на ноги. Приходить волей-неволей тянуть время.
В последнее время Туру очень часто достаётся. И не меньше чем Шнайдеру везёт. За неделю он оказался в тяжёлом положении уже дважды. Хозяину его пришлось тоже несладко. Кадавр, болото, бюреры. Сказать, что ему патологически везёт ну никак нельзя.
Вывод один: никакого дьявола-хранителя на нём нет и быть не может. А то, что у Шнайдера умерло столько знакомых — так это всего лишь воля рока и неудачное стечение обстоятельств. Такое умозаключение не могло не радовать Алексея.
А псевдогигант всё никак не мог угомониться и не оставлял попыток протаранить своего соперника. Но ничегошеньки ровным счётом у него не получалось. Единственное, что ему всё-таки удалось, так это царапнуть ногтём руку Шнайдера. Но Алексей не обратил на рану должного внимания. Мало ли у него таких в жизни было! Когти псевдогиганта не ядовиты, опасаться было нечего. Да, болело, да, щипало. Но это всё пустяки. Как говаривал Карлсон, который живёт на крыше, дело житейское.
В воздухе неожиданно раздался протяжный свист. В следующее мгновение неведомая сила отбросила Шнайдера метра на два. В ушах у него моментально заложило. Он ничего не мог слышать, за исключением монотонного гула в барабанных перепонках и стука собственного сердца.
Приподнявшись на локтях, он посмотрел вперёд себя и увидел лежащее на земле мордой книзу тело псевдогиганта. Он был мёртв. Задняя половина туловища попросту отсутствовала.
Шнайдер тут же смекнул, что это сделала ракета. Кто-то выстрелил из РПГ по псевдогиганту, намереваясь спасти Шнайдера. Или вовсе наоборот. Некто целился в Шнайдера, а попал в мутанта.
А через минуту показался незнакомец. Напрягши зрение, Шнайдер смог разглядеть его. И не поверил своим глазам.
Может, ему мерещится. Ведь тот, кого он видел по идее, должен быть мёртв. Но он живой. Целый и невредимый. По крайней мере, на первый взгляд.
Стрелок подошёл очень близко к Шнайдеру. Только теперь Алексей увидел, что этот мужчина ранен в плечо — на его руке большой коркой запеклась кровь — и на щеке было два больших глубоких пореза.
— Ну что смотришь, как на врага народа? Поприветствуй меня, что ли? Чай целую неделю не виделись.
Монах лучезарно улыбнулся. Шнайдер по-прежнему не мог в это поверить. Его друг жив. И он тоже улыбнулся. Монах помог Шнайдеру подняться с земли, и они по-братски обнялись.
— Тебя ведь мутанты утащили. Мне Фатум сказал. Как же ты?..
— Фатум? — удивился Монах. — Здорово. Ты его видел?
Шнайдер кивнул в подтверждение своих слов.
— Ну, и как он?
— Так… кое-как. Ранен. Но живой.
— Это хорошо, что живой. А меня действительно мутанты утащили. Почему сразу не порвали, ума не приложу. Но, несомненно, это хорошо. Так вот, приволокли меня куда-то и оставили, убежали. Я тогда в полуобморочном состоянии был, соображал плохо. Когда оклемался, осмотрелся вокруг. Везде чёртова куча человеческих костей. Псы, короче, тут пиршества устраивали. Ну, думаю, раз это раньше это люди были, значит должны при себе оружие иметь. Кто ж без него в Зону ходит? Логично?
— Ну, в общем-то, да! — с умным видом ответил Шнайдер.
— И я думаю, что логично. Так и оказалось. Помимо костей, там ещё и автоматы были, и это, — Монах показал на РПГ. — Я, недолго думая, взял оружия побольше и наутёк. Далеко убежать не успел — стая та вернулась. Я не струхнул, положил их всех. Но они мне на память оставили эти вот два пореза. А потом ты мне повстречался. Отчаянный ты парень, Шнайдер, в одиночку против гиганта. Респект тебе, я бы так не смог.
— Спасибо.
— Да не за что.
В воздухе повисла пауза.
— А ты куда собираешься? — поинтересовался Монах.
— В «Сто рентген», куда же ещё?
— О, и я туда же. Это хорошо. Нам по пути.
— Тогда пошли.
Тур уже был в норме, хотя выглядел несколько помятым. Он радостно поприветствовал Монаха, облизав ему всё лицо.
Долгое время Шнайдер и Монах молчали, потому что не знали, с чего начать разговор. Первым заговорил Монах:
— Поведай мне, что ли, друг, как ты провёл эту неделю.
Шнайдер начал рассказывать, но не успел он дойти до того места, где он с Тигром пришёл к Болотному доктору, как ему пришлось остановиться. Монах приложил палец к губам, призывая друга к молчанию. Он снял с плеча автомат. Определённо почувствовал что-то неладное. Шнайдер бы сейчас с удовольствием мог бы расстрелять парочку обойм из своего МР5, но это не представлялось возможным ввиду отсутствия оного. Поэтому ему пришлось достать из кобуры «Беретту» и быть наготове.
Словно из ниоткуда на сталкеров хлынула волна крыс-мутантов под предводительством крысиного волка. Шнайдер ругнулся и принялся опустошать пистолетный магазин. Монах же в свою очередь стал палить по крысам из автомата. Маленькие тушки падали замертво, но мутантов было так мало, что убытка в их полчище не замечалось.
Секундами позже в бой вступил Тур. Он решил понапрасну не тратить своего здоровья, не стал бросаться в самую гущу грызунов, а обогнув наступающую волну по краю, побежал прямо на крысиного волка. Тот, как настоящий полководец, взгромоздился на большой камень, чтобы наблюдать всё поле битвы сверху. По всей видимости, он был так увлечён созерцанием боя, что даже и не замечал, как к нему на всех парах несётся разъярённый псевдопёс
А крысы тем временем огромной массой надвигались на Шнайдера и Монаха. Сталкеры отчаянно давили на спусковые крючки, но они хорошо понимали, что по большому счёту, делают это напрасно. Монах, сняв с пояса гранату, зубами выдернул чеку и, выждав две секунды, бросил её в самую гущу мутантов.
Крысы — глупые твари — почитав, что граната представляет для них кулинарный интерес, все гурьбой бросились туда, куда она упала. Монах на это и надеялся.
Раздался взрыв. Те грызуны, что оказались в эпицентре, были разорваны в мясо. Тех же крыс, что взрывом не тронуло, были отброшены волной очень далеко.
Крысиный волк лишь в последний момент узрел, что на него летит Тур, поэтому ничего сделать не успел. Одно мгновение — и псевдопёс зажал свои челюсти на маленькой (сопоставимо с его телом) тушке вожака крыс. Крысиный волк беспомощно дёргался в пасти Тура, не в силах ничего поделать со своим положением. Наконец псевдопёс усилил давление, и тельце предводителя грызунов было перекушено пополам.
Заметив, что их вожака убили, крысы бросились врассыпную. Лишь только самые смелые мутанты, те, кого не затронуло взрывом побежали прямиком на сталкеров. Не успели Шнайдер и Монах сделать первых выстрелов, как крысы уже атаковали их. Одна из тварей пригнула на Монаха и вонзила свои зубки ему в ногу. Сталкер взвыл: от боли и неожиданности.
Другая крыса впилась в ботинок Шнайдера, но прокусить насквозь не смогла — уж очень толстая кожа. Оно и понятно. Если пушистик не может, то уж куда крысе. Алексей другой ногой пнул мутанта и тот, с оторванным кусочком кожи в зубах, пролетел по воздуху несколько метров, пока не врезался в дерево.
Монах бил прикладом атаковавшую его крысу, но та держалась цепко, всё глубже вонзая свои зубы ему в кожу, отчего сталкеру становилось всё больней. Тогда Шнайдер, продырявив ещё двух назойливых мутантов, наставил дуло пистолета на ногу Шнайдера.
— Не дёргайся, а то ногу прострелю, — каменным голосом сказал он.
— Легко сказать! — прохныкал Монах. — Сам попробуй, — и в это время он заорал так, что, казалось, вот-вот и сорвёт голос. Да так и останется глухонемым навсегда. Крыса откусила от голени Монаха приличный кусок мяса и теперь, приземлившись на землю, со смаком уминала его, ничуть не смущаясь
