– Один! – подал голос Толик.
– Там один. Где Харким?
– С нами. В комнате.
– Пусть разворачивает установку. Не пускайте никого во двор.
– Понял.
– И отправь кого-нибудь, пусть обыщет первый этаж. Что искать, знаете?
– Да.
Последний охранник, забившись в угол коридора, короткими очередями бил вдоль коридора. Толик попробовал его достать, но тот был за углом, и пули напрасно прошивали стену.
Потеряв терпение, Толик дал очередь из гранатомета, следом катнул две гранаты и под череду взрывов, под прикрытием огня и дыма, побежал вдоль стены вперед. Охранник, вынужденный прекратить огонь и залечь, закрывая голову, этого не видел. А когда продрал глаза и схватил «хэм», Толик уже был рядом. Короткая очередь погасила последний очаг сопротивления.
Правый или левый? Высокий или тот, что пониже? Брать надо одного. Не тащить же целую свору... Высокий. Он вроде постарше, значит, выше чином.
Сергей на всякий случай нагнулся поочередно к обоим и досадливо сплюнул. Чего гадал?! У того, что пониже, проломлен висок. Кровь уже заливает пол. Чем это его так?
Он проверил высокого, скрутил ему руки за спиной, привалил к стене и похлопал по щекам. Когда датлаец вздрогнул и открыл глаза, нанес мощный удар в грудь.
– Где установка?
Хварроу хватал воздух ртом, силясь вздохнуть. Боль раздирала грудь, слезы потекли по щекам. Он повернул голову и увидел стоящего напротив человека в форме с автоматом незнакомой конструкции.
– Где установка?
Новый удар. Теперь по паху. Хварроу закричал от острой боли, попробовал согнуть ноги, но новый удар опять угодил в пах.
– А-ам-м... – замычал резидент, падая на бок. Жесткий рывок вернул его в сидячее положение. Лицо человека приблизилось.
– Ты! Меня! Слышишь? Ну?
Он занес руку для удара, и Хварроу помимо своей воли кивнул. А потом он увидел глаза этого человека и понял, что сейчас наступит самый страшный момент в его жизни. На него смотрела сама смерть.
Вообще-то он хотел использовать линготранс. Датлайский язык толком не знал, шести занятий для этого явно мало. Но после первого удара неожиданно для себя задал вопрос на датлайском. Потом второй. И только потом сообразил, что происходит.
Сергей замер с поднятой рукой, глядя на пленника, и осмысливал произошедшее. Он говорил на незнакомом языке вполне свободно. Как?
«Неужели и нас „контур“ зацепил? И мы тоже мутируем?.. Полный звиздец!..»
– Где установка?
Хварроу попробовал раскрыть рот, но скулы свело от напряжения. Вышел невнятный хрип.
– Что? Говори!
Хварроу опустил голову. Равитанцы перехитрили его. Сумели отыскать и взять живым. Это позор! И провал! Расплата за такое – смерть. Жаль, нельзя уйти, как и положено потомку знатного рода. Да и умереть не дадут...
Рука описала короткую дугу и ударила в шею сбоку. Хварроу отлетел к стене и упал без сознания. Когда он пришел в себя, то увидел, что сидит голый, а в комнате было уже два равитанца. У одного в руках нож и металлический штырь.
Тот, что спрашивал первым, произнес фразу на незнакомом языке. Оба равитанца подошли ближе. Прижав Хварроу к полу, схватили его левую руку и вытянули вверх. И намертво зажали голову, так что он был вынужден смотреть на свою ладонь.
– Место, где спрятана установка? Ты все равно скажешь. Если сразу – убьем и не будем мучить. Если нет....
Резидент пробовал закрыть глаза, но ему не дали. И он вынужден был смотреть, как его руку превращали во что-то страшное, бесформенное.
Боль била по мозгам, по сердцу, терзала затылок. Она нарастала, заполняла все существо. Глаза застила кровавая пелена, Хварроу не сообразил, что это лопались капиллярные сосуды.
Горло издавало низкий рык вместо крика. Когда с лезвия ножа на пол упал окровавленный кусок мяса, а металлический штырь коснулся кости, Хварроу не выдержал...
– Ее здесь нет!
– А где?
– В ста километрах на северо-запад. Деревня или поселок, вроде Юргендорф.
– Уходим?
– Да. Невед, ты готов?
– Готов. Установка включена.
– Командир, к нам опять гости. Человек десять у входа во двор.
– Пусть. Там уже целая куча лежит.
– Ламист, давай термитные шашки. Поджигаем все и уходим.
– Ясно. Сейчас сделаем...
Сергей выглянул из дверного прохода на улицу. С десяток желающих поживиться лежали во дворе. Еще столько же было на улице. В городе все еще шел бой, и ляхеты постоянно прибывали. Ничего, через минуту особняк исчезнет в огне. Вместе с трупами датлайцев. Если кто и захочет выяснить подробности произошедшего, то обнаружит одни головешки.
Радиопереговоры на Стаме были перехвачены службой технического контроля колонии. Об этом сразу известили куратора Сантона.
– Кто? – спросил он.
– Точно не знаем. Язык незнакомый.
– Видимо, одно из наречий Датлая. Место?
– Западная граница Францискии.
– У нас есть в том районе люди?
– Усиленная группа лейтенанта Адониса. Они в ста семидесяти километрах оттуда.
Сантон минуту размышлял.
– Сейчас вторая половина дня. Через три-четыре часа стемнеет. Передайте приказ. Адонису маршем выйти в направлении указанного района. Как только будет возможно, мы вышлем им транспорт.
– Вы хотите?..
– Попробовать захватить противника. Надо взять реванш прошлое поражение, и пресечь работу Датлая на Стаме. Сколько людей у Адониса?
– Восемнадцать вместе с ним. Оперативники и армейское штурмовое подразделение.
– Отлично. Передавайте приказ.
Прыжок на новое место, как всегда, проводился через Годиан. И уже в который раз группу встречали Оскольт и Эгенворт.
– Вы ночуете здесь, что ли? – спросил их Толик.
– А что делать? – развел руками Оскольт. – Надо успевать за вами.
– Группы для блокировки готовы?
– Да.
– Ждите. Мы сейчас идем за датлайской установкой. После чего сразу вызываем вас.
– Успеха.
Минута ожидания, пока техники перенастроят установку на новые координаты, и опять – выход. Все спешили. Понимали, что на счету каждая секунда. Если датлайцы заподозрят неладное – уйдут. И тогда все насмарку.
– Трое в деревне. Трое в соседнем лесу в десяти километрах от деревни, – доложил Харким результаты сканирования. – Включена маскировка.
