себя, но сегодня смотреть в зеркало было тошно.
Бежать.
Он попытался еще раз проникнуть в библиотеку регента в Карлтон-Хаусе, но понял, что за ним постоянно следят, хотя ни в чем не обвиняют. Во всяком случае, пока.
«Я должен бежать».
Но какой в этом смысл? Даже если он прямо сейчас прыгнет на борт пакетбота, идущего в Кале, это ничего не даст. Франция, Бельгия, Италия наводнены агентами Мясника. Ни в одной приличной стране нет спасения. Они везде. И они доберутся до него.
Спиртное осталось единственным доступным ему способом бегства, но, видит Бог, вчера он все-таки перестарался. Однако кто может его винить? Он так боится! Ведь он так и не добыл Мяснику этот чертов список. И теперь придется с ним объясняться. При этой мысли Альберту стало совсем дурно. Он схватил кувшин и вылил остаток воды себе на голову. Надо скорее прийти в себя!
Вода залила лицо. Мокрые волосы прилипли колбу. Безупречный галстук превратился в мокрую тряпку. На полу образовалась большая лужа.
— Пора, Альберт.
Герцог прикрыл глаза, но в первый раз не подпрыгнул на месте. Он ожидал чего-то подобного. На звук приближающихся шагов Мясника он устало приподнял веки.
— Я пришел за списком.
Альберт собрался с духом, встал на ноги и повернулся лицом к незваному гостю.
— У меня его нет. Мне надо больше времени. Мясник схватил его за глотку, поволок к туалетному столику и швырнул на стул.
— Тебе не хватает не времени, а желания, Альберт. — Он достал большой нож. — Но я смогу вдохновить тебя.
Альберт закричал и попытался вырваться, но тщетно. В бессильном ужасе он смотрел, как Мясник положил его правую руку на столик, прижал большой палец и поднял нож, чтобы отрубить его.
— Я предупреждал тебя, Альберт. Мое ожидание дорого тебе обойдется.
— Нет! — завизжал Альберт. — Пожалуйста, не надо! Не надо! Подождите! Я знаю, что делать! У меня есть план, — взмолился он.
Мясник опустил нож и с подозрением посмотрел на свою жертву.
— Я слушаю.
— Мне не доверяют. Постоянно следят за мной, — в панике затараторил Альберт, ощущая, как по лбу струится холодный пот. — Поэтому я не смог туда пробраться. Но я знаю, кто может это сделать. — Альби сглотнул.
— Продолжай.
— Регент полностью доверяет этой особе. Ее никто не заподозрит.
— Имя?
— Мара, леди Пирсон. Виконтесса. Она близкий д-друг регента. Светская дама, вдова. Она вхожа в Карлтон-Хаус и может попасть туда в любой момент. Она сумеет добыть этот список.
— Одна из любовниц регента?
— Нет. Их связывает ее сын. Совсем малыш. Его зовут, э-э-э… Тимоти, нет, Томас. Да, Томас. Она в нем души не чает, а принц — его крестный отец. Заберите мальчика, и Мара сделает все, что угодно.
— Эта женщина живет в Лондоне?
— Возле Гайд-парка, — поспешно сообщил Альберт. — Не знаю, на какой улице, но я узнаю.
— Не обязательно. Сам справлюсь. Отлично придумал, Альберт.
— Да! Вот видите, я… я же говорил вам, что могу быть полезным. Я не сумел сам достать список, но знал, что способен предложить вам хорошую альтернативу, смогу помочь!
— Если ты лжешь…
— Нет, клянусь! Я ни за что не стал бы! Отпустите, пожалуйста, мою руку! Ну пожалуйста!
Мясник с мерзкой ухмылкой отпустил его руку. Альберт тотчас прижал ее к груди.
— Почему вы улыбаетесь? — с ужасом прошептал Альби. — Вы довольны моим планом?
— Я никогда не прощаю провалов, Альберт. А сейчас я доволен, что мне больше не придется слышать твое нытье.
— Ч-что вы имеете в виду?
— Вставай. Мы с тобой сейчас прогуляемся в лесочек.
Глава 17
Первые лучи солнца окрасили небо Лондона розоватыми бликами. Мара, бледная и осунувшаяся после ночных треволнений, без радости встретила новый день. Мучаясь бессонницей, она заснула только к утру, проснулась поздно, весь утренний распорядок сбился. К тому же сегодня был день визита к родителям.
В половине десятого она сидела в комнате для завтрака и без аппетита ковырялась в тарелке. Собственное сердце напоминало ей яблочный пирог, который вывалился из корзинки и с высоты шлепнулся об пол.
Мара непрерывно думала о Джордане. Как она раскаивалась, что прошлой ночью устроила на него охоту!
«Никогда в жизни больше не стану слушать Дилайлу!»
Джордан так холодно, так раздраженно говорил с ней. Конечно, Мара обрадовалась, не увидев его в объятиях какой-нибудь девицы. Но то, что он якшается с бывшими друзьями ее покойного мужа, не намного лучше.
Однако что-то не складывалось в ее сознании. Боже, как она устала от всего этого!
В комнату вбежал Томас. В руке он держал деревянный кубик и с энтузиазмом колотил им по стене. Мара проплакала полночи, голова у нее нещадно болела, а от шума ей стало еще хуже.
— Томас, перестань! Ты проломишь стенку.
Малыш подбежал к ней и зарылся лицом в юбки.
— Успокойся, — приказала она. — Видишь, я завтракаю.
Мальчик захныкал:
— Мама, гулять, гулять!
— Томас, пожалуйста! Миссис Басби! — нетерпеливо крикнула она и вдруг заметила, как говорит почти тем же тоном, что ее мать.
— Вот вы где, мастер Том! Простите, миледи! Он убежал от меня. Становится слишком проворным для моих старых костей.
Мара испытала укол совести. Старая няня взяла малыша за руку и попыталась увести в детскую, но Томас не хотел идти с миссис Басби. Когда она взяла его на руки, он стал брыкаться и кричать:
— Нет, нет! Отпусти меня!
Мара со стуком положила вилку.
— Достаточно, молодой человек. Не смей лягать миссис Басби, и никого другого — тоже.
Мара быстро взяла мальчика за ножку, задержала ее и сердито посмотрела на сына:
— Веди себя прилично.
Томас сморщил носик и надулся, но подчинился матери.
— Так-то лучше. Тебе надо успокоиться. Сегодня ты поедешь к бабушке, а ее нельзя расстраивать.
— Э… Миледи, насчет поездки. Мы сегодня немного опаздываем, — тактично заметила миссис Басби и бросила взгляд на часы над камином. — В какое время вы собираетесь отъезжать из дома к родителям?
