– Чтоб тебя менты каждый день в трубку дышать заставляли, козел!
Сегодня точно не ее день. Для полного счастья не хватает повстречать бешеного медведя на роликах или корову в памперсах.
Наплевав на свой внешний вид, Катка почапала дальше прямо по грязи.
– К чертям собачьим, все равно, уже вся в дерьме!
Строение с несчастливым номером тринадцать оказалось крайним. Потоптавшись у покосившейся калитки, Катарина прошла во двор. Подходя к избушке, она заметила, что из окна в доме напротив за ней с любопытством наблюдает старушка. Встретившись с Копейкиной взглядом, бабулька задернула шторку и исчезла.
Дом, если его вообще можно было так назвать, являл собой зрелище не для слабонервных. Казалось, это одноэтажное бревенчатое жилище возвели еще при царе Горохе. Почерневшие от времени и погодных условий стены и потрескавшаяся шиферная крыша свидетельствовали о том, что в хижину давно не ступала нога человека.
– И что Танька могла забыть в этой глухомани?
В нос ударил сладковато-горький запах сирени. На участке стояла полуразвалившаяся собачья конура, рядом валялась толстая цепь. Очевидно, раньше эту постройку охраняла огромная дворняга. Повсюду валялись пустые бутылки из-под спиртных напитков. Копейкина лишний раз поразилась: как люди могут быть столь безалаберными? Ну зачем захламлять место, в котором живешь? А заброшенный участок, по- видимому, служил для местных жителей помойкой. Кроме бутылок, ее взору предстали сигаретные пачки, газеты, ржавые консервные банки, а у самого крыльца обрели последнее пристанище две электрические плитки.
Катарину охватила паника.
«Что я здесь делаю? Почему не позвонила в милицию? Почему решила справиться в одиночку?»
Слава богу, паника длилась недолго, взяв себя в руки, Копейкина шагнула на полусгнившие ступеньки.
Оказавшись на вонючей террасе, Катарина закрыла нос рукой – в доме стоял отвратительный, тошнотворный запах мочи. Справа на полу валялись два грязных матраса, слева стоял ржавый потрескавшийся холодильник.
Катарина прошла в комнату, мочой здесь пахло не так сильно, но отчетливо ощущался запах плесени и земли. Решив действовать без промедления, Катка вернулась на террасу. Рядом с холодильником располагалась крышка люка – вход в погреб, где, по словам Татьяны, и кроется причина ее самоубийства. Поколебавшись, Ката нагнулась и потянула крышку на себя. По террасе распространился запах гнилой картошки.
И тут возникла проблема: Копейкина не могла заставить себя сделать первый шаг вниз. Какая-то неведомая сила удерживала ее от опрометчивого поступка. Время шло, Катка продолжала стоять у погреба, направляя вниз луч фонаря. В конце концов, когда отвратные запахи стали вызывать у нее сильную тошноту, она решила – больше медлить нельзя.
«Чем раньше спущусь, тем раньше уйду из этого склепа!»
Катка аккуратно начала спускаться в погреб, чувствуя, как холод обволакивает сначала ноги, потом поясницу, а затем и все тело.
Включив фонарь, Копейкина принялась искать… неизвестно что.
«А правда, что, собственно, я хочу здесь обнаружить? Ведь Таня не писала, какой именно предмет надо искать, просто…»
Взгляд ее остановился на лежавшем в углу свертке.
Не успела Копейкина нагнуться, как наверху послышались быстрые шаги, а через секунду крышка погреба закрылась. Послышался скрежет. Она подбежала к лестнице, фонарь выпал из рук.
– Эй… кто там? Откройте немедленно! Слышите?!
В отчаянии Катка толкала крышку, но та не поддавалась, и ей мгновенно вспомнился старый холодильник.
– Господи… Помогите! Помогите!
Наверху хлопнула дверь.
У Катарины началась истерика: она била руками по ступеням лестницы, в кровь обкусывала губы.
Опустившись на четвереньки, Катка зашарила руками по полу в поисках выпавшего фонаря.
– Так, нужно успокоиться, паника – плохой советчик. Все хорошо, безысходных ситуаций не бывает, я выберусь отсюда, обязательно выберусь!
Но уже через минуту с ее губ слетело:
– Я в погребе, в старом, заброшенном доме… я умру!
Облокотившись спиной о лестницу, Катка разрыдалась. В ее сознании смешались боль, обида, гнев и страх, ее бесила мысль, что она стала игрушкой в чьих-то руках, и, скорее всего, эти руки испачканы кровью троих человек. Троих ли?
«Если я здесь окочурюсь, на его счету появится четвертая жертва».
На мгновение в глазах вспыхнула надежда: Катка вспомнила про свой мобильник, но, как только кусочек пластмассы оказался в ее руке, она поняла: этот номер не пройдет. Сотовый отказывался работать под землей, к тому же батарея садилась. Катка водила фонариком по стенам – с одной стороны располагались полки, с другой угол огораживал деревянный борт, очевидно, раньше там хранили овощи.
Решив перед смертью узнать, почему же Танька покончила с собой, Копейкина взяла сверток и содрала с него бумагу.
Глупо и смешно было надеяться обнаружить в нем какие-нибудь доказательства. Кроме пачки наждачной бумаги, в свертке ничего не обнаружилось.
– Меня надули… меня опять надули! Заманили сюда обманом, а я, идиотка, попалась на крючок!
Паника нарастала.
Катарина вспомнила случай в лесу. Ведь именно она первой набралась смелости и выскочила из кустов, ударив ошалевшего дядю Мишу. Тогда, как ей казалось, в момент неминуемой гибели у нее открылось второе дыхание. Значит, оно должно открыться и сейчас.
– Я не могу умереть! Не могу! Помнится, в детстве бабушка говорила, что я проживу до девяноста пяти лет. Значит, так и будет, она не могла соврать, она сказала правду!
Катка стояла у лестницы, чувствуя, как холод погреба постепенно окутывает ее тело. Она приложила фонарик к щеке, от него исходило приятное тепло, на секунду принесшее облегчение.
– Буду греться им.
Но уже через мгновение здравый смысл взял верх.
– Кого я хочу обмануть?
Катарина опустилась на корточки, выключила фонарь и уставилась в темноту. Слез не было, страх постепенно начал отступать.
Копейкина пришла к мысли, что, наверное, любой человек испытывает подобные чувства, когда до его сознания доходит – смерть неминуема, бороться бесполезно. Должно произойти настоящее чудо, чтобы она опять оказалась на свободе. Придется умирать в вонючем погребе! Катарина представила себе лицо Андрея, когда тот узнает о смерти жены. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем ее тело вытащат на свет божий? Скорее всего, сначала обнаружат машину, начнутся поиски, возможно, милиция выйдет на ту тетку, которую Ката повстречала у фермы? Если так, то есть шанс не остаться в погребе на веки вечные.
«Допустим, меня обнаружат месяца через три-четыре… Интересно, мой труп уже разложится, или, учитывая низкую температуру погреба, меня все же можно будет опознать?..»
Шло время, изредка бросая взгляд на часы, Ката понимала, что ее шансы на спасение минимальны, а если быть совсем точной, они попросту равны нулю.
В девять вечера Копейкина дрожала, как осиновый лист, в голове ее стоял ужасный шум, к тому же начало покалывать сердце.
– Господи, если ты есть, а я знаю, ты есть, прошу, помоги мне! Умоляю тебя, боженька, помоги, не дай умереть, я хочу жить, я боюсь умирать. Прости мне все мои грехи и помоги, умоляю!
В десять Катка почувствовала ноющую боль в паху.
«Только этого не хватало!»
