Она вспомнила разговор с Идеей Карповной о Татьяне. Пожилая женщина предположила, что Танюша могла покончить с собой, если она находилась в безвыходном положении. Копейкина считала, что безвыходных положений не бывает в принципе, тем более таких, из-за которых человек готов добровольно расстаться с жизнью. Теперь же ее начали мучить сомнения: неизвестно, что лучше – сидеть, дожидаясь медленной смерти, или…
«Не знаю, как бы я поступила, окажись под моей рукой чашка кофе с цианидом».
Катарина замотала головой, шея затекла и жутко болела. Тишина погреба убивала, еще никогда тишина не казалась Копейкиной столь устрашающей.
Когда часы показали половину одиннадцатого, Катке показалось, что она услышала наверху шум.
«Начинаются галлюцинации, наверное, скоро я потеряю сознание».
Но спустя пару минут шум послышался вновь, теперь уже совсем близко.
Мобилизовав оставшиеся силы, она вскочила на ноги и поднялась по лестнице.
– Кто здесь? Помогите, прошу, вытащите меня отсюда! Я в погребе. – Ката колотила руками по крышке так остервенело, что поранила палец.
В доме опять воцарилась тишина.
– Я слышала, это не галлюцинация, я точно слышала голоса. Эй… помогите, я в погребе! ПО-МО-ГИ- ТЕ!!!
Над ее головой послышалась возня… мужской голос, женское бормотание и скрежет… этот ужасный скрежет, который она слышала несколько часов тому назад, когда закрыли крышку погреба.
Внезапно крышка открылась, и ей в лицо ударил тусклый луч света. Не веря собственному счастью, Катарина выбралась из погреба, дрожа, словно осиновый лист на ветру.
– Эй, ты кто такая? – спросил маленький, бомжеватого вида мужичок.
– Да, и как сюда попала? – поддержала его тетка, от которой за километр разило перегаром.
Разревевшись, Катка лишь мотала головой, слова упорно не желали срываться с посиневших губ.
– Да ее всю трясет.
– Еще бы, попробуй сама посидеть в погребе.
Незнакомка взяла Кату под руку и подвела к тем самым матрасам, которые еще днем вызывали отвращение. Но сейчас Копейкина была готова расцеловать эти матрасы, расцеловать старый холодильник и своих спасителей. Они подарили ей вторую жизнь, вызволили с того света!
– Сонь, дай ей для сугрева сто грамм.
– Ага, сейчас, – тетка юркнула в комнату и вернулась, держа в руках бутылку.
– На, прими, легче станет.
Катка замотала головой.
– Пей, пей, дуреха, в ящик сыграть захотела?
– Сонь, ты б растерла ее водочкой-то, а то она и правда окочурится.
– Вы спасли меня, – наконец выдавила Катарина.
– О, заговорила, – обрадовался мужик, – вишь, как водочка действует.
– Ты как сюда попала?
– Меня закрыли!
– Мы поняли, а кто и зачем?
– Не знаю.
– А как ты вообще здесь оказалась, зачем забрела-то к нам?
– Вы живете в доме?
– Ну.
– Он же разваливается.
– И чего, главное, есть крыша над головой, куда лучше, чем на улице ночевать.
– Я смотрю, ты из наших, – буркнула Софья, – хотя раньше тебя не видала.
– Из ваших?
– Ну, в смысле, тоже бомжуешь?
– Да вы что, нет, конечно.
Соня осмотрела Катарину с ног до головы.
– Видон у тебя не ахти.
– Запачкалась, когда шла по лесу.
– Ты так и не ответила, зачем шла? – спросил мужичок, залпом осушив стакан сорокаградусной.
– Петь, отвянь с вопросами, не видишь, девка еле жива.
– Мне уже лучше, – Катка вздрогнула.
– Выпей еще маленько.
– Нет-нет, мне надо домой, у фермы стоит моя машина.
Соня присвистнула.
– Ни хрена себе, у тебя и тачка имеется?
– Да.
– Твою налево, а сюда зачем приперлась? – гнул свое Петр.
– По делам.
– По делам? Когда я услышал твой голос из-под земли, подумал – хана… белочка пришла.
– Какая белочка?
– Такая!
– Он имеет в виду белую горячку.
– Я должна ехать, – Катка попыталась встать.
– Куда торопишься, посиди, согрейся, – Соня поднесла ей стакан с водкой.
– Нет!
– Выпей!
Копейкина сделала два глотка.
– Тебе повезло, что мы сегодня с Петькой домой пришли, он ведь сначала хотел на станции заночевать.
Катарина встала.
– Вы спасли меня, я вас отблагодарю, но прежде еще одна просьба: пожалуйста, проводите меня до фермы.
– Зачем ты на ферму попрешься на ночь глядя?
– Говорю же, у меня там машина.
Соня переглянулась с Петром.
– Ну че, можно, а там к Ваське завалимся.
– Потопали.
Сначала Катарина шла, опираясь на руку Софьи, потом ее походка окрепла, и она самостоятельно помчалась вперед.
– Эй, куда бежишь?
– Быстрее, умоляю, идите быстрее!
– Тебе надо как следует принять на грудь, тогда никакая зараза не прицепится, – вещала Соня.
– Точно, – поддержал мужик.
– Скажите, в этом доме, кроме вас, еще кто-нибудь живет?
– Нет, мы вдвоем обитаем.
– Ну, а заходит кто из соседей?
– Че им там делать, в этой помойке-то? Захаживают иногда наши, ну, в смысле…
– Алконавты, – заржал Петр.
– А днем вы обычно где находитесь?
– Днем тусуемся на станции, в деревню ночевать приходим.
– Никто в последнее время из посторонних не заходил?
– Не припомню.
– Я тоже не помню, а позавчера Митрич заходил, мы с ним бутылочку оприходовали.
– Гады! – заорала Сонька. – Мне ни капли не оставили!
