города! Но сейчас Алена заперта на чердаке. А внизу ее ждут.
Сквозь длинные щели было видно ночное, темное не по-летнему небо: возможно, будет гроза…
Колян слышал, как на площадке преследователи разделились. Кто-то побежал наверх, кто-то толкнулся в незапертую дверь квартиры. Сейчас войдут…
Коля едва заставил себя сидеть на месте, когда в проеме нарисовался длинный сержант и довольно произнес:
– Ага… девушка явилась не одна!
Мишанин папа сразу прошел в комнату, но там искать было негде. Он отодвинул сержанта, протиснулся в кухню, окинул Коляна таким взглядом, что тот вдруг усомнился: может, лучше было удрать с Аленой?!
– Ну и где она?
– Убежала… – Коле самому был противен свой голос: дрожащий, заискивающий. – Честное слово, убежала! Она как от вас вернулась, так сразу…
– Вы здесь вдвоем жили?
– Нет-нет! – торопливо воскликнул он. – Я ее вообще давно не видел, а сегодня она вдруг пришла…
– Зачем?
– Миша ей должен денег. – От мстительного удовольствия из Колиного голоса пропала всякая дрожь. – Он украл ее долю!
Папаша зачем-то выглянул в окно. Там уже совсем стемнело.
– И куда она побежала?
– Понятия не имею. – Коля вспомнил Аленкину фантазию и сообщил: – У нее теперь какой-то парень, с которым она живет, не из наших…
Больше им здесь делать нечего. Папаша решительно направился к выходу, бросив:
– Поедешь с нами.
Коля вскочил. Куда это он поедет? Зачем?!
– А… а… почему?! Я же вообще ничего…
– Ты что, здесь прописан? – спросил его сержант. – Нет? А на каком основании ты находишься в чужой квартире?
Ответить было нечего. Он не подумал, что и в самом деле не имеет права тут находиться.
– Ты знаешь, что это – незаконное проникновение в жилище? Покажи-ка свои документы!
Дрожащей рукой Колян извлек потрепанный паспорт и справку об освобождении, уже порвавшуюся по сгибу.
– Ах, ты еще и судимый!
У него задрожали колени. Сразу заговорили все инстинкты, выработанные тремя годами лишения свободы. Коля действительно не понимал, за что его увозят, и это пугало еще больше. Сейчас припаяют статью – и обратно, в колонию. Или, еще не легче, завезут куда-нибудь, изобьют до полусмерти и бросят! В полной панике он с трудом поднялся на деревянные от страха ноги и, спотыкаясь, побрел за сержантом. Еще один милиционер шел сзади. Не смоешься…
– Что там на чердаке? – крикнул кто-то на лестнице.
– Крышка не заперта. Проверить нужно, на всякий случай. Фонарик есть?
– Не вздумайте, – вмешался отец Мишани. – Там – призрак. А сейчас уже ночь…
Колька остановился. Алена!
– Чего встал?! Двигай!
Он не знал что делать. Промолчать? Но тогда она погибнет. Сообщить? Ее, конечно, может, и вытащат, но посадят!
– Что, вообще чердак проверять не будем? – поинтересовался сержант, закуривая.
– Вызови спасателей, – распорядился папик. – Пусть они проверят, заодно, может, замок повесят. Если девка там, они себе еще и «палку» срубят… А ты чего медленный такой? – Он подтолкнул Колю: – Пошел в машину!
– Подожди, у нас там некуда… забито под завязку.
За решеткой действительно маячили три физиономии. В зубах у одного была зажата сигарета.
– Кто это тебе закурить дал? – грозно спросил сержант.
– А прохожие, – ухмыльнулся парень. – Не все ж такие уроды, как ты.
– Поговори у меня…
Он усадил Коляна на заднее сиденье, достал наручники и прицепил его одной рукой к левой дверце.
– Вот, никуда не денется.
Они встали перед машиной, больше не обращая на него внимания. Сержант с кем-то разговаривал по рации, остальные курили. Колян обернулся: между салоном машины и помещением для задержанных не было стекла – только решетка. Оттуда за ним внимательно наблюдали. Парень с сигаретой понимающе спросил:
– Что, попал?
– Ага, совсем хреново, – пробормотал Колян. – По второму разу сяду ни за что…
Троица в «клетке» переглянулась. Тот же парень спросил:
– А угнать уазик сможешь?
Коля замялся. Он не научился водить – хотя пробовал раза три, у него даже получалось… Это было очень давно, когда он, еще до колонии, вместе с друзьями пытался освоить старый убитый «запор», который они купили у кого-то из соседей за пятьсот рублей. «Запор» быстро сломался, а починить не успели.
– Меня все равно пристегнули, – он показал руку в наручнике.
– Держи, – ему протянули заколку-невидимку. – Откроешь как два пальца об асфальт. Слушай сюда…
Страшно было. В любой момент менты могли вернуться. Коля понимал: сейчас еще неизвестно, что они от него хотят, может, ничего страшного? А вот если он попытается убежать – все изменится. Да еще эти, в камере…
– А если стрелять начнут? – боязливо спросил он. – Вы-то сзади, если что, вас убить могут.
– Нам уже нечего терять, – сплюнул самый старший. – На нас и так расстрельная статья, понял, сопляк? Давай, работай.
Ему не давали подумать, им опять командовали. Им всегда кто-то командует. Даже тихоня-Ника – и та… Как бы он сейчас много отдал, чтобы остаться с ней и ее придурком-Серегой в долбаном яхт-клубе!!! Зачем, спрашивается, ушел?
Наручник открылся, и Коля легко вытащил запястье.
– Давай, быстренько, за руль…
– А ключи?!
– Да вон же они!
Менты стояли перед самым бампером, водила и вовсе опирался спиной на дверцу. Они ждали, когда приедут спасатели. Сержант тянул пиво. А на панели действительно валялись ключи с синеньким брелочком. Колю била дрожь. Он не хотел этого делать.
– Стоп, – торопливо пробормотал один из задержанных.
Коля быстро засунул руку в «браслет». Водила открыл дверцу и взял с сиденья какую-то бумагу. На пассажиров даже не посмотрел.
Сзади подъехала «девятка» и припарковалась рядом.
У Кольки глаза вылезли на лоб. Он только и смог пробормотать:
– Блин!!!
Потому что из «девятки» вышел Тоник!
Было чему удивиться. В последний раз он видел Антона на Московском вокзале, и тогда он был примерно тем же, что и сам Колян и его друзья, а теперь… Но он уже тогда мастерски обращался с призраками, Колян никогда не забудет его фразочки «приятного аппетита»… страшный человек этот Антон.
Не зря Алена его сегодня поминала. Он-то и вытащит с чердака ее труп. Или (Кольке даже стало холодно) приведет ее сейчас сюда, страшную, холодную, равнодушную.
Тоник и второй спасатель переговорили с ментами и направились в парадную. Может, стоило его
