- Мы знаем это, Миа. Но мы с ним из разных частей твоей жизни, как музыка и я – составляем разные её стороны. И это нормально. Тебе не нужно выбирать ту или иную сторону, по крайней мере, мне так кажется.
- Но я хочу, чтобы эти стороны моей жизни объединились.
Ким покачала головой.
- Так не бывает. Послушай, я принимаю Адама, потому что он любит тебя. И могу предположить, что он принимает меня, потому что ты любишь меня. Если это заставляет тебя чувствовать себя лучше, то твоя любовь нас объединяет. И этого достаточно. Мы с ним не должны любить друг друга.
- Но я хочу этого, - сетовала я.
- Миа, - сказала Ким, нота предостережения в её голосе подала сигнал, что терпение подруги на исходе. – Ты начинаешь вести себя как одна из
Позже тем же вечером я заглянула к Адаму, чтобы извиниться. Он принял мои извинения вместе с полным смущения поцелуем в нос. И дальше ничего не изменилось. Они с Ким продолжали вежливое, но отстраненное общение, несмотря на то, сколько раз я пыталась показать каждому из них, насколько хорош другой. Самое смешное заключалось в том, что я никогда не придавала особого значения словам Ким о том, что они связаны друг с другом через меня, до того самого момента, пока не увидела, как она практически несёт Адама по коридору больницы.
* The Velvet Underground – культовая американская рок-группа 1960-х и 1970-х годов, стоявшая у истоков альтернативной музыки.
** Под тем парнем подразумевается солист группы The Rolling Stones, спевшей песню под названием «You can't always get what you want».
20:12
Я смотрю, как Ким и Адам исчезают в конце коридора. Я хочу последовать за ними, но я словно приклеена к линолеуму, не в состоянии двигать своими призрачными ногами. И только после того, как они поворачивают за угол, я, наконец, могу встать и пойти за ними, но они уже зашли в лифт.
К тому времени, я обнаружила, что не имею никаких суперспособностей. Не могу просачиваться сквозь стены, или сквозь лестницы. Могу делать ровно то, что могла при жизни, за исключением того факта, что то, что делаю, остается для всех невидимым. По крайней мере, я, что дела обстоят именно так, ведь никто даже и смотрит в мою сторону, когда я открываю двери или нажимаю кнопку лифта. Я могу прикасаться к вещам, даже заставлять их двигаться, если говорить о дверных ручках и тому подобном, но я не могу ничего и никого почувствовать. Как будто я нахожусь в каком-то аквариуме. Для меня это лишено какого-либо смысла, но с другой стороны, все, что происходило сегодня, лишено какого-либо смысла.
Я предполагаю, что Ким с Адамом направились в комнату ожидания, чтобы присоединиться к неусыпному бдению моих родственников, но когда я прихожу туда, членов моей семьи там нет. На стульях лежат плащи и свитера, и я узнаю ярко-оранжевую куртку, который принадлежит моей кузине Хизер. Она живет в деревне и любит пешие прогулки по лесам, и говорит, что такие неоновые оттенки необходимы, чтобы охотники спьяну не перепутали тебя с медведем.
Я смотрю на часы на стене. Должно быть, сейчас время обеда. Я иду обратно по коридору в сторону кафетерия, в котором, как и в любом подобном заведении, воняет жареной едой и отварными овощами. Если забыть о неаппетитном запахе, здесь полно народу. За столами куча докторов, медсестер и нервно осматривающихся интернов в коротких белых халатах с такими блестящими стетоскопами, что их можно принять за игрушечные. Они все жуют либо пиццу, по вкусу больше напоминающую картон, либо разогретое пюре-полуфабрикат. Я не сразу вижу свою семью, сгрудившуюся за одним столом. Ба болтает с Хизер. Дед едва ли обращает внимание на свой сэндвич с индейкой.
Тетя Кейт и тетя Диана в углу шепчутся о чем-то. «Отделался только синяками и царапинами. Его уже даже отпустили из больницы», - говорит тетя Кейт, и на секунду я думаю, что речь о Тедди, и чуть не плачу от радости. Но затем я слышу, что она говорит что-то о том, что в его крови не был обнаружен алкоголь, и что какой-то мистер Данлоп утверждает, что наша машина просто вылетала на его полосу, и у него не было времени остановиться. И тогда я понимаю, что речь вовсе не о Тедди, а о другом водителе.
- Полиция говорит, что причиной всему вероятно был снег, или же олень, выскочивший на дорогу, заставил их вильнуть на встречную полосу, - продолжает тетя Кейт. - И очевидно, подобный исход весьма распространен. Когда на одной стороне все в полном порядке, а на другой –
катастрофические потери.., - продолжает она.
Я бы не сказала, что мистер Данлоп в полном порядке, не важно сколь незначительны его травмы. Я размышляю о том, каково это должно быть для него, проснуться во вторник утром, залезть в свой грузовик, чтобы отправиться на работу или, может быть, за продуктами, или в закусочную Лорреты, чтобы поесть яиц. Мистер Данлоп мог быть абсолютно счастливым или абсолютно несчастным, женат и с детьми или же холостяком. Но кем бы и каким бы он ни был ранним утром этого дня, больше он этим человеком уже не является. Его жизнь тоже бесповоротно изменилась. Если то, что говорит моя тетя – правда, и он невиноват в случившемся, тогда он, как сказала бы Ким, очередной «простофиля», оказавшийся не в том месте, не в то время. И из-за его неудачливости, из-за того, что сегодня утром он ехал в своем грузовике по трассе 27, двое детишек теперь сироты, и один из них находится в тяжелом состоянии.
Как жить с таким грузом? На секунду я представляю себе, как, поправившись, я выхожу отсюда, отправляюсь к мистеру Данлопу домой и облегчаю его страдания, уверяя, что он невиноват. Возможно, мы стали бы друзьями.
Но, конечно же, все будет совершенно иначе. Это будет очень неловко и грустно. К тому же, я все еще не имею ни малейшего понятия, что я решу, все еще не имею понятия, как можно принять подобное решение: остаться или нет. А до того, все в руках судьбы, или в руках врачей, или того, кто там решает, что делать с человеком, который слишком запутался, чтобы выбрать между лестницей и лифтом.
Мне нужен Адам. Я последний раз оглядываюсь в поисках его и Ким, но их здесь нет, поэтому я отправляюсь обратно в ОИТ.
И нахожу их в травматологии, за несколько палат от отделения интенсивной терапии. Они пытаются не слишком выделяться, пробуя открыть разные двери, ведущие в кладовки. Когда они, наконец, находят одну такую незапертой, они пробираются внутрь, стукаясь в темноте о каждый угол, в попытке отыскать выключатель. Не хочется их огорчать, но этот самый выключатель находится в конце коридора.
- Не уверена, что подобное срабатывает где-либо за пределами съемочных площадок, - говорит Ким Адаму, прощупывая стену.
- В каждой выдумке есть доля правды, - отвечает он.
- Кстати, ты едва ли выглядишь похожим на доктора, - замечает она.
