больше у них не было… – шмыгнула носом Майка. – А я что? Я ничего не сделала, мы с Гошкой даже не целовались ни разу. Она мне такого наговорила…
Я вскипела от злости.
– Ладно, Майка, не бери в голову! Я разберусь… А когда это было?
– Да в конце мая еще…
– А Гошка что? Подчинился бабке?
– Нет, – смущенно проговорила девочка. И улыбнулась так обворожительно, что я подумала: дурак мой сын, что еще с тобой не целовался. – Он очень расстроился и сказал: ну, если нельзя у меня, будем встречаться во дворе. Или у тебя. Ой, тетя Олеся, вы ему не говорите, что я сказала вам, он не хотел, чтобы вы знали…
– Ладно, как-нибудь разберусь со всем этим, не беспокойся, Майка.
Я довезла ее до метро «Фрунзенская» и помчалась на встречу с Леркой.
– Ты чего такая бешеная? – сразу спросила Лерка.
– У матери была…
– А, понятно. Что-то конкретное или вообще?
– И вообще, и конкретное! Боюсь, придется мне Гошку у нее забрать.
– Как забрать? Куда?
– Ну к себе, куда ж еще…
– Но тогда надо Надежду Львовну поселить к тебе, а тебе с Гошкой…
– Лер, ты соображаешь, что говоришь? Ты себе представить можешь, что будет?
– А что такое? У тебя ж не квартира, а игрушка! Для одной пожилой женщины…
– Нет, это исключено, она выпьет у меня столько крови… Она же всю жизнь провела там, там знакомые, соседи, привычка уже почти полувековая и три комнаты, а тут одна… Нет, видно придется пойти в кабалу к издателям, взять у них деньги, они предлагали… Продам мою квартиру и куплю двухкомнатную, другого выхода я не вижу. Но оставлять парня с ней… И ведь он ни разу мне не пожаловался… Я думала, у них все хорошо…
– Настоящим мужиком растет… – вздохнула Лерка.
– Правда, тут намечается другой выход, – усмехнулась я.
– Какой?
– А Миклашевич сделал мне предложение.
– Миклашевич? Какое?
– Ну, вообще-то за последнее время от него поступило несколько предложений, но я имею в виду предложение руки и сердца. У него, видишь ли, большой дом за городом, мальчику нужен мужчина в доме и вообще он устал от жизни и хочет ко мне прилобуниться.
– Чего?
– Так когда-то наша уборщица говорила.
– Олеська, ты серьезно?
– Ну, что касается предложения, то он действительно его сделал, только я-то не хочу…
– Олеська, с ним нельзя…
– Сама понимаю. Нет, видимо, придется покупать двушку. Опять ремонт, устройство, новая школа для Гошки. Но я сама виновата. Как я могла не понять? Слишком увлеклась – успех, рейтинги, интервью… Подумаешь, великая писательница, а сын страдает… Ну ничего, я успею все исправить, он хороший парень, я даже рада. Вдвоем нам будет хорошо!
– Только, не вздумай продать свою квартирку. Уж поднапрягись, а ее оставь.
– Зачем?
– А личная жизнь?
– Да ну ее к черту, эту личную жизнь. Знаешь, как сейчас квартиры подорожали? Моя личная жизнь столько не стоит, собственно говоря, она вообще гроша ломаного не стоит…
– Ты переспала с Миклашевичем? – напрямки спросила Лерка. – Можешь не отвечать, я и так знаю.
– Откуда ты знаешь?
– Олесь, ты думаешь я совсем дурочка? Как только ты с ним переспала, сразу утратила и спокойствие и оптимизм… Ты в последнее время была совсем другая… Мне даже Гришка как-то сказал – Олесе идет отсутствие Миклашевича, ну и успех, конечно…
– Господи, неужто все так заметно? – испугалась я.
– Гони-ка ты его в шею… Ой, Олеська, я чуть не забыла… Ты в курсе, что Роза в тебя втюрился?
– Да ну его… Как втюрился, так и растюрится. Слабак!
И я в красках расписала ей наше катание на лодке.
Она долго хохотала.
– Да, бывает… Олеська, займись, уведи Розу от этой куроманки.
– Нет, она не куроманка, а куропатка. Ну знаешь, как метеопатка или психопатка.
– Ну, Олеська, ты даешь! Надо ему это сказать и я гарантирую – это будет яд замедленного действия. Он начнет смотреть на нее иронически и через несколько месяцев бросит на фиг… Олесь, а если б она не появилась тогда на озере… ты бы ему дала?
– Так я уже практически дала, только он взять не успел.
– А он все же порядочный, босоножки купил и мобилу… И вообще, он мне нравится… Олеська, уведи его!
– А Миклашевич все поломает! Он знаешь как взбеленился, когда его у меня увидел… И сразу просек, что Роза представляет для него опасность. Если Миклашевич чего-то хочет, он сметает все преграды. А я не умею по-настоящему ему противостоять.
– Олеська, ты поверила, что он тебя любит? Да ему просто обидно до чертиков, что он упустил такую успешную бабу, проморгал… Вот увидишь, он непременно захочет устроить громкую свадьбу с кучей народа… С журналюгами. Модный архитектор женится на знаменитой писательнице.
– Ну, для свадьбы еще надо, чтобы я согласилась.
– Боюсь, он тебя дожмет, а потом замучает… Не надо, Олеська!
– Нет, Лерка, я слишком хорошо его знаю и слишком дорожу своей свободой!
– Олеська, знаешь, мне кажется, вы с Розой были бы хорошей парой.
– Я не хочу быть парой, я лучше сама по себе…
– А как ты думаешь, если бы Роза не нарисовался, Миклашевич стал бы так активничать?
– Да, он уже явился ко мне с готовой программой. Я ему зачем-то нужна…
– Понятно зачем! Брэнд!
– Да ну, по-моему, все вокруг уже сбрэндили.
– А ты знаешь, что Роза в прошлом летчик?
– Да? Надо же… Мама, я летчика люблю!
– Олеська, уведи Розу!
Матвей Аполлонович пребывал в непрерывном раздражении, что вообще-то было ему несвойственно. Он старательно сдерживался на работе, но так от этого уставал, что дома почти все время проводил у себя в кабинете, чтобы не сорваться на жену. И спал там же, отговариваясь срочной работой. Олеся подружка Гришиной жены, вот откуда ноги растут… Наитие, видите ли! Дура! Идиотка! Что ж, тем лучше… Видимо, Лера решила пристроить одинокую подружку, а подружка дамочка затейливая, вот и придумала всю эту фигню… Ну уж нет, нам такой хоккей не нужен! Хотя, с другой стороны, она вроде и пристроена… Миклашевич там на страже, он своего не упустит, к тому же они в прошлом коллеги, всегда есть о чем поговорить… Хотя такая с кем угодно найдет о чем поговорить. Как близко она была… Кажется, она не простила мне, что я тогда полез под кровать. А что было делать? Она, конечно, гениально вышла из положения, увезла Арину, но я для нее, похоже, кончился… Ну и черт с ней, может, оно и к лучшему, а то еще влюбился бы как бобик, натворил бы глупостей, а зачем? Все они в общем более или менее одинаковы при ближайшем рассмотрении. Ну умнее она Арины и что с того? Тут уже много лет прожито и не все годы были сытыми и благополучными. Надо только как-то отучить Арину от этих потуг на светскость и аристократизм, в ее случае это по меньшей мере смешно…
