– Но у меня же работа…
– Так вы бы просидели в этой скучище несколько часов, у вас разболелась бы голова, и вы были бы уже нетрудоспособны. А такая встряска всегда полезна. Ну решайтесь!
Ей вдруг смертельно захотелось поехать. Это было так непохоже на всю ее жизнь, так романтично, так весело.
– А вы? Вы разве свободны?
– Да, я свободен. Позвоню и предупрежу, что вернусь утром, только и всего. Поехали, Геля?
– Поехали, Федя! – решилась она.
– Вы на машине? – спросил он.
– Нет, я на такси приехала.
– И я! Отлично, мы свободны как ветер!
Он взял ее за руку и повел ловить такси. Усадил ее сзади, сам сел с водителем и стал куда-то звонить. Договариваться насчет билетов.
Господи, что я делаю? Зачем я согласилась? С ума спятила, что ли? Но что-то в нем есть, он мальчишка, несмотря на возраст, шальной и безответственный. Может, именно это мне и нужно? Разве люди в таком возрасте срываются вот так и в чем есть мчатся в Питер? А вдруг нелетная погода и ничего не состоится?
Но страхи оказались напрасны. Погода была летная, и вскоре они уже приземлились в Санкт- Петербурге.
– Геля, вы не голодны?
– Голодна как зверь!
– Тогда едем!
– Куда?
– Я знаю один отличный ресторан с кавказской кухней. Вы любите кавказскую кухню?
– Люблю.
Надо заметить, что он ни разу еще не позволил себе даже взять ее за руку. Ни одного движения, которое свидетельствовало бы о каких-то чувствах. Только дружеская забота и внимание. Он в самолете всю дорогу веселил ее рассказами о том, как он начинал, как представлял себе издательский процесс теоретически и как столкнулся с ним на практике.
– А вы, Геля, как стали издателем?
– Так получилось, – туманно ответила она. – Но меня всегда тянуло именно в эту сторону.
– Призвание?
– Вероятно, можно это так назвать.
– Геля, а если я напишу что-то выбивающееся из рамок моего жанра, ну, к примеру, лирическую повесть, вы бы взялись ее издать?
– Вы ее уже написали?
– Нет, пока только подступаюсь…
– Когда напишете, приносите – посмотрю. Но одной повести мало. Минимум две.
– Формат?
– Конечно. Ну и, честно говоря, пока у меня нет такой серии…
– А без серии нельзя?
– Сейчас нельзя. И потом, Федор Васильевич, мне неохота ссориться из-за вас с вашими издателями. Им ничего не стоит прихлопнуть мое издательство. Я предпочитаю жить с ними в мире.
– По крайней мере откровенно, – улыбнулся он. – И лестно.
– Что?
– Лестно, что из-за меня можно поссориться с издателями.
– Не прибедняйтесь, вы один из самых продаваемых авторов.
– А я к этому еще не привык! Радуюсь как идиот! Боже мой, Геля, надо что-то делать с вашими ногами!
– Что это значит?
– У вас очень изящные сапожки, но они годятся разве только для торжественных совещаний, а не для романтических прогулок по Петербургу. Не тот климат, не то время года.
– В самом деле, я как-то не подумала… И что вы предлагаете?
– Взять такси, поехать в магазин и купить какие-нибудь опорки.
– Именно опорки? – рассмеялась она.
– Конечно, причем на номер больше, чтобы проблем не было. Что-нибудь типа бот «прощай, молодость». Помните такие были?
– Еще бы! С пряжечками, фетровые, моя бабушка такие носила. Но вы полагаете, что я это надену?
– Наденете, наденете! Ноги заболят на каблучищах. Кстати, надо купить еще теплый платок!
– Клетчатый?
– Можно и клетчатый или темно-бурый.
– Хотите сделать меня похожей на колхозницу времен нашего детства?
– Хочу!
– Зачем?
– Может, тогда мне будет легче с вами рядом! – очень серьезно произнес Федор.
– А так вам со мной трудно?
– Нет, не трудно, а почти невыносимо! Но в то же время я чувствую себя совершенно счастливым.
Они приехали в большой обувной магазин и купили вполне приличные теплые ботинки без каблуков, на толстой подошве. Разумеется, они не подходили к ее костюму и к пальто тоже, но были удобными и уютными. Федор рвался заплатить за них, но Ангелина отказалась наотрез. В соседнем магазинчике был куплен пестрый шерстяной платок.
– Вот теперь вы нормально экипированы.
– А у вас у самого голова не отвалится от ветра?
– У меня в кармане кепочка. Мака требует, чтобы я носил… – Он смешался и покраснел. – Геля, поехали обедать! Умираю с голоду.
– А я уже умерла, и никуда ехать не надо. Вон там какое-то заведение. Тем более что я по вашей милости в таком виде…
Заведение оказалось вполне симпатичным.
– Водки выпьем?
– Выпьем, только немножко, а то меня развезет.
– Да? Это интересная информация. Тогда я к вам нагряну в Москве с большой бутылкой водки.
– И что? – усмехнулась она, да так, что у него во рту пересохло.
– Геля, не шутите с огнем!
– Да бросьте, Федор Васильевич! Эти игры не для меня!
– Глупости, эти игры для всех, кто еще жив. Для любого возраста. Вот у меня дядька в Екатеринбурге. Ему семьдесят, и он по уши влюблен.
– А сколько лет его даме?
– Немало, под шестьдесят, наверное.
– Она тоже влюблена?
– В том-то и драма, что он не уверен.
Она решила увести разговор от опасной темы и спросила:
– Федор Васильевич, а кто вы по первой профессии?
– Геолог.
– Ах да, да, вы же рассказывали на смотринах, очень занимательно. Но, насколько я поняла, вас мотало не только, так сказать, по долгу службы?
– Совершенно верно! Я по натуре вообще-то бродячий пес, в какой-то момент вдруг срывался, ехал куда-то, а когда геология у нас практически развалилась, я работал на приисках, даже месяца два бичевал во Владике. Меня ограбили в день, когда я должен был возвращаться в Москву, ни билета, ни денег, ни жилья… Весело было… А вот как начал писать, сразу осел, никуда даже и не тянет. А вы? У вас какое
