образование?
– Педагогическое. Но преподавать я не в состоянии, ненавижу любые учебные заведения. Лютой ненавистью!
– Зачем же вас понесло в пединститут?
– По глупости. Влюбилась в препода из этого института, он жил в соседнем доме и гулял с потрясающей черной овчаркой. Даже не знаю, что меня в нем привлекло, подозреваю, что овчарка, больше в нем ничего хорошего не было.
– Вы это выяснили эмпирическим путем?
– Разумеется.
– Первая любовь?
– Да что вы! У меня не было проблем с развитием. Да и не любовь это была, а так, каприз, легкая влюбленность…
– В овчарку? – засмеялся он.
– Наверное. Собака была и впрямь потрясающего ума и благородства. Хозяин ей в подметки не годился.
– У собак бывают подметки? – рассмеялся он.
– Бывают, представьте себе. Я сама привозила резиновые сапожки для тойтерьера моей подруги. Тогда их в Москве еще не было.
– Геля, – он взял ее руку в свою, – Геля, я полный идиот! – прошептал он хрипло.
– Я знаю, – тихо ответила она.
Это было их первое объяснение в любви.
– А еще я… – начал он.
– А еще вы авантюрист!
– Разве я мог бы писать авантюрные романы, не будучи хоть немного авантюристом? И потом, вы сами разве не авантюристка? Только отчаянная авантюристка может в наше время издавать исключительно изысканных авторов!
– Доигрывание покажет!
– Геля, почему вы согласились поехать со мной?
– Потому что чуть не сдохла с тоски на этом мероприятии. И вы застали меня врасплох своим безумным предложением! Еще десять минут – и я бы ни за что не согласилась, но в тот момент…
– И больше ни почему?
– Нет, – покачала она головой.
– Ладно, оставим эту тему. Итак, куда мы двинем отсюда?
– Понятия не имею. Вообще-то я люблю Новую Голландию.
– Решено. А вы дорогу найдете?
– Нет. сто лет не была в Питере.
– И я. Лет десять, наверное. Но на улице уже совсем темно, сейчас нелучшее время для этого города.
– Да уж.
– А давайте приедем сюда на белые ночи.
– Ну это вряд ли.
– Почему?
– Вы думаете я второй раз соглашусь на подобное приключение?
– А чем вам тут плохо?
– Совесть нечиста, а я не люблю это состояние.
– Да бросьте, что плохого в том, что мы погуляем по улицам? В такую погоду грехопадение попросту исключается! А впрочем… Может, зайдем в гостиницу, в «Асторию» например, вдруг там найдется свободный номер?
– Даже не думайте об этом! – холодно ответила Ангелина, хотя понимала, что он шутит, в глазах плясали такие черти…
– Я пошутил, Геля. Хотя был бы самым счастливым человеком, если бы… Но я все понимаю. Я еще этого не заслужил. Правда, если вспомнить мой подвиг во имя вас…
– Федор Васильевич, оставим это.
– Вы так свято блюдете Макины интересы?
– Дело не в Маке. А вообще, давайте-ка поедем отсюда в аэропорт. Так для всех будет лучше. Вернемся сегодня домой и…
– Ни за что! Сейчас еще только пятый час! Мы пойдем гулять, зря, что ли, покупали ботинки и платок! А в театр не хотите?
– Нет!
– Почему?
– Потому что после театра вы захотите ужинать.
– Вполне естественно. А вы нет?
– А после ужина вы вспомните, что у вас тут есть старинный приятель, у которого можно заночевать. Нет уж! Так и быть, погуляем часика два – и домой.
– Ну что ж… Слово дамы закон. Хотя в Питере у меня нет никаких приятелей.
Перед тем как выйти на улицу, Федор спросил у швейцара, как пройти в Новую Голландию. Пока он с ним беседовал, Ангелина надела новый платок, повязала его и подумала: как странно, я никогда не ношу платков, а мне идет. Или не платок мне идет, а этот сорокачетырехлетний мальчишка? Легкомысленный и обаятельный. Он, похоже, совсем не любит Маку. Если женится на ней, оба будут несчастны…
В этот момент в ресторан ввалилась шумная компания.
– Федор Васильевич? Вы здесь? – раздался женский голос.
Федор оглянулся и увидел Алину, закадычную Макину подружку.
– Привет, какими судьбами? – спросил он, ничуть не смутившись.
– Да я тут по работе.
– Вот и я тоже!
– А вы один?
– Один! Зашел поесть.
– А когда домой?
– Когда освобожусь! Привет, мне пора!
И он вышел на улицу.
Алина могла бы поклясться, что какая-то тетка в платке вылетела пулей на улицу. Но вряд ли это дама сердца, очень уж вид у нее неказистый. Она даже предположить не могла, что это Ангелина. А та действительно поспешила уйти. Иначе Мака через десять минут узнает, что их засекли вместе в Питере. Ее тошнило от самой себя.
– Кто этот тип? – спросила у Алины одна из ее спутниц.
– Федор Головин.
– Головин? Писатель?
– Ну да.
– Что ж ты молчала, я бы взяла у него автограф, обожаю его романы!
– Хочешь, догоним и попросим?
– Неудобно!
– Еще как удобно! Пошли скорее!
Они выбежали из ресторана. Алина умирала от любопытства, с кем это обедал престарелый жених ее подруги. Но его уже и след простыл.
– Геля, куда вы так мчитесь, на пожар?
– Я не знаю, это так удивительно неприятно…
– Да бросьте! Вас наверняка не опознали!
– Все равно!
– Нет, не все равно, и вообще, мы ничего плохого не сделали, даже ни разу не поцеловались!
