когда я спасла тебя от ищейки по имени Бруно и ты в стельку упилась с артмейстером, Алессандро устроил адскую вечеринку в твоем номере. Не веришь? — Она сунула руку в карман, радуясь возможности раскрыть, так сказать, мне глаза. — Тогда сама посмотри.
Вынув сотовый телефон, она показала мне серию нечетких фотоснимков человека, забирающегося на мой балкон. Нигде не было видно, что это именно Алессандро, но Дженис утверждала, что это был он, а я знаю сестрицу достаточно давно, чтобы заметить на ее лице редкие подергивания мышц около рта, начинавшиеся, когда она говорила правду. — Мне очень жаль, — сказала она почти искренне, — что накрылись твои маленькие фантазии, но тебе нужно знать, что твой Винни-Пух ходит не только за медом.
Я швырнула ей телефон, не зная, что сказать. За последние несколько часов на меня обрушилось слишком много информации, и я, как переполненная водой губка, отказывалась воспринимать что-нибудь еще. Сперва Ромео, мертвый и похороненный, потом Умберто, переродившийся в Лучано Салимени, а теперь еще и Алессандро…
— Не смотри на меня коброй! — прошипела Дженис, привычно узурпируя стратегическую моральную высоту. — Я тебе услугу оказываю! Представь, что ты влюбилась в этого парня, а потом узнала, что его интересуют только фамильные драгоценности!
— Почему бы тебе не оказать мне еще одну услугу? — Я откинулась на спинку стула, чтобы оказаться как можно дальше от Дженис. — Объясни, во-первых, как ты меня нашла, а во-вторых, для чего этот идиотский спектакль с Ромео.
— Ни слова благодарности, и так всю жизнь! — Дженис снова полезла в карман. — Если бы я не спугнула Бруно, ты, может, сейчас валялась бы мертвой! На, смотри, если тебя волнует, придира чертова. — Она швырнула письмо через стол, едва не попав в миску с соусом. — Сама читай. Это настоящее письмо настоящей тетки Роуз, которое мне отдал настоящий мистер Гэллахер. Да, воздуху в грудь набери — это все, что она нам оставила.
Дрожащими руками она прикурила свою одну-в-неделю сигарету. Я смахнула крошки с конверта и достала письмо. Оно было на восьми листах, исписанных теткиным почерком, и, судя 'по дате, тетка Роуз оставила его у мистера Гэллахера несколько лет назад.
Вот что там было.
«Мои дорогие девочки!
Вы часто спрашивали о своей маме, но я для вашего же блага не говорила вам правды: боялась, что если вы узнаете, какая она была, то захотите во всем ей подражать. Однако я нe хочу унести правду с собой в могилу, поэтому решила написать обо всем, что боялась вам открыть.
Вам известно, что Диана переехала ко мне жить, когда погибли ее родители и младший брат, но вы не знаете, как именно они умерли. Это была очень печальная история и огромный удар для нее. По-моему, она так никогда и не оправилась от этой потери. Случилась автомобильная авария — на дороге в предпраздничный день было много машин. Диана рассказывала, что у них с братом вышла ссора и она первая затеяла драку. Кажется, она так и не простила себе. Это был сочельник. Она никогда не открывала свои рождественские подарки. Диана была очень верующей девочкой, гораздо благочестивее своей старой тетки. Я хотела ей помочь, но в те дни люди не бегали по психотерапевтам, как взяли моду теперь. Диана увлекалась генеалогией и считала, что по женской линии ее семья происходит от итальянской знати. Она говорила, что перед смертью моя мать открыла ей одну тайну. Мне показалось странным, чтобы моя мама сказала своей внучке нечто такое, чего никогда не говорила мне или Марии, своим родным дочерям, поэтому я не поверила ни слову, но девочка упрямо повторяла, что мы ведем свой род от шекспировской Джульетты, и что на нас лежит проклятие. Она объяснила на свой лад, почему у нас с моим бедным Джимом не было детей и почему ее родители и брат должны были умереть. Я никогда не расспрашивала, просто не мешала ей выговариваться. А когда ее не стало, я все думала, что должна была что-то сделать, как-то ей помочь, но было уже слишком поздно.
Мыс Джимом убеждали Диану закончить колледж и получить диплом, но у нее был слишком непоседливый характер. Не успели мы оглянуться, как она уехала в Европу с единственным рюкзачком за плечами, а через некоторое время написала, что выходит замуж за какого-то итальянского профессора. Я не была у нее на свадьбе. Бедный Джим был уже очень болен, а после его смерти у меня пропало настроение путешествовать. Сейчас я об этом жалею. Диана была совсем одна, с близнецами на руках, потом в их доме случился ужасный пожар и ее муж погиб, а я с ним так и не познакомилась, мир его праху.
Я забрасывала ее письмами, умоляя вернуться домой, но Диана отказалась, такая уж упрямая она уродилась, прости Господи. Она купила для себя и вас маленький дом и поклялась продолжать исследования своего мужа. По телефону она говорила, что ее профессор всю жизнь искал фамильное сокровище, способное остановить проклятие, но я опять не поверила ни слову. Я сказала, нехорошо выходить замуж за родственника, пусть даже очень дальнего, но Диана ответила, что должна так поступить, потому что в ней гены Толомеи от матери и бабки, а он носит имя Толомеи, и эти явления должны соединиться. Мне все это показалось в высшей степени странным. Вас крестили в Сиене и назвали Джульеттой и Джианноццей. Ваша мать утверждала, что такие имена у девочек — семейная традиция.
Я очень старалась убедить Диану вернуться домой, хотя бы приехать в гости, даже покупала билеты, но она была очень увлечена своим исследованием и повторяла, что совсем близко подобралась к сокровищу и что ей нужно встретиться с каким-то человеком по поводу старинного кольца. А вскоре мне позвонили из сиенской полиции и сказали, что произошла ужасная авария и ваша бедная мать погибла. Полицейский добавил, что пока вы у крестных родителей, но скорее всего и вам угрожает опасность, поэтому мне лучше немедленно вас забрать. Когда я за вами приехала, полицейские начали спрашивать, упоминала ли Диана человека по имени Лучано Салимбени, и это очень меня встревожило. Они хотели, чтобы я осталась на слушание дела, но я так боялась, что сразу поехала с вами в аэропорт и улетела домой, не дожидаясь даже бумаг на удочерение. Я сменила вам имена, перекрестив Джульетту в Джулию, а Джианноццу в Дженис, и дала вам свою фамилию, Джейкобе. Я не хотела, чтобы какие-нибудь чокнутые итальянцы вышли на наш след и попытались вас удочерить. Я даже наняла Умберто, чтобы охранять вас и следить, не появится ли поблизости Лучано Салимбени. К. счастью, о нем никто больше не слышал.
Я мало знаю о том, чем занималась Диана в Сиене все эти годы, но я думаю, нашла что-то очень ценное и оставила это в Сиене — для вас. Надеюсь, когда найдете, разделите поровну, по-сестрински. Еще от Дианы остался дом, и мне кажется, ее муж был богат. Если в Сиене вас ожидает большое наследство, надеюсь, вы не забудете о бедном Умберто?
Мне очень неловко признаться, но я не так богата, как вы думаете. Я жила на пенсию бедного Джима, но когда умру, вам двоим ничего не останется, кроме долгов. Надо было сказать вам заранее, но я никогда не умела разговорить на эти темы.
Мне хотелось бы знать больше о сокровище Дианы. Она иногда говорила о нем, но я не слушала — думала, это ее очередная сумасшедшая выдумка. Но в банке в палаццо Толомеи есть человек, который может вам помочь. Не могу, хоть убейте, вспомнить его имя. Он был финансовым консультантом вашей матери и, по-моему, довольно молодым, так что, вероятно, до сих пор пребывает в добром здравии.
Если решитесь ехать, помните, что в Сиене многие верят в истории, которые считала правдой ваша мать. Я очень жалею, что невнимательно слушала ее рассказы. Никому не называйте ваших настоящих имен за исключением того человека в банке. Может, он поможет вам найти дом. Мне бы хотелось, чтобы вы поехали вместе. Диана тоже хотела бы этого. Давно надо было туда вернуться, но я боялась, что с вами может случиться что-то плохое.
Теперь вы знаете, что я не оставила вам средств к существованию. Но я надеюсь, что с этим письмом у вас, по крайней мере, будет шанс найти то, что не удалось отыскать вашей маме. Сегодня утром я встречаюсь с мистером Гэллахером. Зачем я так долго живу? Мне давно пора умереть, не оставив ничего, даже воспоминаний. Как я не хотела, чтобы вы узнали! Я боялась, что вы тут же сбежите, как в свое время Диана, и ввяжетесь в неприятности. Но теперь я убедилась — вы все равно найдете приключения, куда бы ни поехали. Я знаю, что означает это выражение ваших глаз. Так смотрела и ваша мама. Я хочу, чтобы вы знали — я молюсь за вас каждый день.
Умберто знает, где хранятся распоряжения на случай похорон.
Благослови Бог ваши невинные сердца!
С любовью, тетя Роуз».
