Если я останусь

Хотя можно было предположить, что  ему должно было это понравиться. Ведь он и бабушка были такими старомодными, словно они застряли во времени. Они не пользуются компьютерами,  не смотрят кабельное, никогда не ругаются и есть в них что-то такое, отчего вы всегда ведете себя с ними вежливо. Мама, которая ругалась как тюремная надзирательница, никогда не ругалась в присутствии бабушки и дедушки. Словно никому не хотелось их разочаровывать.

Бабушку же трансформация папиного стиля привела в восторг.

- Если б я знала, что мода вернется, я бы сохранила старые дедушкины костюмы, - сказала она как-то воскресным днем, когда мы заехали к ним пообедать и  папа снял пальто, чтобы показать шерстяные брюки из  габардина и кардиган пятидесятых годов.

- Нет, это не мода вернулась, ведь сейчас в моде панк. Думаю, ваш сын таким образом опять пытается бунтовать, - подмигнув, сказала мама.

- Чей папочка бунтарь? Это твой папочка бунтарь? -сказала она детским голоском и Тедди радостно загукал.

- Зато сейчас он выглядит щеголевато, тебе так не кажется? -спросила бабушка, поворачиваясь к дедушке.

Дедушка пожал плечами.

- Для меня он всегда отлично выглядит, как и все мои дети и внуки.- Но говоря это, выглядел он огорченным.

Позже в тот день мы с дедушкой пошли набрать дров. Ему нужно было еще наколоть несколько поленьев,  и пока он рубил сухую ольху, я наблюдала за ним.

- Дедушка, тебе не нравятся новые папины вещи? -спросила я.

Дедушка остановился, отложил топор, и осторожно  присел на лавочку рядом со мной.

 - Мне нравится его одежда, Миа, -сказал он.

- Но ты выглядел таким печальным, когда бабушка говорила об этом.-  Дедушка покачал головой. – Все замечаешь даже в десять лет, верно?

- Не так уж сложно не заметить. Когда ты грустишь, ты и выглядишь грустным.

- Я не грущу. Твой папа выглядит таким счастливым. Думаю, он будет замечательным учителем и тем детям, которые  познакомятся с «Великим Гэтсби» с  помощью твоего папы, очень повезет.  Я просто буду скучать по его музыке.

- По музыке? Ты ведь никогда не был на его концертах.

- После войны у меня болят уши. Шум причиняет жуткую боль.

- Тебе нужно носить наушники. Мама заставляет меня носить их, беруши просто выпадают.

- Думаю, стоит попробовать. Но я всегда слушал музыку твоего папы, правда, тихо. Признаю, мне не очень нравится электронная гитара. Не мое это. Но мне нравится музыка, особенно слова. Когда он был в твоем возрасте, то придумывал замечательные истории. Он сидел за своим маленьким столом и записывал их, затем отдавал их бабушке, чтобы она перепечатала их, а затем твой папа рисовал к ним картинки. Забавные истории про животных, только настоящих и умных. Мне это напоминало книгу про паука и поросенка. Как она называется?

 - Паутина Шарлотты.

- Вот так. Я всегда надеялся, что твой папа станет писателем, когда вырастет. И в каком-то смысле, как мне казалось, он им и  стал. Слова, которые он пишет к своей музыке – настоящая  поэзия. Ты когда- нибудь прислушивалась внимательно к тому, что он говорит?»

Внезапно охваченная стыдом, я покачала головой. Я никогда не понимала, что папа писал стихи. Он никогда не пел, поэтому я считала, что слова сочиняли те, кто пел в микрофон. Но я видела его сотни раз на кухне с гитарой в руках и блокнотом на столе. Я просто никогда не связывала это воедино.

Тем же  вечером, когда мы вернулись домой, взяв папины диски и плеер, я поднялась  в свою комнату. Я проверила записи, чтобы найти песни, которые сочинил он, и выписала слова. Только после того, как я выписала их в тетрадь по лабораторным работам, я поняла, что именно имел в виду дедушка. Папины стихи не были просто зарифмованными строчками. Они были чем-то большим. На диске была одна песня, под названием «В ожидании мести», которую я слушала и повторяла  снова и снова, пока не запомнила ее. Она была на втором диске и это была единственная медленная песня в стиле кантри, возможно, написанная под влиянием Генри, недолгое время увлекавшегося стилем деревенского панка. Я слушала ее так долго, что начала напевать ее, даже не осознавая этого.

Что же это?

Куда  я иду?

И что я буду делать?

Сейчас здесь пустота.

В твоих глазах был свет, но это было так давно.

Прошлой ночью.

Что это было?

Что это за звук, который я слышу?

Это моя жизнь.

Ее свист достиг моих ушей.

Когда я оглядываюсь назад, то все кажется таким незначительным.

И длилось слишком долго.

С прошлой ночи.

Сейчас я ухожу.

В любой момент я исчезну

Надеюсь, ты заметишь

Надеюсь, ты задумаешься, что пошло не так.

Я не выбираю.

Я просто сбегаю с поля битвы.

Решение было принято очень  давно.

Прошлой ночью.

- Что это ты поешь, Миа?- спросил папа, застав меня, напевающей эту песню Тедди, который никак не желал засыпать, и я в отчаянии  катала его в коляске по кухне.

- Твою песню, - смущенно ответила я. На меня внезапно накатило чувство, будто я вторглась в личное папино пространство. Интересно, а правильно ли напевать песни других людей без их разрешения?

Но папа был в восторге. - Моя Миа поет «В ожидании мести» для моего Тедди. Что скажешь? - Он наклонился, чтобы взъерошить мои волосы и потрепать Тедди за пухлые щечки.

- Что ж, не буду тебя отвлекать, продолжай, а я помогу.-сказал он, забирая у меня коляску. Я стеснялась петь при папе, поэтому мое пение теперь напоминало невнятное бормотание, но затем папа начал петь вместе со мной. Мы тихо пели вместе до тех пор, пока Тедди не заснул. Затем он приложил палец к губам и жестом показал идти следом за ним в гостиную.

- Хочешь поиграть в шахматы? - спросил он. Он всегда хотел научить меня играть,  но я всегда считала, что шахматы требуют слишком много работы для того, чтобы называться игрой.

- Может в шашки? – предложила я.

 - Конечно.

Мы молча играли. Когда наступила очередь папиного хода, я  украдкой взглянула на него,  на его