овладели прибрежными территориями церковной области. Лотар получил из рук Иннокентия II императорскую корону, и Анаклет оказался в большом затруднении. Он, конечно, всегда мог рассчитывать на убежище у Рожера II, но эта помощь была далеко, так как в то время король Сицилии был полностью занят апулийским восстанием. Обстоятельства, по-видимому, слагались для короля неблагополучно, и он мог опасаться, что немецкий император обратит свое оружие против него, как узурпатора сицилийской короны и главного защитника антипапы. Но гроза пронеслась мимо. Лотар сознавал, что у него недостаточно сил для серьезных предприятий в Нижней Италии и ушел за Альпы. Анаклет утвердился в крепости Антигела, и Иннокентию II пришлось довольствоваться признанием со стороны только части римского населения.
Чтобы встретить приближающуюся бурю, король собрал в Сицилии значительное войско и высадился в Таренте. Оттуда он думал двинуться на Бари. Этот город после трехнедельной осады сдался ему, и король отослал князя Гримоальда в цепях в Сицилию. Покорился и Танкред Бриндизийский. Только Раинульф Алифанский решил сопротивляться до последнего. Князь Капуанский сначала не был заодно с мятежниками. Первоначально он только просил Рожера возвратить Раинульфу Алифанскому, его леннику, те местности, которые у него были отняты. Но, когда на это ему ответили отказом, он принял участие в восстании. Количество мятежников росло со дня на день, и скоро почти вся Южная Италия взялась за оружие. Король со своим войском стал лагерем в беневентской равнине, у моста святого Валентина. Здесь население изгнало наместника и архиепископа, а войско мятежных баронов, чтобы поддержать жителей Беневента, расположилось на другой стороне города.
Скоро положение Рожера стало очень опасным. Ночью он вышел из лагеря и двинулся к югу. Там он осадил город Ночеру, недалеко от Салерно, которая признавала власть князя Капуанского. Последний и граф Алифанский поспешили на помощь городу. 24 июля 1132 года в долине Скафато, вблизи Ночеры, произошла большая битва, в которой обе стороны сражались с большой храбростью. Победа осталась за мятежниками, и королевское войско обратилось в бегство. Рожер пытался, но безуспешно, остановить поток беглецов. Вечером в день битвы, он, измученный и упавший духом, с четырьмя всадниками прибыл в Салерно. Двадцать баронов его свиты и значительная часть войска были взяты в плен. Добыча, которая попала в руки мятежников, была так велика, что летописец Фалько Беневентский заявляет: «Призываю в свидетели Владыку небес, что, если бы я захотел описать все это, я бы умер с пером в руках, не дойдя до конца».
Но как ни тяжел был этот удар, он не сломил Рожера. Когда еще думали, что он совершенно разбит, король собрал уже новое войско и яростно двинулся к северу. Известие, что князь Капуанский и Раинульф Алифанский просили против него помощи у Иннокентия II и императора Лотара, привело его в страшный гнев, и он решил примерно наказать вероломных ленников, среди которых был и граф Танкред Конверсанский. Беневент и его окрестности были совершенно опустошены. В Монте Пелузо, которое сначала он безуспешно осаждал, его воины после штурма устроили страшную бойню. Боясь его мести, Танкред Конверсанский спрятался в одном доме под ворохом одежд, но его вытащили оттуда и выдали королю. Попал в его руки и другой из его злейших врагов, Роберт Планко. Король решил сурово наказать обоих за их вероломство и приговорил последнего к позорной смерти на виселице. То высокое положение, которое занимал среди баронов граф Конверсанский, не позволило королю предать такой же казни и его. Потому он счел за лучшее публично его опозорить. По его приказанию, граф, как палач Роберта Планко, должен был вести его на веревке к лобному месту и там был свидетелем его казни.
Рожер опять, как победитель, прошел страну, которую он так часто покорял и которая снова и снова восставала против него. Огнем и мечем он покарал города Трою, Мельфи, Агату, Трани и другие. Понятно, что его гнев по отношению к вассалам не знал пределов – еще и потому, что он должен был верить их новым клятвам, приносимым только в силу необходимости, после неоднократных нарушений присяги на верность.
Раинульф Алифанский и Роберт Капуанский просили помощи у пизанцев, так как они не могли ожидать этой помощи от Иннокентия II и императора Лотара. Пизанцы за значительную денежную сумму согласились им помогать. Но мятежники не имели никакой возможности собрать эти деньги, хотя они и грабили церкви и часовни, похищали оттуда драгоценные дароносицы и священные сосуды, а Рожер тем временем брал город за городом, крепость за крепостью. С трудом удалось князю Капуанскому, уплатить пизанцам столько золота, сколько он мог собрать, чтобы поднять их в поход.
Началась долгая, но безрезультатная война. Флот могущественного города на Арно пристал к Амальфи, завоевал этот когда-то цветущий вольный город и нанес сильный удар его значению. Но других результатов этот поход не имел, Роберт Капуанский и граф Раинульф, организаторы и вожди восстания, а также их союзник Сергий Неаполитанский были не в силах помешать королю снова и быстро подчинять себе Южную Италию.
Раинульф, который видел, что Рожер угрожает уже и его владениям, пытался спастись новым примирением с ним. Он послал к Рожеру доверенных людей, чтобы изъявить ему свою покорность. Король сначала не хотел и слушать его послов. Наконец он смягчился до того, что согласился простить Раинульфа, если он возвратит приданое своей жены и сдаст Рожеру укрепленные места, которые еще находились в его руках. Когда граф Алифанский принял эти условия, начались переговоры о личной встрече с Рожером.
Это событие, по свидетельству летописца Александра Телезинского, происходило следующим образом. Граф преклонил пред королем свои колени, чтобы поцеловать его ногу, но тот поднял его и хотел его обнять. Но Раинульф, отпрянув, сказал: «Я хочу только, чтобы в будущем ты полюбил меня за верную и честную службу, которую я тебе сослужу». «Я доволен этим, – отвечал король, – и да будет Бог свидетель этого нового клятвенного договора между мною и тобою!» «Да будет так!» – отвечал Раинульф. Затем оба они обнялись и долго не выпускали друг друга из объятий. Присутствующие, по рассказу летописца, были растроганы до слез.
По просьбе Раинульфа король согласился принять покорность князя Роберта Капуанского, если тот возвратит отнятые им у короля области и до середины августа признает себя вассалом короля. Этих условий Роберт не исполнил. Король овладел Капуей и торжественно въехал в город. Папа Анаклет, который всегда опирался главным образом на помощь короля Сицилии, оценил услуги, которые ему были оказаны, и наградил за них Рожера титулом адвоката церкви и патриция города Рима.
Но восстание каждый день грозило вспыхнуть снова. Иннокентий II тщательно раздувал этот огонь. Этот папа, неутомимый в преследованиях своих целей, бежал в Пизу, так как Рим Рожера и Анаклета был для него опасен. Оттуда он осаждал просьбами императора Лотара о помощи и убеждал его предпринять новый поход за Альпы.
Еще более опасного врага нашел Рожер в лице Бернара Клервосского. Легко воспламеняющийся, экзальтированный аббат питал настоящую ненависть к королю Сицилии, особенно за его поддержку антипапы. Последний, Анаклет, внушал святому мужу ужас – главным образом потому, что в его жилах текла еврейская кровь – он происходил из римской фамилии Пиерлеоне. Святой ставил для себя главной задачей интриговать против сицилийского короля и его подопечного, который позорил престол Петра. Когда Рожер хотел привлечь на свою сторону генуезцев, Бернар отговаривал их от такого нечестивого союза и приглашал их принять участие в законной борьбе с королем Сицилии. В то же время он писал императору Лотару: «Дело патрона церкви защищать ее от ярости схизматиков, и дело короля отстаивать свою собственную корону от притязаний сицилийского узурпатора. Ибо, как совершенно ясно то, что еврей в поношение Христа занимает теперь престол Петра, так несомненно и то, что над императором насмехается человек, который дерзнул стать королем Сицилии». Ревностный в вере аббат сам отправился за Альпы, чтобы лично повлиять на императора. Но Лотар не решился двинуться в поход на Италию, хотя уверял Бернара в своих добрых намерениях. От двора немецкого императора Бернар отправился в Пизу, где папа созвал большой собор и где он снова все проклятия, которые только были в сокровищнице его благодати, обрушил на несчастного Анаклета и его сторонников.
Роберт Капуанский делал со своей стороны все, чтобы поддержать усилия Бернара и Иннокентия П. Он прибыл в Пизу, чтобы склонить этот могущественный город к войне против Рожера. Пизанцы для этой цели снарядили сто кораблей. Обещала свою помощь и Генуя. Даже Венеция склонилась к тому, чтобы принять участие в этом походе на Сицилию. Но этот город Адриатики и Генуя скоро отпали от союза, и даже Пиза обещала много больше того, что она сделала.
Рожер, который находился в Палермо, тяжело занемог. Едва только он
