скоропостижно скончалась моя бывшая свекровь Виолетта Сигизмундовна – мать Ильи. После кончины сына она возглавляла «Мили-М», а с ее уходом бразды правления наверняка перейдут в руки убийцы.
Тамара подбежала к окну, открыла форточку и начала с жадностью глотать свежий воздух.
– Вам плохо?
– Да, мне плохо. Мне плохо оттого, что вы разбередили зарубцовывающиеся раны. Зачем вы приехали? Кто вас просил ворошить прошлое? Кто? Кто?
– Успокойтесь.
– Я не хочу успокаиваться.
Полагая, что в состоянии, близком к помешательству, Горбачева потеряла бдительность, Катка осторожно сменила тему разговора.
– Тамара, это, конечно, не мое дело, но почему, если, как вы уверяете, Илья был святым, вы развелись?
И вдруг Горбачеву прорвало окончательно. Она начала кричать, осыпая проклятьями всех и каждого. На мгновение Копейкиной захотелось взять ноги в руки и в срочном порядке покинуть квартиру.
– Жизнь меня била с самого рождения. Я была нежеланным ребенком в семье, папаша меня терпеть не мог, он всегда мечтал о сыне. Появление дочери привело его в ярость. Он и чертовы кинжалы пытался распродать при жизни, считал, что оставить эту груду металла мне – слишком дорогой подарок. В школе надо мной издевались, в институте постоянно подкалывали, и когда, казалось, судьба подарила шанс в виде встречи с Ильей и последующего заключения брака, меня ожидал очередной удар. Рождение больного сына и его последующая смерть окончательно разорвали мое и без того израненное сердце.
– Смерть сына явилась поводом для развода?
– Поводом была Анастасия! – Тамара захлопнула форточку. – Женщина, отрезавшая последнюю нить, связывающую меня с надеждой на свет в будущем, появилась внезапно. Она выросла словно из-под земли. Околдовала Илью, втерлась к нему в доверие, а потом и в постель затащила. Илюшка был дурачком в плане общения со слабым полом. Ему всегда было жаль обиженных судьбой баб. Он жалел меня, а одновременно с этим жалел и Настю. Не знаю, какие песни она ему напевала на ухо, только через полгода муж попросил развод. А как просил, это вообще отдельная история – достойный сюжет для бразильского сериала. Пришел домой, упал на колени, рыдал, молил о прощении. Ну скажите, разве вам приходилось видеть рыдающих мужиков, собирающихся порвать отношения с супругами?
– Нет.
– И мне нет. Я же говорю, Настя его околдовала. Есть категория женщин, которые одним щелчком пальца способны заставить мужчин плясать под их дудку. Это не коварные красотки-соблазнительницы, отпетые стервы или женщины вамп. Эти особы намного опасней – они действуют заодно с дьяволом. И абсолютно любой без исключения парень, мужчина или старик, попав однажды по неосторожности в их поле зрения, навсегда остается пленником. Настя отняла у меня мужа, а потом отняла у Илюшки... – Горбачева закрыла рот ладонью.
– Почему вы замолчали?
– Я... я... мне необходимо умыться, – Тома выбежала из комнаты.
Вернувшись, Тамара не знала, куда деть глаза от переполнявшего ее стыда и неловкости.
– Катарина, тысяча извинений. Понимаю, вела себя как законченная идиотка, сорвалась с катушек, не смогла сдержаться. Своим появлением вы наступили на больную мозоль, вот я и завелась. Простите. И забудьте все, о чем я болтала, находясь в невменяемом состоянии.
Но Копейкина отступать не собиралась, а уж тем более она не собиралась забывать последних слов Горбачевой.
– Тома, вы не договорили, что Анастасия отняла у Ильи?
– Ничего.
– Но вы же...
– Наверное, вам пора уходить.
– Ответьте на последний вопрос: когда умер Горбачев?
– Полтора года назад.
– Он скончался от естественных причин?
Тамара отвернулась.
– Его сбила машина.
– Разумеется, того, кто сидел за рулем, найти не удалось, я права?
– Ошибаетесь. Валерий Касаткин, а именно он сбил... – Горбачева сделала ударение на слове «сбил», – Илюшку в тот злополучный день, в настоящее время отбывает наказание в колонии строгого режима.
– Сел пьяным за руль?
– Валера был трезв как стеклышко, и... он не сбивал Илью. – Тома повернулась и с вызовом посмотрела на надоедливую гостью.
– То есть как не сбивал? Вы только что сказали...
– Я сказала, что Касаткин отбывает наказание, но в его невиновности я уверена на сто десять процентов.
– Вы так говорите, будто хорошо знали его до несчастного случая.
– Пару раз я приезжала на судебные процессы. В зале суда и познакомилась с престарелыми родителями Валерия. И должна сказать, по-человечески им сочувствую. Знать, что твой сын сидит за колючей проволокой, тогда как настоящий убийца разгуливает на свободе – очень болезненно.
– Тамара, вам известно, кто на самом деле сбил Илью?
Горбачева молчала. Сняв кинжал, она загадочно улыбнулась.
– Тома, не молчите.
– Мне многое известно, Катарина.
– И кто же?
– Знаете, потеряв немало дорогих мне людей, я начала по-настоящему ценить жизнь. Мне не улыбается перспектива оказаться в сточной канаве с перерезанным горлом или проломленной головой.
– Не понимаю, к чему вы клоните?
– Мы начали за здравие, а кончили за упокой. Не находите?
Катарина не успела ответить. Тамара приблизилась к ней вплотную, прищурила глаза и прошептала:
– Латродектус мактанс.
– Простите, что?
– У Ильи был родной брат – Денис, он тоже умер. В тридцать два года, внезапно. Что это – рок, совпадение или... – Горбачева вышла в коридор. – Всего доброго, Катарина.
– Не могли бы вы повторить еще раз фразу, сказанную в комнате?
Тамара усмехнулась.
– Латродектус мактанс?
– Если не ошибаюсь, это латынь?
– Вы не ошибаетесь.
– А в переводе...
– До свидания.
Уже находясь на лестничной клетке, Копейкина резко обернулась.
– Тома, скажите, родители Валерия Касаткина случайно живут не в Марьине? У знакомых моей свекрови – пенсионеров Касаткиных – тоже есть сын Валерий, возможно, это одни и те же люди. Мать случайно не Анна Васильевна?
– Нет, мать Валеры зовут Галина Юрьевна, и проживает она с супругом в Московской области, в деревеньке Янино.
Катарина вызвала лифт.
Запрыгнув в «Фиат», она схватила блокнот и ручку. Минуту спустя на листе красовался ее неровный почерк:
