своего добился. Илья закупил необходимое оборудование, а Пашка довольно потирал руки.
– А лаборатория существует легально?
Зинаида вздохнула.
– Трудно сказать, скорее всего, нет. Понимаешь, Павел частенько дневал и ночевал на нулевом этаже. Все сыворотку изобретал, ученый хренов. Не думаю, что кто-либо, кроме персонала и приближенных, знал, какие делишки творятся в лаборатории. Однажды Суриков вызвал меня в кабинет и заявил...
– Зинаида Дементьевна, Владимира Петухова необходимо поместить в отдельную палату на втором этаже.
Зина удивилась. Володя Петухов, белобрысый мальчуган, страдающий остановкой в развитии, еще утром выглядел бодрым и веселым. Для чего помещать пацана в палату, а тем более в отдельную, оставалось загадкой.
Перечить и спорить с Павлом Евгеньевичем было не принято. Зинаида выполнила указание доктора, после чего вновь вернулась в его кабинет.
– Владимира разместили в палате.
Суриков кивнул:
– Ему придется пробыть там дней четырнадцать, он освобождается от занятий с психологом и логопедом. Также следует немедленно прекратить курс иглоукалывания и прием гомеопатических препаратов.
– Но, Павел Евгеньевич, вы же сами назначили месяц назад...
– Зина, давайте договоримся, я врач, вы медсестра, моя правая рука, поэтому, чтобы в дальнейшем между нами не возникло конфликтных ситуаций и недопониманий, уясните: мои распоряжения не подлежат обсуждению. Вам все ясно?
– Да.
– С завтрашнего дня начнете колоть Петухову сыворотку. Два кубика утром, один в обед, плюс еще два перед сном.
– А другие препараты давать?
– Нет. Ничего, кроме сыворотки. Но это не все, первые трое суток вы должны неотступно присутствовать при Петухове.
– И ночью?
– Да. Я распоряжусь, чтобы в палату поставили кушетку. Вы, конечно же, можете отказаться, только...
– Я согласна, Павел Евгеньевич, но объясните, для чего необходимо мое присутствие? На втором этаже работают Тоня и Жанна...
– Вы, вы и только вы, Зинаида Дементьевна. После ввода сыворотки наблюдайте за состоянием Петухова, малейшие изменения вносите в тетрадь. Для всех остальных у мальчика банальный грипп. Вам ясно?
– Яснее некуда.
– Я буду подниматься из лаборатории несколько раз в день, брать у вас записи, а заодно навещать нашего юного друга.
Зинаида Дементьевна про себя чертыхнулась. Самонадеянный Суриков сварганил сомнительную сыворотку и теперь планирует использовать Петухова как подопытного кролика. Может, немедленно пойти к Илье, рассказать о замыслах злого гения?
Будто прочитав ее мысли, Павел, склонив голову набок, прошептал:
– Сыворотка поможет Петухову стать нормальным человеком. Это сенсация, Зинаида Дементьевна, настоящая находка. Мальчик не пострадает, уверяю вас.
Утром следующего дня Зина сделала первый укол. Когда Володя заснул, женщина невольно поежилась. Отчего-то стало жутко находиться в палате один на один со спящим ребенком. Дверь по настоянию Сурикова была закрыта изнутри, и Зинаиде лишь оставалось сесть в изголовье ребенка.
За день Павел Евгеньевич нанес в палату пять визитов. Глядя на чистую тетрадь, врач удовлетворенно кивал.
На следующий день, после утреннего укола, на лице и руках мальчика появилась сыпь. Зинаида запаниковала. Схватив ручку, она начала вносить записи, а затем, отшвырнув тетрадь, набрала номер Сурикова.
Он примчался мгновенно, словно дожидался звонка Зины.
Осмотрев Володю, Павел махнул рукой:
– Обычная реакция на новый препарат.
– Возможно, у мальчика аллергия.
– Ерунда. Продолжайте вводить сыворотку.
– А если сыпь не пройдет?
– Она пройдет, не сомневайтесь.
Вечером сыпь перекочевала на ноги и живот, Владимир напоминал тряпичную куклу. Его взгляд затуманился, и он неохотно принимал пищу. От бойкого, шустрого паренька остались одни воспоминания.
На третьи сутки сыпь исчезла, но у мальчика отнялись ноги. Зинаида забила тревогу.
Перепуганный Суриков влетел в палату и приказал:
– Зинаида Дементьевна, вы свободны. Я благодарен вам за самопожертвование, теперь можете отдыхать до понедельника.
– Павел Евгеньевич, у него...
– Покиньте помещение, – в голосе Сурикова слышались металлические нотки.
Зина ушла.
В понедельник в отдельной палате на втором этаже было пусто. Володя Петухов скончался в ночь на воскресенье от удушья.
Персонал «Мили-М» его смерть не заметил, но на верхах, а именно в кабинете Ильи Горбачева, бушевали нешуточные страсти. Илюша обвинял Сурикова в убийстве ребенка и грозился заявить на врача в органы.
Неизвестно, каким образом Павлу удалось избежать наказания, но доктор продолжил преспокойненько работать в центре. Правда, лабораторию, по распоряжению Горбачева, ликвидировали в срочном порядке. На нулевом этаже открыли спортивный зал.
Зинаида Дементьевна в ярости скомкала салфетку.
– Ироду удалось выйти сухим из воды. Через некоторое время с Илюшей случился несчастный случай – он погиб.
– Автокатастрофа?
– Его сбила машина, хотя в центре ходили слухи, что имело место убийство.
Ката вскрикнула.
– Но это лишь слухи, они ничем не подкреплены, доверять им не следует. Я в ту пору пристрастилась к горячительным напиткам. Думала, сумею побороть зависимость, но нет, глубоко засосало. До чертиков не напиваюсь, но прикладываюсь частенько. Виолетта Сигизмундовна разжаловала меня в уборщицы. Зла на нее не держу, более того, отлично понимаю Горбачеву. Была бы я на ее месте, не задумываясь поступила бы так же. Одно дело, когда под мухой уборщица, и совсем другое – медик.
– Горбачева сразу заняла место сына?
– А как же, горюшко горем, а жизнь продолжается. Тут-то подлец Суриков и подсуетился. Илюше еще сороковин не отметили, а он в заместителях оказался. Спортивный зал с нулевого этажа исчез.
– Хотите сказать...
– Именно! На нулевом этаже снова оборудовали лабораторию.
– Значит, Суриков продолжил работы над сывороткой?
– В яблочко.
– Почему вы не переговорили с Горбачевой?
– А кто мне поверит? Кто он и кто я? После моего перевода на меня смотрели как на побитую собаку. Ты видала, как сегодня Танька со мной разговаривала? Я для них никто, и звать меня никак.
