— Очень даже,— отозвался Димка, довольный тем, что ему предстоит итти вместе с Нуклаем.
Оставаясь один, подросток гораздо острее чувствовал тяжелую утрату. Мысли его постоянно возвращались к прошлому, к беззаботным, счастливым дням, проведенным вместе с отцом. На работе и на людях было легче.
— А как вы думаете, Лидия Петровна,—неожиданно спросил Борис,—откроем мы тайну этой загадочной долины?
— Трудно сказать, Боря. Может быть, и откроем... А может быть, здесь никакой тайны и нет...
— Ну как нет! —от всей души запротестовал юный разведчик.— Все же знают...
— Я лично ничего не знаю. Спроси лучше товарища Нуклая. Он человек местный, к тому же и сам бывал з долине.
— Тайны я, понятно, тоже не знаю,—охотно отозвался бригадир,— но, Лидия Петровна, человеческие-то кости мы все-таки видели...
Димка и Борис пододвинулись ближе.
— Чьи это кости — кто скажет? — спокойно продолжал бригадир.— Большинство считает, как вы сами слышали, что это кости охотников, ночевавших в Долине Смерти. Но есть и другие разговоры. Слышал я, что когда-то давно,— то ли в революцию, то ли в гражданскую войну,—в эти места приезжали два ученых... Как я теперь понимаю, они были геологами. Но это уже по вашей специальности, Лидия Петровна...
— Кое-что об этой экспедиции я знаю. В девятнадцатом или двадцатом году в Сибирь в самом деле приезжал один известный геоморфолог... А сопровождал его молодой русский инженер-геолог Лебедев. Направлялись они именно сюда. Но дальнейшая их судьба никому не известна, никаких следов экспедиции до сих пор не обнаружено. Годы были неспокойные. Предполагают, что оба геолога перешли границу.
— И Лебедев? — возмутился Димка.
— Говорят, да. Но, повторяю, точно никому ничего не известно.
— А у нас,— перебил геолога Нуклай,— говорят, что оба этих ученых погибли. И погибли именно в Долине Смерти. Леонтьич об этом, наверное, тоже слыхал...
— Мало-мало слыхал,— невозмутимо ответил проводник.— Так было.
— А ты слыхал, что из наших людей с ними тоже кто-то ходил?
— Так было,— уверенно повторил Леонтьич.— Мол-готаев ходил.
— Молготаев? Бай?
— Он, однако. Шибко богатый был...
— Зачем же он с учеными ходил?
— Смелый был, глупый был. Днем пошел, ночью пропал.
— Все трое?
— Все. Один конь утром прибежал... Совсем сумасшедший... Скоро тоже издох. Так пастухи говорят.
— А сами пастухи в долину не ходили?
— Зачем пастуху ходить? Пастух наверху был... Ждал...
— Та-ак,— протянул Нуклай.
Ребята хотели расспросить Леонтьича подробнее, но он широко зевнул, неторопливо поднялся и направился к лошадям, бормоча на ходу:
— Инженер пропал, Молготаев пропал, охотник пропал... Шибко плохой место!
Поднялась и Лидия Петровна.
— Имейте в виду, товарищи: завтра подниму рано.
Нуклай и Димка переглянулись. А когда Борис, расположившийся тут же у костра, начал похрапывать, подросток заметил:
— Нам, пожалуй, и ложиться не стоит. Скоро светать будет.
— Ну, нет, брат, так не годится. Отдохнуть надо обязательно. Хоть немножко.
— Только совсем немножко,— уступил Димка. И сейчас же стал укладываться.
Он и в самом деле спал недолго. Но все-таки, когда проснулся, Нуклая уже не увидел.
— Проспал! — рассердился разведчик. Нуклай, конечно, оказался у ключа.
— Почему вы меня не разбудили? — укоризненно спросил Димка.
— А зачем тебе так рано подниматься? Ведь не выспался?
— А вы выспались? Главное, вы с протезом, а у меня обе руки здоровы.
— Ну, это ты брось! Я и с одной рукой от других не отстаю. Наловчился. Благо, оторвало левую...
— А как это получилось, товарищ Нуклай?
— Получилось глупо. Ранили-то меня в ногу... И рана была пустяковая. И дернула нелегкая наших санба-товцев отправить меня в госпиталь. Как я ни артачился — не подействовало. А в госпитале меня как паз и хлопнуло.
— Разбомбили?
— Ясно. Для них это первое удовольствие — беззащитных бомбить. Так и не пришлось мне по- настоящему повоевать.
— А вы кем были
— Снайпером.
— Снайпером? — воскликнул Димка, восхищенно глядя на своего собеседника.— И много...
Он оборвал фразу, вспомнив, что Нуклай был ранен еще под Москвой, в первые месяцы войны.
— Не считал, Дима,— усмехнулся Нуклай.— Помнить во всяком случае будут... А вот и вода появилась. Сейчас мы эту грязь отбросим, там грунт потверже будет. Выкопаем маленький колодец — и все в порядке. Басаргинские планы, можно сказать, сорваны на все сто процентов!
...В лагере было еще тихо, когда Нуклай и Димка подошли к костру с ведрами, доверху наполненными холодной, прозрачной, как стекло, ключевой водой.
Загадочная долина
С рюкзаками за плечами, разделив между собой походный инструмент, разведчики бодро спускались по лесистому склону долины. Нуклай насвистывал гвардейскую песенку. Дима, как заправский геолог, зорко оглядывал попадавшиеся по пути обнажения.
— Товарищ Нуклай, здесь надо забирать правее.
— Почему?
— Потому что нам лучше идти по мраморам, а они расположены правее.
— Откуда это тебе известно?
— Из геологической карты, Нуклай. Да и по местности видно... Здесь сланцы.
— Ого, ты уже и карты читать умеешь!
— Лидия Петровна умучила. Она у нас хоть и строгая, но хорошая. Все знает... А посмотрите, как она работает! Ведь не молоденькая! Сердце болвное, одышка...
— А ты у нее согласился бы жить? —словно невзначай спросил Нуклай.— Она была бы довольна.
Димка задумался.
— Да ведь я и сам большой. А жить... пожалуй, почему не жить? Может быть, и я чем-нибудь помогу ей. Да и семья у них хорошая... Стоп!
Димка остановился около скального обнажения и, постукав молотком, отбил кусок породы.
— Это что за штука?—спросил Нуклай.
— Сланец. А в нем... видите? — буроватые жилки проходят,— кальцитовые. В таких жилках любит киноварь жить,— солидно пояснил подросток, невольно копируя Лидию Петровну.— Но в этой жилке ничего нет, к сожалению.
— Хорошо, хорошо разбираешься.
— Эх, товарищ Нуклай, не будь сейчас войны, какие бы мы с ребятами походы совершали!
Дорогу разведчиков пересекла осыпь.
Э-э, браток, гляди в оба! — предупредил Нуклай.— Давай-ка прибавим шагу!
Он почти бегом бросился пересекать довольно широкую полосу мелких обломков сланцев. Осыпь, до
