приемлет куража и желания. Отнять кураж, а навести ужас есть то - стеснить, затворить и связать душу, дабы она не веселилась, но тужила в благом деле. Сия есть престрашная обида, плен и убийство - растлить человека в самых мыслях и в сердце его, как в семенах и в корне его, как написано: 'Растлели и омерзли в начинаниях своих', в главностях, подобны колесничему или корабельному бесноватому управителю. Не виновен же мертвец, виновен человекоубийца. Мир есть орех, червем растлен, слепец без очей и вождя, медведь, влекомый за ноздри свои, раб сатане, пленник дьяволу, львиная ограда. Какая ограда? Послушаем притчи. ЛЬВИНАЯ ОГРАДА Лев дремлющую дубраву с дебрями ее ограждает, дав ей одни врата, где и сам вблизи обитает тайно. Ограждает же не стеной и рвом, но своим следом. Как только голоден, так взревел. Звери, встрепетав, ищут спасения и, придя к спасительным путям, отскакивают от львиного следа, дышащего в чувства их нестерпимым ужасом и преграждающего путь. Убоявшись же там, где не было страха, ищут безопасного пути, пока не приблизятся к вратам, где нет подлинного следа и нечувствителен правдивый ужас Здесь уловляются. Вот врата ада! Здесь всему миру исход и кончина. Сатана 'ловит, как лев в ограде своей и как львиный щенок, обитающий в тайных', всех тех, о ком написано: 'Убоялись страха, где не было страха'. В сем страшном месте замолчал Михаил. Горные же начальники, сидя на благокудрой дуге облаков, отдались в размышления, взирая на круг земной и унывая, как разоряемый Содом или Вавилон перед собой видя. В само это задумчивое время вместо уныния кураж, вместо же страха радость последующим словом нечаянно так возблаговестил Гавриил.
СИЮ: Сойдет архангел в Назарет к деве, Приносит радость праматери Еве. Радуйся, Ева! Радуйся, дева! Обрадована. Господь с тобой! Радость с тобой, Всем будет дана… Потом открыл цветущие уста в сей нетленный запах, благовествуя день ото дня спасение Бога нашего: посланник я есть не к единой деве Марии, но ко всей вселенной всех тех: 'Господи, в чреве нашем зачал', всех зачав в утробе своей, и вместивших в сердце своем дух заповедей господних, посещаю, ублажаю и целую сим целование: 'Радуйся, благодатная! Господь с тобой! Благословенна ты в женах!' Это правдивые матери Божьи: ни от крови, ни от похоти мужской, но от Бога рождающие детей своих. Рожденное от плоти плоть есть, рожденное от духа есть дух, освятивший сердца и утробы наши. Господи! Сей дух есть закон твой, посреди чрева нашего - путь, истина и жизнь. Мир многолюбящим его, и нет им соблазна. Мир на Израиль и на всех, которые правилом сим сожительствуют; мир на них и милость! Внимай небо и скажи… Жизнь безопасна; есть то путь сладкий - путь Господень. Любезные братья мои! Отвратите от содомлян ангельские очи ваши и зрите на грядущего пред вами странника сего на земле. Он шествует с жезлом веселыми ногами и спокойно воспевает: 'Пришелец я на земле, не скрой от меня заповедей твоих'. Воспевая, обращает очи то налево, то направо, то на весь горизонт почивает то на холме, то при источнике, то на траве зеленой; вкушает пищу беспритворную, но сам он ей, как искусный певец простой песне, придает вкус. Он спит сладостно и теми же Божьими видениями во сне и вне сна наслаждается. Встает утром свеж и исполнен надежды, воспевая Исаевскую песнь: 'Взалчут юнейшие, и утрудятся юные, и избранные не крепкие будут; терпящие же Господа обновят крепость, окрылеют, как орлы, потекут и не утрудятся, пойдут и не взалчуг'. День его - век ему и есть как тысяча лет, и за тысячу лет нечестивых не продаст его. Он по миру больше всех нищий, но по Богу всех богаче. И что лучше, как 'веселье сердца жизнь человеку'? Жезл его есть Господь страстей и вожделений его, и радости его никто же возьмет от него. Достал он сей мир не как мир доставать обычно. Он возлюбил путь и славу Божью. Сей есть истинный мир и жизнь вечная, а весть его - благовещение. 'Да слышит земля слова уст моих!' Сей странник бродит ногами по земле, сердце же его с нами общается на небесах и наслаждается. 'Праведных души в руке Божьей'. У безумных почитаются погибшими и заблудшими: 'Они же суть в мире'.
Хотя телесные наличности, досаждал, беспокоят, но сей урон с излишком награждает упование их, бессмертия исполнено, и воцарившийся Господь их вовеки. 'Не слышите ли, что сей пешеход поет?' 'Как не слушать? - воскликнули архангелы. - Он руками машет и поет песнь сию: 'На пути откровений твоих насладился, как во всяком богатстве'. Он один нам есть милейшее зрелище, паче всех содомлян. Мы же его познали. Сей есть друг, наш Даниил Варсава. И все рассмеялись. Потом же Гавриил простер изумрудные крылья и, прилетев, сел по боку Рафаилову, обоняя в руках своих сладковонный куст и лилию полевую. Рафаил, смотря на Варсаву и посмеявшись, как Сарра, помянул духовного своего сына, любезного путника Товию, сына Товитына. Он долгую повесть соткал: каким образом поручил ему старик своего сына, какие напасти и нападки встречались на пути, сколь счастливо юноша вошел в предвестник и переспал с невестой Божьей. 'Когда он боялся воды или рыбы, - повествовал Рафаил, тогда я его научал: 'Сын мой Товия! Сын мой, не бойся! Вода не потопит тебя; Но воды блевотины змеиной, но потопные речи мирских, но волнения плотских устремлений - сей есть всемирный оный древний потоп, всех пожирающий! Ей, глаголю тебе: сего убойся! И рыба, сын, не проглотит тебя. Но чрево, но сирище (Сирище есть слово старославянское, значит телесную внутренность, какая всю сырость пищи варит, то есть желудок. Сей есть всех зол виной во всю жизнь. Отсюда брани, хищения, убийства и все беды. Он царь есть всем мирским сердцам. Сей есть оный архимагистр, то есть архиповар, поминаемый в книгах). и бедра твои се есть ад и кит, поглощающий всех, им же Бог - чрево и слава в стыде их. Ей говорю тебе сего убойся. И утроба рыбная, и дым внутренностей ее не спасет тебя. Но дым дыма и дух духа, ей, говорю тебе, он спасет тебя', 'Слушай Израиль! Господь Бог твой посреди тебя, во внутренностях твоих, в сердце твоем и в душе твоей'. Тот есть дым дыма и дух духа; дым от утроб твоих, от содомского зажжения вожделений восходящий до небес; и дух, не разделяющийся от тебя, но превосходящий дебелость плоти и тонкость души твоей, тот спасет тебя. Сей есть смирна, и стакта, и касия от утроб твоих. Сей да воздаст, да явится тебе, да зачнешь в утробе и вместишь в сердце, да в благовонии мира его течешь, да не удавит души твоей смрад бесовский и мирских вожделений зловоние. Сжечь утробы по Моисееву повелению и умертвить члены, составленные из праха, есть то же. Это все бывает верой, помышлять о себе, - мертвым же быть по плоти, живым по Богу. Сжечь и убить душу твою, разумей: отнять от нее власть и силу. Тогда останется в тебе один фимиам Божий, спасительное благоухание, миро мира и помазавший тебя дух Господень и сбудется: 'Направить ноги наши на путь мира'.
ПУТЬ МИРА, НАРЕЧЕН ПУСТ - Сим благовещением разожжен, - продолжал Рафаил, - пошел мой Товия направо, в путь мира, которым ныне шествует Варсава. Сей есть путь царский, путь верховный, путь горный. Сим путем Енох, Илия, Аввакум и Филипп, восхищен, не обрели себя в мире. Сим путем взошел на гору Авраам вознести в жертву Исаака и принять от Бога печать веры. Сим путем на гору Фасга взошел Моисей и упокоился. Сим путем шествует весь Израиль в обетованную землю. Сим путем вошел в Сион Давид, насытился священных хлебов, раздав и сущим с ним по сковородному блину. Сим путем восходит в горное Мариам, целует Елисавету и ублажается. Сим путем шел Христос в пустыню, победил сатану. Сим путем всходят на гору Галилейскую апостолы и видят свет воскрешения. Сей есть путь субботний, читай - мирный. Сим путем шествовали Лука и Клеопа. Сошелся с ними третий блаженный собеседник, преломивший им хлеб небесный и открывший им очи видеть невидимое его благоухание. Напоследок сим путем ехал в колеснице евнух царицы Кандакии и познакомился с Филиппом. Филипп открыл ему в человеке человека, в естестве - естество, благоухание Христово и новым благовещением, как чудным фимиамом, накадил,! ему сердце, омыл его нетленной сверх о стихийной воды водой и отпустил его в дом свой. Он же, отошел в путь свой, радуясь. Сей путь есть радостен, но пуст, пуст, но радостен, и вне его нет спасения. Пуст же, ибо людям избранным только открыт. Мир мнит его быть пустым, то есть суетным. Сия есть клевета. Мнит же опять его быть горным, или горьким. И это клевета. Гора значит превосходство, не труд и горесть. Горе говорящим: сладкое - горькое и вопреки. 'Путь Господень есть суд, рассудить злое - избрать благое'. Любезный путь! 'Не зайдет тебе солнце и луна не оскудеет тебе. Есть Господь тебе свет твой, и исчезли дни рыдания твоего'. Это возгласив, Рафаил умолк. Уриил же воззвал: 'Распространите вдаль взор ваш и увидите несколько путников, предваривших Варсаву'. Но Рафаил начал понуждать: 'Любезные мои братья! Взгляните хоть мало на путь левый и на козлища, на несчастных путников его…' 'Ах! Отвращаешь нас, друг, - вскричали архангелы, - от прекрасного зрелища к страшному'. Обращаясь же, воспели песнь таковую: О мир, мир, мир украшенный!
Весь притворный, как гроб* повапленный Прельщаешь старых, младых и детей.
В прелести вяжешь, как птенцов в сети. Свет кажется украшенный, Но он, как гроб повапленный, Внутри же его выну, зрю мерзость едину.* Гробницы древних царей были высокие горницы, извне архитектурно украшенные. Но что там внутри? Прах, смрад, гной, кости, пустыня. Прекрасно наш раввин Христос теми гробами именует лицемеров, ищущих образ благочестия, силы же его отвергнувших. Равное сему есть и
