Я невольно посмеялась над его рассуждениями.
— Ладно, шекспировского Ромео я вам подарю, но настоящий Ромео Марескотти слабаком не был. Он был тверд как скала. — Я украдкой взглянула на Алессандро и увидела, что он улыбается. — Неудивительно, что Джульетта его полюбила.
— Откуда вы знаете, что она его полюбила?
— Но это же очевидно! — парировала я, понемногу выходя из себя. — Она любила его настолько сильно, что, когда Нино попытался ее соблазнить, предпочла самоубийство, чтобы остаться верной Ромео, хотя они так и не… ну, вы поняли. — Я взглянула на Алессандро, разозлившись, что он по-прежнему улыбается. — А вы, полагаю, находите это смешным?
— Очень! — сказал Алессандро, прибавляя скорость, чтобы обойти машину впереди. — Нино вовсе не был так уж плох…
— Нино был ужасен!
— Возможно, — согласился он. — Но Нино также был ужасно хорош в постели. Почему бы не попробовать? Покончить с собой можно было и утром.
— Как вы можете такое говорить? — запротестовала я, искренне огорченная. — Не верю, что вы действительно так думаете. Будь вы Ромео, уступили бы вы Джульетту Парису для… тест-драйва?
Он захохотал.
— Бросьте! Вы же сами назначили меня Парисом — богатым, красивым и порочным. Конечно, я хочу, чтобы Джульетта меня испытала. — Он бросил на меня взгляд и ухмыльнулся при виде моей нахмуренной физиономии. — Какой же я был бы Парис, если бы отказался?
Я снова натянула юбку на колени.
— И на когда вы запланировали свой тест-драйв?
— Да хоть прямо сейчас. — Алессандро сбросил скорость.
Я так увлеклась разговором, что забыла следить за дорогой и только сейчас заметила, что мы давно свернули с оживленного шоссе и ползем по пустынной гравийной дороге, обсаженной страшненькими неухоженными кедрами. Дорога обрывалась у подножия высокого холма, но, вместо того чтобы его обогнуть, Алессандро въехал на пустую парковку и выключил мотор.
— Здесь живет Ева-Мария? — хрипло спросила я, не увидев поблизости ни единого жилья.
— Нет, — ответил он, выбираясь из машины и доставая из багажника бутылку и два бокала. — Это Рокка ди Тентеннано, вернее, его руины.
Поднявшись на вершину холма, мы оказались в полуразрушенной крепости. Из описания маэстро Амброджио я знала, что для своего времени сооружение считалось колоссальным. Он назвал его «неприступным утесом с огромным гнездом чудовищных хищников, плотоядных птиц древности». Нетрудно было представить, как выглядел замок, ибо часть массивной башни еще сохранилась и даже от догнивающего остова зловещей твердыни исходила грозная давящая сила, напоминая о безраздельной власти, когда-то здесь царившей.
— Не слабо, — сказала я, трогая стену. Кирпич был теплым. Думаю, совсем иными казались здешние стены Джульетте в тот роковой зимний вечер 1340 года. Контраст между прошлым и будущим еще никогда не казался мне столь разительным. В Средние века на вершине этого холма кипела жизнь, а сейчас здесь стояла такая тишина, что отчетливо слышался радостный писк крошечных насекомых. Вокруг в траве лежали свежие кирпичные обломки, словно древний замок, брошенный умирать много лет назад, до сих пор не испустил дух.
— Это место раньше называли островом, — сказал Алессандро, идя вперед. — L'Isola. Обычно здесь ветрено, но сегодня нам повезло.
Я шла за ним по узкой каменистой тропке, только сейчас обратив внимание на прекрасный вид на Валь-д'Орсию в роскошных красках лета: вокруг до самого горизонта тянулись ярко-желтые поля и зеленые виноградники, усеянные ярко-красными или сочно-синими пятнами там, где были поросшие цветами лужайки. Высокие кипарисы сплошными линиями повторяли изгибы дорог, петлявших среди полей; каждая дорога с обоих концов заканчивалась у ферм. При виде восхитительного пейзажа я пожалела, что в одиннадцать лет бросила художественную школу (только потому, что Дженис тоже угрожала туда записаться).
— Главное, от Салимбени не спрячешься, — сказала я, заслоняя глаза от солнца. — Умели люди выбрать место.
— Да, холм обладал важным стратегическим преимуществом, — кивнул Алессандро. — Отсюда можно править миром.
— Лишь малой частью.
Он пожал плечами:
— Эта часть стоит того, чтобы ей управлять.
Идущий впереди Алессандро чувствовал себя как дома в этом полуцарстве природы с бокалами и бутылкой сухого вина и явно не торопился поскорее вынуть пробку. Наконец он остановился на маленькой проплешине, заросшей дикими пряными травами, и когда повернулся ко мне, улыбаясь с мальчишеской гордостью, я не удержалась от смеха.
— Дайте угадать, — сказала я, обхватив себя руками, хотя на холме не чувствовалось ни малейшего дуновения — Вы сюда всех своих девушек водите? Учтите, для Нино это плохо кончилось.
Он искренне обиделся.
— Нет! Никого я сюда… Мой дядя показал мне это место, когда мне было десять лет. — Он кивнул на кусты и разбросанные булыжники. — Мы устраивали здесь поединки на мечах — я и моя кузина Малена. Она… — Спохватившись, что его большая тайна может быть раскрыта не с того конца, он остановился и продолжил иначе: — С самого детства я мечтал вновь вернуться сюда.
— Значит, не стало долгой мечты, — отозвалась я, сознавая, что это говорят мои нервы и никому из нас не нужна моя язвительность. — Но я не жалуюсь, — попробовала я улыбнуться. — Здесь очень красиво. Отличное место для пикника. — Когда Алессандро не ответил, я сбросила туфли и прошла босиком несколько шагов. — А что отмечаем?
Алессандро, нахмурившись, отвернулся как бы обозреть пейзаж. Я видела, что в нем происходит борьба, и он выдавливает те слова, которые должен сказать. Когда он повернулся вновь, на его лице не было и следа игривого лукавства. Он глядел на меня с мукой, словно боялся — и был готов — к чему-то дурному.
— Я решил, — медленно произнес он, — что пришло время отпраздновать новое начало.
— Начало чего?
Он, наконец, поставил бутылку и бокалы в высокую траву и подошел ко мне.
— Джульетта, — сказал он, понизив голос. — Я привел тебя сюда не для того, чтобы играть в Нино или Париса. Мы пришли сюда потому, что здесь все закончилось… — Он поднял руку и благоговейно коснулся моего лица, как археолог, откопавший, наконец, свой драгоценный артефакт, который искал всю жизнь. — И это хорошее место начать все заново. — С тревогой вглядываясь в мое лицо, он поспешно прибавил: — Прости, что я раньше не рассказал правды. Я надеялся, мне не придется. Ты постоянно спрашивала о Ромео, какой он да где он… Я надеялся, что, — он печально улыбнулся, — ты меня не узнаешь.
Я уже знала то, что он пытался мне сказать, но его серьезность и волнение тронули меня неожиданно глубоко и я не могла быть шокирована больше, если бы приехала в Рокка ди Тентеннано, не зная абсолютно ничего.
— Джульетта… — Он пытался поймать мой взгляд, но я упорно отводила глаза. Я ждала этого разговора с того момента, как узнала, кто он на самом деле, и сейчас мне хотелось, чтобы он повторял свои слова снова и снова. Но я носилась с этой поднятой эмоциональной перчаткой уже пару дней, и хотя Алессандро об этом не знал, я решила — пусть тоже помучается.
— Ты мне лгал.
Вместо того чтобы отступить, он придвинулся ближе.
— Я никогда не лгал тебе о Ромео. Я лишь сказал — он не тот человек, каким ты его себе представляешь.
— И просил меня держаться от него подальше, — напомнила я. — Предлагал лучше выбрать
