– Что угодно господину? – изобразил на лице подобие улыбки старший циркач.
Это у них традиция такая – каждого человека, не важно, кто он, встречать вежливо и приветливо. Не помешает. А отказать или откровенно послать куда подальше всегда успеется.
Я кивнул и коротко изложил версию прихода. Странник, иду наниматься в дружину на юг, но дороги не знаю. Не будет ли любезен многоуважаемый джинн, в смысле человек, рассказать мне о дорогах, а также подсказать, как быстрее исполнить задуманное. Ведь он – известный маэстро, наверняка хорошо знает все тракты, тропинки и дорожки...
Толика лести, вовремя ввернутая в монолог, выглядит своевременно и достойно. И воспринимается как следует.
Хозяин балагана (имею некоторые основания так его называть) лесть воспринял нормально. И судя по тому, что не указал мне на дверь, точнее, на полуоткрытый полог навеса, моя физиономия не вызвала у него отвращения.
Появление незнакомца вызвало некоторое оживление среди артистов. Я удостоился нескольких взглядов. От просто любопытных до оценивающих и кокетливых (от маленькой циркачки).
Самый пристальный, можно сказать, пронзительный взгляд был у хозяина. Он рассмотрел меня всего с ног до головы. Оценил обувь, накидку, голову, лицо, прическу, руки. Именно в такой последовательности. Вывод, который он сделал, ясен как солнечный день. Прилично, даже богато одетый человек, которому не чужды ванна, мыло и одежная щетка. Такое себе могут позволить только состоятельные люди.
А значит, моя легенда не совсем подходит к внешности. Но... всякое бывает. И отпрыски знатных фамилий иногда бегут из дома, бросив все.
В общем, мы поговорили. В личной палатке хозяина. Под вполне приличное вино (и мне пришлось попробовать местного алкоголя). Начав с дорог и проблем, с ними связанных, мы плавно перешли на другие вопросы. Трудности кочевой жизни, скудные заработки, война и все, что с ней связано, легенды и мифы, страшилки для детей и взрослых...
Чтобы огонь разговора не погас, я послал (через хозяина балагана, разумеется) одного из артистов за кувшинчиком вина. Дав пару монет. Сего «топлива» должно хватить на некоторое время.
От палатки до трактира, где сидел Антон, было метров сто пятьдесят. Я не видел его, но знал, что все пока в порядке. В противном случае последовал бы тоновый вызов радиостанции.
Принесенное вино подала танцовщица. Поставила кувшин и два кубка, одарила меня насмешливым взглядом и исчезла. Чтобы не вызвать раздражение хозяина, я даже не посмотрел на нее.
К концу беседы я не только получил массу интересной информации, но и договорился, что смогу поехать на юг вместе с балаганом. Циркачи вроде как хотят вот-вот покинуть городище. Торг подходит к концу и народу будет мало. Смотреть нехитрые представления и платить за них станет некому.
Распрощавшись с артистами, я покинул балаган и не спеша пошел к трактиру, укладывая новости в голове.
Торговцев у трактира не было. Антон стоял у коновязи, разговаривая с каким-то мужиком. Тот что-то увлеченно рассказывал, размахивая руками и надувая щеки. Никак еще одну местную легенду. Когда я подошел, мужик сразу затих, испуганно зыркнул, забормотал под нос и слинял.
– Чего это он?
– А-а... Здешний клоун.
– В смысле?
– В смысле придурок. Живет на торгу, делает всякую грязную работу. Его все знают, охотно нанимают. Вот он и трется возле рядов. Слушает разговоры, сплетни, слухи. Память хорошая и воображение богатое. Вот он мне и выложил кучу таких историй...
– Ясно. – Я незаметно глянул на часы. – Пора сваливать. Я кое-что узнал у балаганщиков.
– Я тоже кое-что выяснил. Торговцы, как и все, любят посплетничать. О своих делах ни гугу. А о чем другом – пожалуйста. Что делать будем?
– На постоялый двор. Перекусим и выедем. Если успеем, можем поехать с циркачами. Они вроде как в дорогу собираются. Нам по пути. Не будет проблем с выбором направления.
Разговаривая, мы миновали столы и вышли к дороге. Встали, пропуская несколько подвод, битком набитых тюками, свертками и мешками. Кто-то хорошо затарился.
– ... А судьба твоя будет нелегкой. Тяжелой. Но ты сильный, могучий, смелый... Врагов победишь, любовь свою отыщешь... Будете жить хоть и небогато, но долго и счастливо...
Я обернулся на голос. Рядом, буквально в пяти шагах сидела давешняя гадалка. Перед ней стоял молодой здоровый парень. Румянец во всю щеку, грудь колесом, шея, как у быка. Широкие ладони теребят вышитый пояс. На лице смущение и радость.
Гадалка на парня почти не смотрит, вперила взгляд в кости и бурчит под нос. Но бурчит хорошо поставленным голосом:
– ... Только не ходи на войну проклятущую. Послушай мать с отцом.
– Но как же, бабушка? Я ведь не юродивый какой.
– Я сказала – не ходи! Ратные дела тебя не минуют. Но время еще не пришло. Не то сложишь голову буйную в первом же бою.
Говорила бабка каким-то уж слишком образным языком. Словно былину рассказывала. Впрочем, такой слог, видимо, лучше воспринимался людьми. Мол, гадалка, значит, и слова должны быть мудреные.
Парень кивнул, положил перед бабкой монету и ушел. На лице смятение и задумчивость.
– Почем опиум для народа?.. – насмешливо заметил Антон. – Народные суеверия приносят неплохой доход. Бабуля, пока я здесь сидел, человек пять успела обработать. Все, кроме одного, ушли довольные.
– А один?
– А один аж побелел...
У бабки оказался хорошим не только голос. Но и слух. Слова Антона она расслышала, подняла голову. На нас взглянули карие глаза. Уставшие, печальные и понимающие.
– Господа совсем не верят в предсказания? Напрасно...
Антон фыркнул.
– Бабусь, ты деньги зарабатываешь, ну и продолжай. А нам мозги не пудри. В смысле – не болтай ерунды. Предсказания!..
Старуха бросила кости в стаканчик, немного потрясла его и опустила на колени.
– Я могу и без денег сказать, кто вы...
Я вздохнул, посмотрел на старуху. Только гаданий мне сейчас не хватало. Но послать ее куда подальше нельзя – зачем обижать пожилого человека?..
– Ну говори.
Гадалка вдруг встала. С трудом передвигая ноги, подошла вплотную и мягко произнесла:
– Дай левую руку.
Я вытянул руку и повернул ладонью вверх. Вроде по ладони гадают. Но гадалка ладонь проигнорировала, схватил за запястье. Пальцы оказались на удивление крепкими, и от них шло приятное тепло.
Несколько секунд помяв запястье, она подняла голову и заглянула мне в глаза. Зрачки сузились, стали размером с точку.
– Мертвец, оживленный могучей силой. Пришедший из небытия, наделенный мощью неведомой. Владыка всех живых... Кровь на пути твоем, кровь за спиной твоей. Творя зло, ты приносишь добро. Убивая врагов, спасаешь жизни. Ты не воин, но сильнее ста воинов. Перед тобой должны склониться короли и цари. Но тебе нет дела до них, как нет дела им самим до муравьев и букашек. Твое время еще не пришло, а когда придет, мир изменится... И не будет тебе покоя бесконечное множество веков...
Она вдруг замолчала, отступила и зашептала под нос то ли заклятие, то ли молитву.
Я недоуменно пожал плечами, глянул на Антона. Тот от удивления аж рот раскрыл.
– А я, бабуся?
– Кто с владыкой по пути страшному идет, тот сам владыкой станет. Через боль и утраты обретет могущество и власть. И не будет ему радости...
Антон присвистнул, покачал головой.
