белесый корпус и смычок. – Сначала люди бросают вещи, потом жалеют о них… вещи – пустое, деваха, э… сколько он здесь валялся? Год, два? Смотри: старый, рассохшийся, а струны, я тебя спрашиваю? Не бывает таких струн! Как ты играть на этом будешь? Зачем ты вообще пришла? За памятью? Вещи – лишнее для памяти.
Девушка протянула руки к весело занявшемуся огню. Не будет же она ему объяснять. Глотнула еще пива. Подсела поближе и доверительно сообщила:
– Я тоже бездомная. Я тут ночевала… один раз.
Он скривил губы:
– Удивила. И я когда-то жил неподалеку, а теперь временами ночую вон в том подъезде.
– Почему же не дома?
– Дома жена живет. С нынешним своим хахалем. Хочешь музыку послушать?
Не дожидаясь ответа, мужик пошарил в объемной спортивной сумке и извлек на свет старенький плеер. Протянул один наушник Нике:
– Слушай…
Древние хиты. Несколько лет назад каждые полчаса на радио крутились. Ника улыбнулась: она помнила эту музыку. Бомж нестройно подвывал, подражая музыкантам: «Уууу-аааа!!!» Он почти не мешал слушать. Молча достал еще две баночки и одну протянул Нике. Она безропотно открыла. Серега тоже сейчас, наверное, водку пьет.
…А потом будто прозрела.
Старый кусок дерева, когда-то бывший альтом, старый кусок дюраля, когда-то бывший «Казанкой-5», – это ее прошлая жизнь… Она умерла… Не зря Нику так пугает имя Евгения – прежней Женьки больше нет.
Что она, свихнулась? Зачем таскать с собой старую, никому не нужную деревяшку?! Зачем нужно прошлое, с ее смертью обернувшееся пустой фантазией?! Зачем стремиться в мир, которого больше не существует?!
…Женьки нет. Осталась Ника – неполноценное создание, снаружи – человек, внутри – призрак. Эта Ника взяла свой альт и аккуратно положила его в костер.
Пламя вспыхнуло так, словно в него плеснули бензина. Белое, яростное. Мужик довольно кивнул:
– О, как занялась твоя деревяшка…
Вскоре уже нельзя было разглядеть альт среди других сгоревших вещей. Костерок весело потрескивал, разрывая глухую, не летнюю тьму. Ника посмотрела в небо – оно затянулось тяжелыми тучами. Того и гляди пойдет дождь. В ухе играла музыка, рядом в такт пританцовывал пьяный бомж.
…Жалко? Или хорошо, что альт сгорел? Чтобы заново найти себя, ей, видимо, придется отказаться от прошлого…
А потом незнакомец решительным движением выключил плеер. Враждебно уставился на нее:
– Ты мне кажешься. Тебя нет!
– Ага, я и сама себе кажусь, – безнадежным голосом подтвердила Ника. Похоже, бедняга словил «белочку». Алкоголизм – он никого не жалеет.
Она поднялась с места:
– А ты не знаешь, где мне найти Тоника?
Но мужик уже надел второй наушник и не слышал ее.
Ника подбросила обломки стула в угасающий костер, еще немного постояла, ожидая, что бомж с ней хотя бы попрощается, решительно прошла через двор и только в темноте, около забора, оглянулась. Огонь весело горел, охватив импровизированные дрова, жадно их поглощал, превращая в белый пепел. Сегодня она в последний раз видела свой альт…
Бомж уже забыл о ней. Отгородившись от мира старыми хитами, он раскачивался, тихо и неразборчиво подвывая. Рядом с ним лежала нетронутая буханка хлеба. Поужинать он тоже забыл.
Надо жить. Сейчас Ника вернется в яхт-клуб и ляжет спать. А утром снова пойдет искать работу. Больше она сюда, в свой бывший дом, не вернется.
По пустынной Наличной мимо нее прошел призрак. Медленно, опустив голову, не обращая внимания на человека, который чувствовал его, как себя…
28
Колян немного подождал Алену, выпил чаю на кухне и собрался уже уходить, когда она влетела в квартиру – взъерошенная, с опухшей красной физиономией. Она сама не смогла бы сказать, зачем вернулась, – наверное, перестала соображать от страха.
– Что, отдал Мишаня тебе деньги? – излишне ехидно осведомился он. – Раскаялся, наверное?
– Ничего, у меня еще есть… – сквозь зубы пробормотала Алена. – Я убью этого козла!
Колька усмехнулся: вот оно, воровское братство. То эта троица – Сашка, Мишаня и Алена – были не разлей вода, а теперь все иначе складывается. О да, у Алены же есть любовник…
– А что же ты Тоника не попросила разобраться? Он тебя на улице вроде ждал?!
Она безумными глазами уставилась на Коляна. Совсем забыла про свое вранье…
Окно было открыто, и они отчетливо услышали, как снаружи громко скрипнули тормоза. Оба высунулись – и тут же Алена присела под подоконник: Рядом с Мишаниным подъездом остановился милицейский уазик с мигалками.
– Блин, это папашка вызвал…
– Он там тоже был? – Дурацкая улыбка слетела с лица Кольки. – Мотать отсюда надо! У него папаша честный, хоть и зверь. Посадит – никакими деньгами не откупишься!
– Может, здесь отсидимся?
– Ага, сейчас. Да он про эту квартиру в курсе и их первым делом сюда приведет!
Двое в форме вышли из подъезда Мишани и уверенно направились через двор.
– Колька, куда нам бежать?! – Алена в отчаянии металась по кухне. – Из подъезда уже не успеем выйти…
Он с трудом подавил в себе нервную дрожь и спокойно сел на табурет:
–
Алена молча вылетела из квартиры, взбежала на следующую площадку, прыгая через три ступеньки. Внизу хлопнула дверь. Девушка остановилась посреди лестницы, потом заставила себя спуститься обратно. Колян по-прежнему сидел на кухне.
– Смотри, сдашь – я скажу, что ты тоже там был!
Он нервно усмехнулся. Очень хотелось последовать за этой девицей! Но он ни в чем не виноват, и не побежит.
Алена рванула обратно, вверх по лестнице! Бесшумными шагами, на одном дыхании. Зря она припугнула Коляна, с ним надо дружить. Лучше бы денег пообещала. Не чувствуя усталости, она добралась до последнего этажа и бросилась к вертикальной лестнице на чердак: вскарабкалась быстро, как обезьянка, отодвинула тяжелую незапертую крышку люка, обитую металлическими полосками. Подпрыгнула, легла животом на цементный пол и вкатилась в спасительную темноту… чужие шаги все ближе, но она двигается совершенно бесшумно. Приподняла крышку и опустила ее обратно на люк, закрывая вход на чердак. Прислушалась.
Крышка сделала звуки, доносящиеся из парадной, глухими и далекими. Кто-то там разговаривает спокойно, деловым тоном. Алена, ослабев от пережитого, устало опустилась на теплую трубу. Теперь все зависит от Коляна. Никогда в жизни ей не приходило в голову, что когда-нибудь этот мелкий пацан будет ей важен…
Крышку даже нечем задвинуть. В любой момент они могут подняться сюда, так надо хотя бы спрятаться. Все равно у нее не было другого пути к спасению. Вот ведь дура: всегда же знала, что Мишаня – жадный подонок, что он не раз грабил своих подопечных и не запрещал им воровать друг у друга: именно поэтому она в свое время спрятала деньги здесь… Но он же никогда раньше не ссорился с Аленой! Уйти бы отсюда любым способом. Забрать последние оставшиеся деньги в разрушенном доме, пока за ними не пришел Мишаня. Он не найдет, а если и найдет, то с его весом их не достать. Скорее бы убраться из этого опасного
