поговорить с незнакомым человеком и тут же выйти. Наверно, ушла в лавку рукоделия и выбирает мотки шерсти. Ни о чем не подозревая.
Однако почему-то все в нем напряглось. Дурное предчувствие не давало покоя. Дакота подошел к пикапу, прислонился к переднему крылу и стал ждать Сару. Сейчас она выйдет и потребует, чтобы он рассказал о случившемся.
От нечего делать он стал разглядывать собравшуюся толпу. Двое мальчишек взволнованно рассказывали о том, что видели в окошко.
— ...мужчина в армейской куртке, который лавку захватил, что-то орет...
Напряжение нарастало. Дакота окинул взглядом улицу — не идет ли Сара.
— ...а женщина в алой кофте... разорванной... держит револьвер...
У Дакоты перехватило дыхание. Его словно полоснули ножом. Да нет же, там другая женщина в алой кофте! Откуда у Сары револьвер?
Нет, там Сара. Она попала в ловушку. Вероятно, спровоцировала того идиота на выстрел.
В лавке снова прозвучал выстрел. Внезапно Дакота бросился бежать, расталкивая толпу и пытаясь пробиться к двери.
Страх когтями вцепился в него. Словно бритвой рвал и терзал все внутри.
Внезапно дверь распахнулась, и из нее буквально вывалился мужчина.
— Леди, вы сошли с ума! Дайте мне выйти!
— Нет уж, — прорычал Дакота. Оставив дверь открытой, он сбил захваченного врасплох мужчину с ног. И в следующий момент дернул его за запястье так, что треснула кость.
Налетчик взвыл от боли, Дакота легко вынул из его пальцев револьвер. Парень хотел бежать, но Дакота перехватил его, прижал к стене и сдавил горло.
Ребенок, подумал он, глядя в испуганные глаза мальчишки. Ребенок, играющий в смертельно опасные игры.
— Дакота, отпусти его, пожалуйста.
Голос Сары. Злость сменилась облегчением. Дакоту поразила сила чувства, охватившего его.
— На твоем месте я поблагодарил бы леди, — спокойно произнес он. — Она только что спасла тебе жизнь.
Парень грязно выругался, и Дакота с отвращением отпустил его.
— Сиди у стены и не рыпайся. Берегись, если мне придется ловить тебя.
Парень сидел, баюкал сломанное запястье и тихо скулил. Дакота больше не обращал на него внимания. Он проверил револьвер и обратился к миссис Макнамаре:
— Вы в порядке, дорогая?
— Пожалуй, слишком много волнений. Но я жива. — Она слабо улыбнулась.
Он улыбнулся в ответ и вручил ей револьвер.
— Если он пошевелится, стреляйте. — Дакота кивнул в сторону налетчика и, набрав побольше воздуха, повернулся к Саре. После случившегося он первый раз взглянул на нее.
Ужасный вид. Блузка порвана. Не хватает пуговиц. Волосы спутаны. И она смотрела на него так, будто видела первый раз в жизни.
В одно мгновение он преодолел несколько шагов и забрал у нее подрагивавший револьвер. Проверил его, поставил на предохранитель и заткнул за ремень джинсов. Потом приподнял ей подбородок и овладел ртом. Это был сокрушительный поцелуй. Дакота поглощал ее губы с жаждой и облегчением, он погружался во влажную теплоту ее рта до тех пор, пока не задохнулся.
Она смотрела на него затуманенными карими глазами, а потом одарила сверкающей улыбкой. Он хотел снова завладеть ее ртом, но вместо этого взял за руку и потянул к подсобке.
— Пойдем со мной, — приказал он. — (Она остановилась, покусывая нижнюю губу.) — В чем дело?
— Я почти забыла. Там лежит парень. Что-то он ужасно долго не появляется. Надеюсь, я не убила его.
Дакота был уверен, что теперь ни слова, ни поступки Сары больше не удивят его. Что он привык к ее непредсказуемости.
Но он ошибался.
— Там еще один?
— Я подкралась к нему сзади, — кивнула она, — и ударила ломом по голове.
— Это его револьвером ты размахивала в лавке?
— Да.
Они вошли в подсобку. Он проверил пульс и дыхание лежавшего без сознания парня. И пульс, и дыхание были нормальные. Миссис Макнамара по просьбе Дакоты вызвала «скорую».
— Сара, ты сумасшедшая. — Наконец он мог заняться ею.
— Я так не думаю, — осторожно возразила она.
— Тогда кого ты здесь играла? Джона Уэйна и всю «Великолепную семерку»?
— Нет, скорее Дезире Миллер.
— Дезире. — Ему удалось взять себя в руки. Не надевать же на нее смирительную рубашку. Во всяком случае, не сейчас.
— Да. Такая сцена есть в романе «Февраль во Фрипорте». Когда один из грабителей входит в комнату, она ударяет его свинцовой трубкой. Потом она...
— Ты разыграла сцену из своего кровавого шпионского романа?
— Да. — Она сдвинула брови, голос звучал будто издали. — Я написала сотни похожих сцен. Знаешь, где жизнь и смерть рядом. Но я никогда раньше не переживала такое.
— А если ты случайно подстрелишь себя, думаешь, польются чернила?
— Я тщательно прицеливаюсь. — Сара вздернула подбородок.
— Поэтому ты сделала дырку во входной двери и превратила в черепки банку с детским питанием?
— Я целилась в эту банку.
— А дверь?
— Я хотела попасть в колокольчики над дверью. И попала. Но они, к сожалению, не удержали пулю, и она разбила стекло.
Дакота взглянул на свои ботинки и устало потер шею.
— Я женщина-снайпер. Когда я писала первую книгу, то решила пройти курсы. Сейчас я тренируюсь в местном тире. — Она пожала плечами и улыбнулась. — Там говорят, что у меня способности...
— Замолчи, Сара, — процедил он сквозь стиснутые зубы, обнимая ее. — Пожалуйста, замолчи и прижмись ко мне.
Она обняла его, слегка дрожа, он притянул ее к себе. Никогда не чувствовал Дакота ничего даже отдаленно похожего на то облегчение, какое охватило его сейчас. Он готов был всю жизнь держать в объятиях мягкое, теплое, живое тело Сары.
И тут он замер, удивляясь, какого черта, чем он занят.
Он вмешивается в ее жизнь. Он привязывается.
— Дакота... — Голос у Сары сдавленный, лицо упирается ему в грудь.
— Что?
— Могу я предложить тебе сегодня вечером «Вторжение убийцы» и мороженое с белым шоколадом?
Не вмешиваться, не привязываться.
— Нет! — Он резко откинулся назад и провел дрожащими пальцами по волосам.
— Дакота... — повторила она с озадаченным видом.
— Нет, — рявкнул он и пошел к двери.
Устроившись на столе для пикника, она смотрела на озеро.
Солнце уже купалось в воде, оставляя на небе яркие красные и оранжевые полосы. Весело мелькали цветные лампочки и китайские фонарики, повешенные утром в честь празднования городом Дня Канады.
