все они слабы от голода. Люди держат нас в осаде… Ты сейчас видишь сон, и дай я хоть во сне тебя поцелую… в последний раз.
Тантра наклонилась, и мертвые холодные губы коснулись ее виска.
— Ты не умрешь, — твердо сказала Тантра и проснулась.
Над ней нависал черный потолок. Девушка, не имея сил встать, поползла к стене. Здесь точно кто-то шепнул ей на ухо решение, и перед ее затуманенным взором встала картина, как должен выглядеть магический символ призыва духа из небытия.
Вот готов он и расплывается перед глазами, и нет больше сил, и смерть кажется райским покоем, но Тантра сказала слабым голосом, чувствуя, что жизнь уже уходит из тела:
— Отец… Первоначальный… ты слышишь меня? Приди и позволь мне спасти твой народ… дай мне выход отсюда… Отец…
Тантра не могла толком понять, что двигало ее языком, когда она призывала Отца всех вампиров, но он пришел в тот миг, когда был более всего нужен.
Призрак, сквозь которого просвечивалась стена, замер. Тантра лежала у его ног, чуть приподняв голову.
— Вставай, дочь моя. У тебя впереди длинный путь. А в запасе час, ибо через час душа Грэта расстанется с телом навсегда. — Голос Отца был глух.
Призрак повернулся к ней спиной и быстро зашагал вперед. Откуда взялись у Тантры силы, но она встала и, держась за стену и щурясь, пошла следом за Первоначальным. Одна лишь мысль владела ее сознанием — дойти бы, глянуть на Грэта. Пусть придет за мной смерть, лишь бы не за ним…
Первоначальный шел, а Тантра ползла, думая в недоумении, как в ней есть еще силы переставлять ноги. Но она ползла упорно, не позволяя себе ни секунды покоя. И туман, застилающий ей глаза, стал постепенно рассеиваться.
Может, час уже прошел?
— Я провел тебя, Тантра. Учти, ты обещала спасти мой народ, — предупредил Первоначальный и растворился серым туманом.
Тантра подковыляла к двери и, приоткрыв ее, выскользнула, задыхаясь от свежего воздуха, пахнувшего ей в лицо. Ее волосы разметались, и ветер этот казался слаще всего, что на свете есть.
Сейчас стояла глубокая ночь, и через окна были видны звезды. Тантра поползла к дверям, ведущим во внутренний дворик, поползла, плача от счастья.
Тут же она наткнулась на что-то холодное. Подняв голову, Тантра увидела, что Грэт лежит, прислонившись к косяку двери. Он протянул слабеющую руку и погладил девушку по волосам. Его глаза были налиты кровью, зрачки и белки стали одинаково кроваво-красного цвета.
— Грэт… не умирай… — захлебываясь слезами, воскликнула… нет, прошептала Тантра.
Грэт слабо улыбнулся.
— Не беспокойся, я не умру. Мне уже лучше. А это тебе… я берег для тебя… мое сердце разрывалось, когда я глядел на Марета и Селену… но я берег для тебя… — Грэт вытащил из кармана кусок черствого хлеба, и Тантра жадно в него вцепилась.
— Что здесь случилось? — спросила она. Мысль «Я не умру…» дала ей больше сил, чем еда.
— Люди пришли… Мы, дураки, всей толпой вместе с трупами рванулись в крепость. Мы просчитались, моя королева. Когда мы все оказались внутри, ворота захлопнулись. Мы теперь пленники этих стен…
— Но ведь вампиры умеют летать.
— Лучники с серебряными стрелами стоят вокруг, и мы потеряли уже нескольких отчаянных вампиров. Крови нет, мяса для вервольфов тоже, а еду эти мерзавцы всю вынесли. Я боюсь, Марет умрет, он ослаб… Я искал тебя, но вход в катакомбы был закрыт, открыть их можно либо магическим паролем, либо щеколдой изнутри. Я знал, что ты жива, и теперь, на исходе моих дней, приполз сюда, поближе к тебе…
Тантра притянула к себе лицо вампира, поцеловала его в губы, а потом встала и пошла вперед на шатающихся ногах.
— Я вернусь, — прошептала она, ласково касаясь волос вампира.
Девушка вышла во внутренний дворик.
— Демон! Демон мой… — прохрипела она, падая на колени перед фонтаном. Дракон был там, где она его оставила.
Он придвинул к ней тяжелую морду. Тантра схватила его за чешую и с трудом забралась на спину. Там она просто уткнулась лицом в шею и пробормотала:
— Взлетай, мой Демон, и да не достанут нас людские стрелы…
Дракон вознесся в высь, и через мгновение людские крики разорвали тишину, повисшую над замком.
— Сожги их, Демон, — шепнула Тантра, держась за длинную шею его обеими руками.
И Демон стал вершить свой суд. Он летал над небольшим отрядом лучников, и те кричали, погибая в чудовищном огне, а Тантра лишь молилась — не потерять сознание бы. Оно угасало, а Демон все летал и палил. Отряд, держащий осаду, был невелик, и чудище, явившееся из ночной тьмы, истребило всех. Людские крики смешивались с трещанием огня, но смертей Тантра уже не видела.
И вдруг мысль: «Грэт там умирает…» пробила ее разум. Тантра, борясь с потерей сознания, выпрямилась и воскликнула:
— Демон, неси меня обратно в замок Норлека…
Дракон, издав пронзительный крик, взмахнул перепончатыми крыльями и полетел обратно. У фонтана Тантра резко спрыгнула с его шеи и на подгибающихся ногах понеслась к Грэту. Красное сияние его глаз постепенно угасало.
Тантра заметалась, не зная, что делать. В этот миг ее взгляд упал на меч, висящий на ее исхудавшем поясе. Она осторожно поднесла лезвие к собственному плечу, рассекла его, и кровь потекла темной струйкой.
Девушка поднесла плечо к губам Грэта, и вампир жадно вцепился в нее. Уже через минуту Тантра ощутила дикое головокружение, но не отнимала плеча от бессознательно пьющего Грэта, потому что мысль «Я умру» не была и вполовину такой страшной, как мысль «Он умрет».
А потом Тантра все-таки отняла плечо и, чувствуя жуткую слабость во всем теле, легла, положив голову на колени Грэта. Тогда-то сознание ее ушло.
— Она ведь не?.. — произнес кто-то дрожащим голосом, почти что всхлипывая.
— Не знаю, Селли, — отвечал мужчина, — я сделал все что мог, и если она сейчас не очнется, я за нее не ручаюсь.
Тогда Тантра открыла глаза. За полукруглым окном стояла звездная ночь. Девушка лежала на кровати, до груди укрытая одеялом, а комната была тесна, но не холодна.
— Граф, посмотрите, она открыла глаза, — восторженно сказала Селена, сидящая у кровати. Под глазами принцессы обозначились черные круги, она исхудала, но красота ее никуда не делась.
Граф с улыбкой склонился над ней.
— Ну, добрый вечер, Темная королева.
— Не называй меня так… где Грэт?
— Спит твой Грэт. Чтоб его поставить на ноги, нужна лишь человеческая кровь, а ее в окрестных деревнях достаточно. А вот ты заставила меня напрячь свой ум и вспомнить-таки заклятие кормления спящих, крайне сложное. Ты ведь не чувствуешь голода?
— Нет… Люди держали вас в осаде? — Тантра закашляла — еще бы, неделю она блуждала по холодным коридорам.
— Да. Эти воспоминания будут для меня не лучшими… — Граф содрогнулся. — Чтоб наши вампиры не сожрали Селену и короля, мне пришлось немало потрудиться над охранными заклятиями. А оборотни… эх, ты бы видела Гектора. Не столько голод бил, сколько жажда… Но теперь, когда Демон сжег людскую осаду (будь благословен тот день, когда я поймал этого дракона в горах Тиэла), мы смогли выйти, добыть крови для себя и еды для вас. Все хорошо теперь. Мы ждали лишь твоего пробуждения, чтоб покинуть Норлек- лайд и двинуться дальше.
