навсегда.
Люк встал обеими ногами на кафельную плитку и выпрямился во весь рост. Джесси отступила назад. Вода, стекавшая по его мощному торсу, притягивала взгляд как магнит. Хотя ей меньше всего этого хотелось, она понимала, что невозможно не проследить глазами за струйкой воды, которая пробиралась через мягкие волосы на его груди к животу и месту соединения бедер. Все его мышцы были видны в лунном свете, каждый черный волосок на его напрягшейся плоти был четко различим.
Он обладал завораживающей мужественностью. Многих женщин это бы устрашило. Джесси немедленно насторожилась. Она как-то ж подумала о том, что во время разговора он будет мокрым и почти обнаженным. Если бы поблизости был халат, она бы не задумываясь протянула его Люку. Но халата не было, а его плавки были совсем крошечными. Угольно-черная материя обтягивала его сверкавшие от воды бедра, и Джесси поняла, что оторвать от его тела взгляд ей будет очень трудно.
Как ни странно, в ее памяти немедленно всплыл тот вечер, когда они впервые предстали друг перед другом обнаженными. Она тогда поеживалась в волнах залива, с восхищением юной девочки и любопытством девственницы наблюдая за тем, как Люк медленно раздевается в лунном свете. Тогда ему было четырнадцать, и его тело вполне созрело – или же ей так казалось.
Но теперь она поняла, что ошибалась. Сейчас перед ней стоял зрелый мужчина с великолепно развитой мускулатурой. Мышцы таза сжались под действием холодного ночного воздуха, выпятив обтянутый черной тканью символ его мужественности. Какой огромный, подумала Джесси, охваченная внезапной тревогой. Нет, Люк не был возбужден, просто природа сделала его член таким большим. К внутренней стороне бедра был приклеен лейкопластырь, но Джесси этого не заметила.
Он еще не сказал ни слова, вдруг подумала она. Ее сердце ухнуло куда-то вниз, и, подняв глаза, Джесси встретилась с его испытующим взглядом. Рот Люка искривился в улыбке, а одна бровь была саркастически поднята. «Ну, посмотри, посмотри», – как будто говорил он.
– Ты что-то задумала? – поинтересовался он.
– Я много чего задумала, – ответила Джесси, покраснев от неожиданного смысла, который приобрели ее слова, и от его забавной реакции. – Итак, я хочу предложить тебе следующие условия, – продолжала она, взяв себя в руки. – Брак будет фиктивным. Никакой физической близости между нами не будет. Никогда. У нас будут отдельные спальни и отдельная жизнь. Конечно, мы выждем некоторое время, прежде чем…
Она запнулась, потому что Люк приблизился к ней.
– Ты понимаешь меня? – спросила она, отступая. – Таковы мои условия!
Он наступал на нее, он безжалостно сокращал пространство между ними.
– Что ты делаешь? – воскликнула Джесси, хотя было совершенно ясно, что делает Люк. Он хотел прижать ее к стене. Протянув руки назад, чтобы убедиться, что она ни на что не наткнется, Джесси отступила еще, пытаясь сохранить дистанцию между ними.
– Остановись, – наконец прошептала она. Но Люк и не думал останавливаться. Он продолжал наступать на нее, пока она не очутилась около стены беседки. И потом он приблизился к ней настолько, что Джесси пришлось прижаться к холодному ребристому камню и плотно запахнуть кимоно.
– В чем дело? Это что – патетическая попытка напугать меня?
Люк прижал ладони к стене по обе стороны от ее головы и наклонился над ней. Хлорированная вода из бассейна капала прямо на ее шелковую рубашку.
– Ты не в том положении, чтобы диктовать условия, – сказал он. – У нас с тобой будет брачный союз во всех смыслах этого слова. А что касается соответствующего приличиям срока, то неотложные дела вынуждают меня уехать на две недели. Когда я вернусь, мы поженимся.
Джесси молча смотрела на Люка, чувствуя, как яростно бьется ее сердце. Вонзив ногти в ладони, она изо всех сил сопротивлялась желанию обозвать или ударить его.
– Посмотрим, – сказала она дрожащим от гнева голосом. Люк наклонился – как будто для того, чтобы поцеловать ее, – и, к своему удивлению, Джесси не стала ему сопротивляться.
Когда его губы коснулись ее рта, она словно обмякла, прижатая к стене, а руки сами собой разжались. Они вдруг стали захватывающе близки, а гнев сам собой улетучился. Словно из самой сердцевины ее существа, из самого центра земли шла какая-то мощная волна. Воздух с шумом вырывался из ее легких, силы покинули тело, лишив ее воли и былой целеустремленности. Ноги подогнулись, и Джесси поняла, что сейчас упадет. Вся ее энергия куда-то испарилась. Лишь пальцы, которыми она отчаянно цеплялась за выступы каменной стены, помогали ей держаться на ногах.
Люк так и стоял над ней, согнувшись в дугу и обеими руками держа ее голову. Он бы позволил ей упасть, рассеянно подумала Джесси. Он хотел, чтобы она упала. Ему нравилось видеть ее слабой и покорной, безропотной и беспомощной женщиной. Он хотел держать ее в своей власти одним только прикосновением губ, зубов и языка.
И, как ни странно, Джесси в этот момент не волновало, что он был ее врагом и что целью его было уничтожить ее, поставить на колени. Запрокинув голову, она полностью растворилась в этом поцелуе, затрагивавшем самую ее сущность. Она дрожала, как девочка. Ничего более изысканного, чем губы Люка, блуждавшие по ее губам, лишая ее последних остатков энергии, она никогда не пробовала. Люк оторвался от нее, тяжело дыша.
– Таковы мои условия, Джесси. Я намерен жениться на тебе. И я намерен тебя трахнуть. Но я не настаиваю на такой последовательности событий.
externat Нет!
Неровная поверхность стены больно царапала Джесси спину. Ее сотрясали совершенно противоположные чувства – отвращение и такой бьющий через край восторг, что она едва могла дышать. Джесси поняла, что не вырвется. «Господи, помоги!» – взмолилась она. В Люке было что-то мрачное и угрюмое, и то же было внутри нее, потому что помимо своей воли она отвечала на его слова и на его прикосновения.
Он снова наклонился и поцеловал ее, на этот раз более сладострастно, вонзая зубы в ее рот, как пчела, вонзающая жало в цветущий клевер. Его горячее дыхание обожгло горло Джесси, а его слова вспыхивали в ее сознании, как лучи лазера. Если бы он только дал ей перевести дыхание.
Но нет, этого он не сделает. Люк сгреб в кулак прядь ее волос, чтобы она не могла пошевелить головой.
