А уж если начнется заваруха, то всего можно ждать! Такой взбудораженный народ не успокоится, пожалуй, пока не спалит все дома и не перебьет всех представителей Компании!
Хал шел сюда с намерением держаться в тени, но сейчас, в подобную минуту, это показалось ему трусостью, чуть ли не преступлением. Он бросился вперед, стараясь перекричать толпу:
— Стойте! Стойте!
Вероятно, во всей Северной Долине не было другого человека, которого они бы послушались в эту минуту. Но Халу они доверяли, он заслужил у них право на внимание. Разве не сидел он ради них в тюрьме? Разве они не видели его за решеткой?
— Джо Смит! — пронеслось в толпе от края и до края.
Хал прокладывал дорогу вперед, расталкивая людей, умоляя, приказывая молчать.
— Тим Рэфферти, погоди!
И Тим, узнав этот голос, повиновался.
Высвободившись из тисков толпы, Хал прыгнул на крыльцо; Картрайт даже не пытался помешать ему.
— Шахтеры! Погодите минутку! — закричал Хал. — Это совсем не то, что вам нужно! Вам не нужно кровопролития! — Он остановился на мгновение. Для него было вполне ясно, что одной отрицательной формулой их нельзя сейчас сдержать. Необходимо им сказать: «Вам нужно то-то!» Только что он узнал, какие именно слова действуют на них, и он во весь голос бросил этот лозунг в толпу: — Вам нужен профсоюз!
Шахтеры ответили ему таким мощным гулом, какого он еще не слыхал. Да, вот чего они требуют: забастовки! И пусть Джо Смит объявит ее и станет их вожаком! Ведь за это его изгнали отсюда! Не совсем ясно, правда, как он пробрался обратно, — тем не менее он здесь, и он общий любимец. Да здравствует Джо Смит! Они пойдут за ним в огонь и воду!
А смелый какой парень! Стоит себе на ступеньках и под самым носом начальства агитирует за профсоюз, а начальство, смотрите, боится пальцем его тронуть! Видя все это, толпа пришла в неистовый восторг. Те, кто знал английский язык, криками выражали свою солидарность; а кто не знал, все равно кричали, подражая остальным.
Кровопролития им не нужно, разумеется нет! Что проку в драке? Им нужно объединиться и действовать сплоченно, чтобы стать свободными людьми. Профсоюзный комитет, уполномоченный выступать от их имени, заявит, что ни один шахтер не выйдет на работу, пока им не будут гарантированы их законные права! Надо раз и навсегда покончить с безобразным обычаем выгонять тех, кто требует справедливости для себя и для товарищей. Они больше не позволят заносить в черные списки и выселять из района рабочих, дерзающих требовать то, что им полагается по законам штата.
6
Сколько можно вот этак стоять на крыльце здания, принадлежащего Компании, рядом с главным управляющим и начальником шахты и агитировать шахтеров за профсоюз? Хал понимал, что надо поскорее увести толпу с этого опасного места.
— Выполните ли вы то, что я попрошу? — спросил он, и, когда они хором согласились, он предостерегающе добавил: — Никаких драк! Никакого пьянства! Если вы увидите нынче ночью пьяного, обуздайте его и заприте в доме!
Послышался хохот и веселые возгласы. Да, они будут себя хорошо вести… Для такого дела нужна трезвая голова!
— И еще одно, — сказал Хал, — относительно людей в госпитале. Выберем комиссию и пошлем ее выяснить, что там происходит. Соблюдайте сейчас тишину — нельзя беспокоить больных! Но мы хотим убедиться, что и никто другой их не беспокоит! Для этого один из вас останется с ними в палате. Это вас устраивает?
— Устраивает! — отвечали они.
— Прекрасно! — продолжал Хал. — А ну-ка, потише! — И он повернулся к управляющему: — Картрайт, мы хотим, чтобы вы впустили наших представителей в госпиталь. Они останутся с больными. — И, заметив, что управляющий собирается возражать. Хал шепотом прибавил: — Не сходите с ума! Разве вы не понимаете, что я хочу спасти вам жизнь?
Управляющий знал, как губительно будет для дисциплины, если он позволит Халу взять над собой верх, но он отлично сознавал нависшую над ним опасность — и, главное, не был уверен ни в храбрости всех этих бухгалтеров и стенографистов, ни в их умении стрелять.
— Скорее, или будет поздно! — воскликнул Хал. — Я не могу бесконечно сдерживать эту толпу. Образумьтесь, если не хотите, чтобы здесь поднялся настоящий бунт!
— Хорошо, — сказал Картрайт, пожертвовав своим самолюбием.
Хал снова повернулся к толпе и сообщил об этой уступке. Раздались торжествующие возгласы.
— Кого же мы пошлем? — спросил Хал, когда крики улеглись, и окинул взглядом поднятые к нему лица.
Самыми заметными в толпе были Тим и Уочоп, однако Хал решил, что этих двух он не должен выпускать из поля зрения. Он подумал о Джерри Минетти и миссис Дэйвид, но вспомнил свой уговор с Большим Джеком о том, что вся немногочисленная группа активистов должна держаться пока в тени. Кого же тогда? Мэри Берк? Эта уже успела испортить свою репутацию в глазах начальства и пользуется полным доверием рабочих. Хал вызвал Мэри и миссис Феррис — американку, находившуюся в толпе. Обе они поднялись на крыльцо, и Хал обратился к Картрайту:
— Давайте сразу договоримся: эти женщины будут все время находиться в госпитале. Если им вздумается, они будут разговаривать с больными. И, кроме врачей и сестер, никто не смеет давать им никаких распоряжений. Согласны?
— Согласен, — мрачно ответил управляющий.
— Хорошо. Ради бога, проявите хоть каплю благоразумия и сдержите слово! Чаша терпения этих людей может мгновенно переполниться, если вы дадите им малейший повод, а тогда — пеняйте на себя! Заодно прикажите, чтобы все кабаки были закрыты и чтобы их не открывали, пока не уляжется волнение. И держите ваших молодчиков подальше. Пусть не разгуливают по улицам с револьверами и не корчат рож!
Не дожидаясь ответа управляющего, Хал обернулся к собравшимся и поднял руку, требуя тишины.
— Слушайте, — сказал он, — нам предстоит серьезное дело — мы организуем здесь отделение профсоюза. Нельзя этим заниматься под самыми окнами госпиталя. Мы уже достаточно здесь пошумели. Сейчас мы отсюда уйдем, соблюдая полную тишину, и соберемся на пустыре, за электростанцией. Согласны?
— Согласны!
Хал постоял еще минутку, пока женщины не вошли благополучно в госпиталь, и лишь потом спрыгнул с крыльца, чтобы увести толпу. К нему подошел Джерри Минетти, дрожа от радости. Хал схватил его за руку и взволнованно прошептал:
— Спой, Джерри! Спой им какую-нибудь итальянскую песенку!
7
Они добрались до назначенного места без всяких стычек. По дороге Хал обдумывал, как договориться с этим многоязычным полчищем. Он знал, что добрая половина не понимает ни единого слова по-английски, а среди остальных не меньше половины еле-еле владеет языком. Значит, чтобы им все разъяснить, надо разделить их по национальностям и найти для каждой группы надежного переводчика.
