставали даже отдаленно быть похожими на агрегаты, полученные с завода. Что касается этого початкоочистителя, то, как понял Дуэйн, Старик хотел улучшить его носовую часть. Теперь со всех восьми блоков была снята защита, и Дуэйн, заглянув внутрь, увидел сверкающую сталь режущих валов, конвейеров и передаточной цепи.
Большинство фермеров в округе цепляли початкоочистители прямо к тракторам или покупали самодвижущиеся початкосо-биратели. Но Старик приобрел настоящий старый комбайн и уже к нему приспособил восьмирядную головку. Это гарантировало быструю работу в урожайные годы, но усложняло уход за многопрофильным агрегатом и к тому же требовало усовершенствования молотилки, очистителя и других узлов огромной машины.
Дуэйн был почти уверен, что Старик для того и осел на ферме, чтобы иметь возможность возиться с техникой.
В то утро, едва управившись с культиватором, Дуэйн повернулся к громаде комбайна. В круге света, льющегося в окна над головой, режущие валы сверкали подобно занесенным мечам, и Дуэйн решил было заодно заняться и этим агрегатом, чтобы приятно поразить отца, но передумал, не желая лишать самого Старика такого удовольствия. Кроме того, ему еще нужно было успеть до завтрака накормить скот и прополоть несколько грядок, а потом съездить в город, причем попасть туда он намеревался до десяти вечера.
Дуэйн мог бы дождаться, пока его отвезет Старик, – он до сих пор не любил проходить пешком последние полторы мили Джубили-Колледж-роуд, – но тот уже целую неделю воздерживался от спиртного и в пятницу точно окажется в пивнушке «У Карла» или в баре «Под черным деревом». Дуэйн не хотел при этом присутствовать.
Поэтому он отправился в путь пешком. День был ясным, солнечным и удушливо-жарким. Дуэйн расстегнул три верхние пуговки на сорочке, отчего стала видна резкая граница между загорелым треугольником у горла и молочно-белой кожей на груди.
На окраине города, у дома О Турка, он немного передохнул. Майк куда-то ушел, но одна из его сестер разрешила Дуэйну напиться воды из колонки на заднем дворе. Дуэйн с удовольствием глотал холодную воду, ощущая в ней привкус железа и каких-то других элементов, а потом плеснул несколько пригоршней на голову и плечи.
Когда он наконец постучал в дверь дома миссис Мун, старая леди возникла на пороге, опираясь одновременно на две трости и в сопровождении целого выводка кошек.
– Мы с вами знакомы, молодой человек?
Голос миссис Мун звучал как пародия на голоса дам прошлого века: такой же высокий, дребезжащий, богатый интонациями.
– Да, мэм, – вежливо ответил он. – Меня зовут Дуэйн Мак-брайд. Я несколько раз приходил вместе с Дейлом Стюартом и Майком О Турком, когда они водили вас на прогулку.
– Как вы сказали? Кто?
Дуэйн вздохнул и повторил все сначала, несколько громче.
– Но я пока не готова идти на прогулку. Я еще не поужинала.
Миссис Мун говорила ворчливо и с некоторой долей сомнения. Кошки, выгибаясь, терлись о ее трости и прижимались к распухшим ногам, обернутым телесного цвета бинтами. Дуэйн вспомнил о солдате в обмотках.
– Я пришел не ради прогулки, мэм, – начал объяснять он. – Мне нужно задать вам несколько вопросов о… кое о чем.
Вопросов? Старуха отступила назад, в сумрак гостиной. Старый дом, в котором они с дочерью жили, был совсем небольшим и пропах так, будто в нем безвылазно обитали многие и многие поколения кошек.
– Да, мэм. Всего лишь пару вопросов. О чем?
По тому, как близоруко миссис Мун уставилась на гостя, Дуэйн понял, что он для нее не больше чем тень в дверном проеме, и предусмотрительно сделал шаг назад – так поступают умные коммивояжеры, демонстрируя мирные намерения и уважение к хозяевам.
Да просто… о прежних временах, – чуть запнувшись, ответил он. – Я пишу школьный доклад о жизни в Элм-Хейвене в начале двадцатого столетия. И я подумал, не будете ли вы так добры, дать мне некоторые… ну, как бы описать атмосферу…
Некоторые – что?
– Некоторые детали, – сказал Дуэйн. – Пожалуйста. Пожилая дама заколебалась, потом, опираясь на трости, повернулась к Дуэйну спиной и ушла, сопровождаемая кошками, оставив его в одиночестве перед дверью.
Мальчик в нерешительности топтался на месте, не зная, что предпринять.
Что же вы там стоите? – послышался из сумрака голос старухи. – Заходите. Я сейчас приготовлю чай.
Дуэйн пил чай с печеньем, задавал вопросы и внимательно слушал рассказы миссис Мун о ее детстве, об отце и об Элм-Хейвене в старые добрые дни. Все это время старушка ломала пальцами печенье, и на ее коленях медленно, но верно выраста-ла горка крошек. Коты поочередно запрыгивали на кушетку и аккуратно подбирали крошки, а миссис Мун рассеянно гладила их спины.
– А как насчет колокола? – спросил наконец Дуэйн, убедившись в надежности памяти пожилой леди.
Колокол? Миссис Мун помедлила, а одна из кошек вытянулась вверх, как будто намереваясь выхватить что-то вкусненькое прямо из пальцев.
Вы упомянули о некоторых своеобразных вещах, имевшихся в нашем городе, – быстро продолжил Дуэйн. – А тот боль-шой колокол из школьной башни? Вы понимаете, о чем я говорю? Миссис Мун на мгновение растерялась.
– Колокол? Когда был этот колокол?
Дуэйн вздохнул. Похоже, вся эта таинственная история дей-ствительно чья-то выдумка.
В тысяча восемьсот семьдесят шестом году, – тихо произ-нес он. – Мистер Эшли привез его из Европы…
Миссис Мун неожиданно хихикнула. Ее зубные протезы были чуть свободноваты, и она все время поправляла их языком.
– Глупый мальчик. В тысяча восемьсот семьдесят шестом году я только родилась. Как я могу что-нибудь помнить о том, что тогда происходило?
Дуэйн моргнул. Его воображение тут же нарисовало эту морщинистую и дряхлую старушку в виде тоже морщинистого, но розового и свежего ребеночка, пришедшего в мир в том самом году, когда была наголову разбита армия Кастера.[72] Скольким же переменам в мире стала она свидетелем: появились самодвижущиеся повозки, телефон, разразилась Первая мировая война, Америка стала мощной державой, в космос полетел спутник… И за всем этим она наблюдала из-под вязов на Депо- стрит.
– Значит, про колокол вы ничего не помните? – уточнил Дуэйн и хотел было убрать карандаш и блокнот.
– Почему же, конечно, я помню колокол, – прозвучал ответ, и миссис Мун потянулась за новой порцией лакомства для кошек. – Это был прекрасный колокол. Отец мистера Эшли привез его из Европы после одного из своих путешествий. Когда я училась в Старой центральной школе, он каждый день звонил – сначала в восемь пятнадцать, а потом в три часа.
Дуэйн уставился на нее во все глаза. Он потянулся за блокнотом и начал записывать, но руки дрожали. Это было первое подтверждение того, что колокол Борджа действительно существовал.
Вы помните что-нибудь необычайное, связанное с ним?
О, мой дорогой, в те дни все, что было связано со школой и колоколом, было необычным. Одного из нас… из маленьких детей… каждую пятницу посылали тянуть за веревку и объявлять о начале занятий. Однажды выбрали и меня. О да, это был прекрасный колокол…
– Вы помните, что потом с ним случилось? Да, конечно. То есть… я не уверена…
