теперь великая писательница? Вот и занимайся своим делом, а в мое не лезь!
От обиды у меня сдавило горло. Идиотка, как я могла поверить, что он изменился? Да ему попала вожжа под хвост и он опять демонстрирует свой кошмарный характер. Но я уже сыта по горло. Вступать с ним в препирательства нельзя, это только усугубит дело. Боже, куда девался обаятельный неотразимый мужчина? Это был злобный, даже сварливый тип, от которого хотелось спрятаться. Я выскочила из дома и побежала по улице. Какая-то женщина сказала, что на шоссе легко поймать машину. Я свернула за угол и тут увидела джип Миклашевича. Я отступила за придорожный куст и он пронесся мимо. Нет уж, хватит с меня! Каменная стена оказалась сделанной из кизяка. Нет, ни за что… Куда лучше быть одной! И что я такого сказала? Что мне неуютно в этом доме, ну и что? Скорее всего, я просто наступила на любимую мозоль. Уверена, ему самому дом не нравится, но признать это он не в состоянии. Вот пусть и живет там, но без меня. Как я могла опять обмануться, в который уж раз? Ведь какой-нибудь месяц назад мы поссорились и я уехала в Германию с твердым намерением больше никогда с ним не общаться. Это было то самое благое намерение, которыми вымощена дорога в ад. И я уже почти туда причапала… Но фигушки вам, Дмитрий Алексеевич. Зазвонил мобильник. Я сразу отключила его, и тут заметила такси, подняла руку и машина остановилась. Едва я уселась на заднее сиденье как мимо опять пронесся джип Миклашевича. Я пригнула голову.
– За вами, что ль, несется?
– За мной.
– Кажись не заметил!
– Похоже на то.
– Муж, что ли?
– Слава богу пока нет.
– Жених?
– Теперь уже бывший.
– А что, плохой?
Простота вопроса поставила меня в тупик.
– Да не плохой, но характер невыносимый.
– А… Понимаю вас. У меня тоже первая жена была – характер не приведи господь. Я с ней язву желудка нажил. А когда совсем терпежу не стало, убег, нашел себе кралю на ткацкой фабрике, не красавица, но душа-баба. У меня с ней и язва зажила. Вот знаете, та, первая, зарабатывала хорошо, мы с ней как сыр в масле катались, а эта, Нинка моя, не работает теперь, двойняшек воспитывает, я один на всех вкалываю, а хорошо мне. Вот и вы, женщина, правильно утекли, он вас до язвы доведет, оно вам надо?
– Не надо! – твердо ответила я. Хорошо, что мне попался такой болтливый и добродушный водитель.
– Гляньте, женщина, кажись он нас догоняет! И откуда взялся? Круг что ли сделал? Мне на «волжанке» от такого крутого джипа не уйти, вы пригнитесь. А то этот бешеный, мало ли что вздумает. Дама, может, вас куда в другое место отвезти, не домой, а к подружке какой или еще куда?
Мысль была здравая и я дала ему адрес Лерки.
– Олеська! Ты что без звонка? Что-то случилось? У тебя такой вид… как будто за тобой кто-то гонится!
– Переночевать пустишь?
– От Миклашевича спасаешься?
– От тебя ничего не скроешь, подруга.
– Опять он в своем репертуаре?
– Лерка, я больше не могу! Все, лимит исчерпан. Он сумасшедший. Мне сегодня в какой-то момент показалось, что я никого лучше не знаю, и вдруг…
– Я тебя предупреждала.
И тут я разревелась.
– Ты что? Да не стоит он твоих слез!
– Дело не в том, просто сегодня был такой кошмарный день…
– Расскажи, легче станет.
– Сил нет, Лерочка.
– Найдешь!
– Ну и что такого особенного? Все можно перетолковать по-другому, – решительно заявила она, выслушав меня.
– Как?
– Объясняю! В твоей маме проснулось что-то человеческое, это уже плюс! Ты в очередной и, надеюсь, в последний раз убедилась, что с Миклашевичем нельзя иметь дело, это два. А третье, и главное, теперь ты спокойно можешь ответить на чувства Розы.
– Я уже.
– Что уже? – опешила Лерка.
– Ответила.
– Ты врешь?
– Ничуть.
– Ну ты и сука! Я тут мечу бисер, а ты уже с ним спишь?
– Ага! – всхлипнула я.
– Обалдеть! Но почему ж ты мне не сказала?
– Просто еще не успела!
– Ну и как?
– Да нормально вроде…
– А ты в курсе, что у него послезавтра день рождения?
– Конечно. Я с утра ходила ему подарок заказывать.
– Олеська, какой?
– Футболку, черную, с надписью.
– А надпись какая?
– Аполлоныч Бельведерский!
Лерка открыла рот и вдруг согнулась пополам от хохота.
– Да, Олеська, только ты на всем свете могла такое придумать!
– А по-моему, это на поверхности лежит! Хотя мне самой идея нравится.
– Ну, а теперь скажи, стоило лить слезы из-за хама?
– Лерка, ты, наверное, права, но я же его все-таки…
– Только не говори, что ты его любишь! Глупости! Любила бы, не дала бы Розе.
– Ну, это ерунда… И потом так получилось… Но знаешь, наличие Розы как-то облегчает ситуацию.
– Вот это мудрые речи! Да здравствует Роза! А теперь постарайся уснуть.
– Не получится.
– Ну и зря! А между прочим, ты напрасно боишься. Миклашевич, насколько я его знаю, просто от бешенства за тобой погнался, а вообще-то он сейчас затаится, и преследовать тебя не будет, просто в какой-то момент возникнет как ни в чем не бывало, с подарком, с цветами и обаятельной улыбкой. Как было бы здорово, чтобы ему открыл дверь барон Розен!
– Что тут хорошего? Они подерутся.
– Слушай, а он правда хорошо сложен?
– Кто?
– Аполлоныч?
– Ну и что? Миклашевич тоже хорошо сложен.
– Опять Миклашевич! Я тебя про него не спрашивала. Я кажется уже наизусть знаю, где у него шрамы, родинки, надоело! Хочу знать про Аполлоныча, где у него что!
– Ну, Лерка, ты даешь! Я его еще не так хорошо изучила!
– Так изучай!
– Если тебе так любопытно, спроси у Арины.
– Мне не надо, а что касается Арины… Олеська, ты, надеюсь, не забыла, что у Гриши через неделю
