— Какое сегодня число?
— Тридцатое января.
— Как?
— А так. — Граф пожал плечами. — Ты долго лежала без сознания.
— Понятно… — Тантра прикрыла веки. — Когда я смогу увидеть Грэта?
Селена встала и бесшумно вышла.
— Я не знаю, когда он проснется, но поверь, с ним будет все в порядке. А ты молодец. Твоя слабая кровь вытащила его из объятий смерти, отсрочила ее приход к нему.
— А тот хлеб, что он берег, отсрочил ее приход ко мне.
— Вот оно что… — Граф помолчал. — Да, ваша история достойна прославления в легендах.
— Не надо никаких легенд. Мы выступим завтра, когда я наберусь сил, хорошо?
— Да. — Граф кивнул и вышел, оставив Тантру в одиночестве.
Она приподнялась и, откинув одеяло, подошла к зеркалу. Как она изменилась с тех пор, как последний раз смотрела на себя!
Тогда, в замке, зеркало отражало чуть полноватую девушку с ямочками на щеках. За то время, проведенное в замке, Малия старалась впихнуть в Тантру побольше еды, и ведьма утратила худобу. Тантра не была похожа на Темную королеву. Сейчас же прозвище стало подходить ей.
Лицо ее как будто бы даже вытянулось, скулы выступили, как когда-то, черты заострились, а глаза запали и теперь мерцали на лице как два уголька. Тантра вытянула вперед руку и поразилась тому, как иссушили ее голод и жажда. Пальцы стали тоньше и, кажется, даже длиннее.
«Теперь я вряд ли смогу так же крепко держать молот, как раньше… хотя я вряд ли снова возьму его в руки…»
Дверь тихо скрипнула, и Тантра быстро обернулась. На пороге стоял тот, кого более всего желала она сейчас видеть, и глаза его теперь лишь чуть светились краснотой, и не заливала она их. Грэт стал самим собой.
В эту комнату в последующие часы никто не заходил.
Глава 14. День страха города Мильгота
Тогда-то обозленная на своих бывших соплеменников Тантра и напустила нечисть на Катарию. Она сняла все запреты на убийства, и кровавая вакханалия охватила все деревни и города, что встречались на пути их.
Тантра удивлялась, где людская армия, ведь к десятому-то февраля, когда подошла нечисть к Мильготу, пора бы уже быть там и людям. Ответ на вопрос сей принес шпион-вервольф в ночь на одиннадцатое, когда нечистые собрались на холме близ Мильгота.
— Как? — Тантра вскочила с места. — Они что, отдали нам на растерзание весь свой Север?
Вервольф, помолчав, сказал:
— Я слышал следующее: «Наша армия станет около переправы через Ниас и будто бы будет дожидаться нечистых там. Пусть они в беспечности рассеются по Северу, их будет легче уничтожить, когда они разъединены». Больше я ничего не узнал.
— Значит, мы не будем рассеиваться, — процедил сквозь зубы Юлиус.
Упырь и Граф, угадав его мысли, кивнули.
— Ты слышал, что с моим отцом? С моей семьей? — спросила Селена.
— Король проклял вас, но ваше исчезновение играет на руку нечистой армии. Король, единственный, кто из Совета не разучился еще думать, расстроен, и его мысли в беспорядке. Потому-то он, наверное, и согласился с дурацким предложением своих воевод оставаться на Ниасе.
— Главная боязнь людей в том, что мы можем натворить неописуемых бед, проливая кровь на всем Севере, — размышлял вслух Граф, — но если мы попытаемся это сделать, их расчет окажется верен. Нет, друзья мои, мне кажется, лучше всего нам было бы идти прямо к Ниасу.
— Встретить их армию в открытом бою?
— Да, друг мой Упырь. Отбросим их, согнем в бараний рог, и пусть живут на своем Юге, а на Севере мы создадим нечистое княжество. — В голосе Графа послышались нотки несвойственной ему беззаботности.
— Ты остаешься верен мечтам Первоначального, — грустно сказал Упырь, — а что будет, если мы проиграем?
— Ну что же, значит, таковою будет судьба наша.
— Ты одинок, кроме сестры у тебя никого, — вмешался Гектор. — Вы, вампиры, бессмертны, а нам, вервольфам, приходится думать о подругах и волчатах. Что будет с ними, если мы проиграем?
— Я договорился с Ванессой. Они с Ведьмой-матерью уведут женщин и детей подальше в леса, где никаким ищейкам Инквизиции их не достать.
— Но как они будут без нас?
— Тьфу ты, Гектор, верь просто в победу, и все, — проворчал Грэт.
— Что ж, постараюсь, — пробормотал царь вервольфов.
— С нами волевая ведьма, а значит, победа будет наша. — Граф обратил взор на Тантру, сидящую на скамье близ открытого гроба.
Мысли ее были не о победах, а о селении, которое окружено со всех сторон. В Мильготе, его отлично видно с холма, нынче зажглись огни. Лишь двухэтажный дом на окраине стоит темный. Тантра вспомнила, как однажды возвращалась поздно ночью домой и как приветливо горели тогда знакомые окна. И в душе ее возникла тихая печаль…
— Ты что, заснула, дорогая?
— А? Что? Нет… — Тантра встряхнулась. — Я просто задумалась.
— Я понимаю. — Грэт поднял взгляд и посмотрел на небосвод, усыпанный искрами звезд. — Это ведь родной твой город.
— Ты прикажешь мертвецам его разрушить? — спросил Граф.
— Нет. У меня свои мысли о будущем моего города. — Тантра рассеянно улыбнулась. — Этот город — мой.
— Мы не будем препятствовать ничему. С Мильготом можешь делать что хочешь. Ибо велика наша к тебе благодарность.
— Нынче утром я войду туда с тремя сотнями мертвецов, сделаю свое дело, и мы пойдем дальше.
— Ты знаешь, Тантра, как важно для нас твое слово. Быть может, ты думала, что мы используем лишь твою магию, но лично я привязался к тебе просто как к человеческой душе, — сказал Граф.
Тантра благодарно глянула на него.
С рассветом Грэт поцеловал ее, и вновь их разделяла деревянная доска крышки гроба. Тантра постояла несколько минут, дожидаясь, пока все вампиры улягутся.
Селена, перешедшая уже на ночной образ жизни, мирно дремала в объятиях золотистошерстного волка, Марет же, укутанный в плащ, спал в гробу с открытой крышкой.
Тантра побродила немного по недолговременному стану нечисти и нашла наконец того, кого хотела. Предводитель мертвецов застыл, глядя на город внизу. Там царили смятение, паника и страх.
— Ты нужен мне, — негромко сказала Тантра, переступая через спящего волка и подходя к мертвецу. Запах, исходивший от него, был уже настолько привычен, что Тантра не замечала его.
— Я — ваш верный раб, госпожа. — Речь его была хрипла до безобразия, но слова можно было различить.
— Собери примерно три сотни таких, как ты, и подходите к городу. Но стойте там, дожидайтесь меня.
— Будет исполнено. — Мертвец поклонился и, шатаясь, пошел вперед.
