чем когда-либо в своей жизни. Я играла, словно одержимая.
Первой реакцией Адама была гордая улыбка.
- Хотел бы я на это посмотреть.- Но затем его глаза омрачились, а уголки губ опустились.
- Почему ты промолчала? - спросил он. – Почему не позвонила мне после прослушивания, чтобы похвастаться?
- Я не знаю, - ответила я.
- Ну, это хорошая новость, - сказал Адам, пытаясь замаскировать свою боль. – Мы должны это отпраздновать.
- Хорошо, давай отпразднуем, - сказала я с показным весельем. – В субботу мы можем поехать в Портленд. Сходить в Японские сады, а потом поужинать в «Тай Бо».
Адам состроил гримасу:
- Я не могу. В эти выходные мы играем в Олимпии и Сиэтле. Мини-тур. Помнишь? Я хотел бы, чтобы ты пришла, но не знаю, будет ли это для тебя считаться праздником. Но я вернусь в воскресенье поздно вечером. Я могу встретиться с тобой в Портленде в воскресенье вечером, если хочешь.
- Я не могу. Я выступаю со струнным квартетом в доме одного профессора. Как насчет следующей недели?
Адам выглядел огорченным.
- Все следующие выходные мы будем в студии, но мы можем сходить куда-нибудь на неделе. Куда- нибудь здесь. В мексиканский ресторан.
- Конечно, мексиканский ресторан, - ответила я.
Двумя минутами ранее мне даже не хотелось праздновать, но сейчас я чувствовала себя удрученной и оскорбленной переносом ужина на середину недели и в то же самое место, где мы обычно ужинали
Когда прошлой весной Адам закончил среднюю школу и переехал от родителей в Дом Рока, я не ожидала, что многое изменится. Он все также жил по соседству. И мы все также постоянно виделись. Я скучала по нашим встречам в музыкальном крыле, но я с облегчением отнеслась к тому, что наши отношения уже не будут на виду у всей школы.
Но когда Адам переехал в Дом Рока и поступил в колледж, все изменилось, хотя вовсе и не по причинам, о которых я думала. В начале осени, пока Адам привыкал к студенческой жизни, дела Shooting Star вдруг пошли в гору. Группе предложили контракт со звукозаписывающим лейблом средней руки, базирующимся в Сиэтле, и теперь они были заняты в студии звукозаписи. Они также играли больше концертов, которые каждые выходные собирали все больше людей. Все было так сумбурно, что Адам пропустил половину занятий своего курса и посещал занятия лишь время от времени и, если все будет продолжаться в том же духе, он подумывал о том, чтобы бросить колледж совсем.
- Второго шанса у меня не будет, - говорил он мне.
Я искренне радовалась за него. Я знала, что Shooting Star была чем-то особенным; больше, чем просто группа студенческого городка. Меня не заботили увеличивающиеся прогулы Адама, тем более, после того, как он ясно дал понять, насколько они заботили его. Но, так или иначе, перспектива учебы в Джуллиарде изменила положение вещей – я начала беспокоиться. Что, в принципе, не имело смысла, поскольку наши уровни сравнялись. Теперь и со мной произошло кое-что захватывающее.
- Мы можем съездить в Портленд через пару недель, - пообещал Адам. – Когда включат все праздничное освещение.
- Хорошо, - угрюмо сказала я.
Адам вздохнул. – Все усложняется, да?
- Да. Наши графики слишком перегружены, - сказала я.
- Я не это имел в виду, - сказал Адам, поворачивая мое лицо к своему, чтобы встретиться со мной взглядом.
- Я знаю, что ты не это имел в виду, - ответила я, но потом в горле появился ком, и я не могла больше говорить.
* * *
Мы старались разрядить обстановку, говорить об этом, избегая разговоров об этом, пытались находить шутливые оправдания.
- Ты знаешь, я читал в «США Ньюс энд Уорлд Рипорт», что в университете Уилламитт хороший музыкальный курс, - сообщил мне Адам. – Это в Салеме, который явно сейчас становится все более и более значимым.
- По данным кого? Губернатора? - ответила я.
-Лиз нашла там несколько хороших вещей в винтажном магазине одежды. И ты знаешь, если где-то появляются винтажные магазины, так и до хипстеров недалеко.
- Ты забываешь, что я не хипстер, - напомнила я ему.- Но если уж говорить об этом, возможно, Shooting Star лучше переехать в Нью-Йорк. В том смысле, что это сердце панк-движения. The Ramones. Blondie. Мой тон был поверхностным и кокетливым; игра, достойная «Оскара».
- Это было тридцать лет назад, - сказал Адам. – И даже если бы я хотел переехать в Нью-Йорк, не факт, что остальные участники группы тоже. Он с грустью разглядывал свои ботинки и я поняла, что шутливая часть нашего разговора закончилась. Мой желудок задрожал, но я чувствовала, что это всего лишь закуска перед полной порцией сердечных страданий, которые, по моим ощущениям, будут поданы в самое ближайшее время.
Адам и я никогда не были парой, обсуждающей будущее, и то, что будет с нашими отношениями, но сейчас, когда все вдруг стало таким неопределенным, мы избегали разговоров обо всем, что касалось более отдаленного будущего, нежели несколько недель, и от этого наши разговоры стали такими же высокопарными и неловкими, какими они были в самом начале наших отношений; до того, как вошли в колею.
Осенью я случайно обнаружила красивое шелковое платье в стиле 30-х годов в винтажном магазине, где папа покупал свои костюмы, и я уже собралась показать его Адаму и спросить, не думает ли он, что мне стоит надеть его на выпускной бал - но выпускной бал в июне и, может быть, Адам будет на гастролях в июне, или, может быть, я буду слишком занята подготовкой к поступлению в Джуллиард, так что я ничего не сказала. Вскоре после этого Адам пожаловался на свою дряхлую гитару, говоря, что он хотел бы получить старинный Gibson SG, и я предложила подарить ее ему на день рождения. Но потом он сказал, что эти гитары стоят тысячи долларов и, к тому же, его день рождения только в сентябре, и то, как он произнес Сентябрь, прозвучало как приговор судьи о тюремном заключении.
Несколько недель назад мы вместе пошли на вечеринку в честь Нового Года. Адам напился, а когда пробила полночь, он горячо поцеловал меня.
- Обещай мне. Обещай мне, что следующий Новый год ты встретишь со мной, - прошептал он мне на ухо.
Я хотела было объяснить, что даже если я поступлю в Джуллиард, то все равно проведу Рождество и Новый год дома, но потом поняла, что смысл не в этом. Поэтому я пообещала ему, так как хотела, чтобы это было правдой – хотела так же, как он. И я поцеловала его в ответ так сильно, словно пыталась соединить наши тела через наши губы.
В первый день нового года я пришла домой и увидела остальных членов моей семьи, собравшихся на кухне с Генри, Уиллоу и ребенком. Папа готовил завтрак: хаш из копченого лосося, его фирменное блюдо.
Когда Генри увидел меня, то покачал головой.
- Посмотрите на детей. Кажется, как будто только вчера появление дома в восемь утра в Новый Год казалось слишком ранним. Теперь я бы убил за то, чтобы поспать до восьми.
