вошел в соглашение с Гюискаром, и между ними установились настолько дружелюбные отношения, что в шутку они называли друг друга отцом и сыном. Однажды они уговорились встретиться в одном месте. Верхом они приблизились друг к другу, старик приветствовал молодого рыцаря и подставил ему свои губы для поцелуя. Но последний неожиданно сорвал ничего не подозревавшего старика с лошади и велел своим воинам отвести его в замок. Здесь Роберт упал к ногам своего пленника, признался, что только крайняя нужда заставила его идти на такое дело, и сказал: «Ты мой отец, а богатый отец должен помогать бедному сыну – таков закон». Петру пришлось согласиться выдать «сыну» 20 ООО золотых монет. После этого они мирно и дружелюбно расстались. Это было некоторым подспорьем для Гюискара в его крайней нужде. Но все-таки слишком много еще не хватало для того, чтобы он мог приступить к выполнению тех планов, о которых мечтал. Случай однажды свел его с одним из его родственников, по имени Жирар, который сказал ему: «Зачем ты живешь как бродяга? Женись на моей тетке, и я помогу тебе завоевать Калабрию. Для этого дела у нас будет двести рыцарей». Роберт не заставил его повторять дважды и получил от своего брата Дрого позволение жениться на Альбергарде.
Жирар с молодым супругом отправился в замок последнего, и оттуда оба они предпринимали свои походы на Калабрию, где скоро подчинили себе значительные земельные участки и своею храбростью приобрели большое уважение.
С Гюискаром пришел из Нормандии молодой рыцарь Ричард, сын Асклиттина. Он был Гюискару зятем, так как был женат на его сестре, и племянником Раинульфу, первому графу Аверсы. Он отличался такой красотой и такой любезностью, что привлекал к себе всех. Собрав вокруг себя значительный отряд воинов он так окреп, что Родульф, граф Аверсы, его двоюродный брат, стал ему завидовать и даже подозревать, будто бы Ричард стремился лишить его власти. Поэтому Родульф старался держать его подальше от Аверсы, и ради этого тот поселился у младшего брата Дрого, Гумфрида. Вместе с последним он совершил несколько смелых вылазок и прославился как воин.
По расположению одного рыцаря, по имени Сарулло, который прежде был вассалом их фамилии, он получил в собственность замок Генцано и скоро настолько расширил свои владения, что в полном его распоряжении оказался и другой замок. С каждым днем его власть росла. Его сопровождала значительная свита рыцарей, и его походы по окрестностям, в которых он всегда захватывал богатую добычу, становились все чаще. Его дерзость разгневала Дрого, который пошел на него войною, взял его в плен и заключил в темницу.
Но счастье благоприятствовало Ричарду. В 1047 году, когда он находился еще в тюрьме, умер Родульф, граф Аверсы. Для норманнов не было никого, кто бы был так способен стать его наследником, как юный прославленный, всеми любимый сын Асклиттина. Они осаждали Ваймара Салернитанского просьбами освободить Ричарда и сделать его графом Аверсы. Ваймар уступил их просьбам, добился от Дрого освобождения пленника и сам отвел его, одев в княжеские одежды, в Аверсу. Местное население восторженно приветствовало юного графа как своего повелителя, и князь Салернитанский дал ему Аверсу в лен.
Но честолюбивому юноше скоро показалось мало этого графства. Он устремил свои взоры дальше, на Капую, князь которой, Пандульф IV, умер в 1049 году, и пошел войной на его преемника, тоже Пандульфа. Он, правда, снял осаду главного города этого княжества, когда ему предложили за это значительную сумму денег. Однако ненадолго он оставил Капую в покое. В 1058 году он снова подошел к городу, обложил его со всех сторон и заставил его жителей сдаться. Последний лонгобардский князь, Ландульф VIII, должен был бежать и искать себе приюта на чужбине. Та же участь постигла и его потомков. С этих пор Ричард стал называться князем Капуанским, а Аверса стала только придатком к его маленькому государству.
В 1055 году умер Гумфрид, который, как рассказывают, в 1051 году, по смерти Дрого, занял его место. Так как никто из его сыновей не мог править и так как в семье Готвилей и прежде брат наследовал брату, то Роберту Гюискару легко удалось оставить за собою это наследство, к чему он так давно стремился. Гумфрид, умирая, назначил Гюискара опекуном своего несовершеннолетнего сына Абеляра, но как норманнские вожди, так и сам Гюискар не обращали внимания на это обстоятельство, и в 1056 году Гюискар был провозглашен герцогом Апулии и Калабрии. В следующем году папа Николай II утвердил его во всех титулах и владениях. Роберт снова принял на себя обязательства быть защитником церкви и оставил ремесло разбойника. Но, хотя он и стал номинально повелителем Калабрии и Апулии, приходилось еще долго ждать, прежде чем он действительно подчинил себе эти области. Они все еще оставались центром всевозможных волнений, рассказывать о которых было бы утомительно.
Князь Ричард наряду с Робертом Гюискаром был самым значительным и, пожалуй, самым честолюбивым среди норманнских вождей в Апулии. Пререкания его с зятем Вильгельмом Мостраролла дошли до того, что последний возмутился, поехал к папе Александру II, принес ему присягу на верность как своему ленному государю и просил его о помощи, которая и была ему обещана. Это дало Ричарду повод объявить папе войну и двинуться на Рим. Он поставил наместника Христова в такое положение, что папе пришлось просить о помощи короля Генриха, впоследствии Генриха IV.
Хотя король сам и не пошел за Альпы, чтобы исполнить его просьбу, но его оруженосец, герцог Готфрид, который по собственному почину пришел в Италию, взялся за дело папы, как за свое собственное, и с значительным войском был готов напасть на норманнов. Ввиду этого Ричард снова возвратился в Капую. Готфрид, который его преследовал, не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы вести с ним войну, и заключил мир, в силу которого взаимные отношения между Ричардом и папой снова значительно улучшились. Но это продолжалось недолго.
Вскоре вновь наступил разлад. Вильгельм Мостраролла взял в плен Аквино и другие папские владения и снова выступил против своего тестя, причем ему удалось увлечь за собой и других баронов. Герцог Капуанский находился в очень затруднительном положении, но, к его счастью, его зять неожиданно умер. Это выручило Ричарда в очень тяжелую для него минуту, хотя ему пришлось посчитаться даже с собственным сыном, Иорданом. Когда же он и с этой стороны достиг мира, главной целью его стало подчинить Салерно.
И здесь ему пришлось столкнуться с Гюискаром, который тоже хотел присоединить этот город к своим владениям. Гюискар для этого развелся с своей первой женой, под предлогом близкого родства с ней, и искал руки Сигилгайты, сестры Гизульфа Салернского.
Этого он добился, и его новая жена была достойна его. Она резко выделялась из среды почти совершенно выродившихся и опустившихся княжеских лонгобардских фамилий, как женщина высокого и смелого духа. «Три добродетели, – говорит Амат, – славят в нем, и три в его супруге. Среди богатых он был самым богатым, среди благочестивых самым благочестивым, и лучшим рыцарем средь рыцарей, а его жена была благородной крови, прекрасна лицом и богата разумом». Сигильгайта активно участвовала в удивительных делах Роберта.
Роберт Гюискар, как зять Гизульфа, наложил свою руку на Салерно и решился не отдавать его никому другому. Но Ричард Капуанский, который уже давно смотрел на Гюискара с завистью не мог спокойно перенести его очередной триумф.
Он обручил своего сына Иордана с дочерью Гизульфа Салернитанского и надеялся, что таким путем княжество перейдет к нему. Тогда он привлек баронов Апулии к борьбе с Робертом и между последним и его противником началась упорная война. Гюискару пришлось силой оружия занимать замок за замком, но в конце концов он одержал полную и блестящую победу. Униженному Ричарду пришлось сознаться, что он еще не дорос до борьбы с таким противником.
Книга вторая
Завоевание Сицилии. Смерть Роберта Гюискара. Граф Рожер.
После смерти Гумфрида, Рожер, младший сын Танкреда Готвиля, в 1057 году с матерью и тремя сестрами прибыл в Калабрию.
Это был красивый человек высокого роста, который уже своей наружностью производил большое впечатление. Его доброта, храбрость и общительность везде привлекали к нему симпатии.
Роберт Гюискар радушно принял своего брата и доверил ему командование своими войсками. Здесь Рожер так отличился, что возбудил даже зависть в старшем брате, герцоге. Скорее по этой причине, чем по скупости, герцог выделял Рожеру крайне скудные денежные средства. Последний, впоследствии повелитель Сицилии и родоначальник знаменитого королевского дома, который целое столетие правил островом, имел только одну лошадь, так что наезжал в Апулию, чтобы украсть там другого коня. Впоследствии он сам
