- И что же понял ты?
- Что тот, кто унаследовал империю Кроули, зачем-то играет с нами в поддавки. Он буквально просит его искать. Вот зачем странная, хоть и эффективная, схема теракта в Меркури, вот зачем практически намеренное засвечивание специалиста по 'чистым'. Все могло показаться обычным непрофессионализмом, но твое появление раскрыло карты.
- Да, мы привыкли к яркости моих работ.
- Нет, я, конечно, люблю, когда человек подходит к профессии творчески, - Сэм зажал сигарету в зубах и сложил руки на животе. - Но, согласись, это немножко так странно, когда убийца и террорист наряжается как на карнавал и ходит, не скрываясь. Я же помню, что этот плащик ты надеваешь только по особым случаям.
- Питал надежду: знак оценишь ты, - Фауст согласно кивнул. - Убийство рядовое не стал бы совершать я столь заметно.
- Ага, я же говорил, что ты пижон.
- А ты наглец. Но хватит комплиментов. Тебя позвал я, будем говорить.
- Ну, говори, презренный сребролюбец, убийца мерзкий, и пижон притом, - глубоко затянувшись, Сэм вместе с дымом выдохнул в воздух тираду в духе собеседника.
- Я буду говорить.
Фауст шагнул вперед, и лицо его скрыла темнота, когда он пересек границу оконного света.
- Не Лилит нынче мне хозяйка. Ты это понял, вижу я. Так слушай. Хозяин мой для Лилит - враг. Но и тебе не друг нисколько.
- Знаешь, я заметил, когда в меня стрелял ваш араб.
- Ясфир на нас работал, это правда. Его заданием был страх. Страх посеять должен был он в вашем городе с языческим названьем.
- Зачем?
- Чтоб сообщенье нового владыки передать.
- Сообщение? Какое именно сообщение? Не требования же самих клоунов в камуфляже?
- Конечно, нет, их даже не смешно рассматривать как цельные фигуры. Они рабочий скот, как выразился бы Аслан. Его ты должен знать. Так вот, сказать то слово, что хотел, хозяин мой не смог. Из-за тебя. Его ты этим сильно интригуешь.
- Я польщен, - фыркнул Сэм, выпуская дым ноздрями.
- Он очень хочет встретиться с тобой.
- Вот как.
- И именно с тобой. Ведь он узнал, откуда ты пришел.
- Не от тебя ли, краснокожий мой?
- И от меня, в числе других.
- Так что дальше-то?
Фауст легонько пристукнул тростью о пол. Он требовал внимания.
- Он хочет встречи.
- Со мной? - Сэм вынул изо рта сигару и очертил в воздухе красноватый круг тлеющим кончиком. - Так чего он не прислал записку с сердечками и букет роз? Я не просил стриптизера в костюме Дракулы!
Итальянец в плаще поперхнулся плавно журчащей речью и посмотрел на Ватанабэ почти злобно. Но выхода эмоциям он не дал и, кашлянув, продолжил.
- Но встреча предлагается не сразу. Он выбор дать тебе решил.
- Как это мило с его стороны. А кстати, зовут то таинственного 'его' как? - Сэм стряхнул с сигареты пепел, прямо на ковер под ногами.
- Узнаешь. В свое время. Сейчас мы речь о выборе ведем.
- Я слушаю.
- Расследование ты свое закончишь, и успешно, - Фауст вновь пристукнул тростью о пол. - Я информацию тебе отдам. Но прежде предлагает мой хозяин испытанье.
- У него что, замашки злого гения?
- Он любит поиграть. Но слушай дальше. Ты можешь отказаться от игры. Всего лишь 'нет' скажи мне в этот миг, и мы расстанемся с тобой.
- Э-э-э... - Сэм задумчиво почесал макушку. - А ты не подумал, что как-то уже не получится?
- На это был его расчет, - кивнул Фауст. - Согласие твое лишь укрепит возможность все сведения уж точно получить.
- Какой-то он у тебя нелогичный, - Ватанабэ пожевал губы. - Мне он даже нравится. Забавный такой.
- Так ты согласен сделку заключить?
- Согласен, а чего? - Сэм антисанитарно и опасно выплюнул сигарету на ковер и положил руки на подлокотники кресла. - В чем подвох?
- Он хочет уточнить, на что способен ты. Не зря меня сюда отправил.
- Ага.
Толстяк медленно и ненавязчиво подобрал ноги, крепко упершись ими в пол. Фауст неторопливо убрал одну руку с набалдашника своей трости и отодвинул полу плаща. Сэм постучал пальцами по подлокотнику и вдруг спросил, прервав их тягучие движения:
- Один вопрос.
- Какой?
- Я же помню, какой ты был, когда мы разошлись своими дорожками, - Ватанабэ лениво поправил неуместные очки на носу. - В конце концов, мы выползли из соседних пробирок. Я знал, что ты работаешь на Лилит не ради денег.
- Я в памяти твоей не сомневался, - лица Фауста не было видно, но голос зазвучал тяжелее. Итальянец вспомнил что-то, о чем вспоминать не очень хотел. - Как трикстер, я всего лишь шел к своим. Мотивы долги, ты их уже знаешь. Так в чем вопрос?
- С каких пор ты служишь к этому новому хозяину? И почему?
- Ты удивил меня, мой старый друг, - теперь по голосу было понятно, что мужчина улыбается. - Не ты ли объявился мне котом, что сам гуляет по себе? И сам хозяина решает выбрать? Я просто вспомнил о тебе, когда решенье принималось сердцем. Ему служу я лишь потому, что он мне может больше дать, чем Лилит.
- Но ведь не денег.
- Ну, конечно, нет. Я не могу сказать, нет слов, чтоб описать причины. Но Лилит... Понимаешь, Сэм, когда я видел их, стоящих рядом, друг против друга... Она сильна, прекрасна и упряма. За это стал ее рабом и я, и многие другие. Но он... в нем нет ни красоты, ни силы, ни упорства. В нем есть кривое отражение всего. Он как чудовищное зеркало порока, в который окунулись мы. Но в форму облачен он человечью и прекрасен ею. Он словно ангел. Или демон, может. Но он - возмездие.
Возникла короткая пауза, когда слова Фауста стихли, оставив в комнате лишь тиканье часов, едва не снесенных со стола трупом начальника охраны. В эту тишину ворвался недовольный голос Сэма:
- Так, ладно, снимаю вопрос. Я вообще ни черта не понял из твоей тарабарщины. Говори, твою мать, по-английски, или уже начнем!
- Как скажешь, - тихо произнес итальянец, и трость его взмыла в воздух.
Только нечеловеческая реакция Ватанабэ уберегла его от близкого знакомства с узким лезвием длиной в полторы ладони, едва не чиркнувшим по носу. Скрытое в трости Фауста оружие было нацелено в горло. Сэм, предчувствовавший этот удар, в последний миг сумел оттолкнуться ногами и всем весом надавить на кресло. Толстяк опрокинулся на пол вместе с мебелью, предусмотрительно прижав подбородок к груди. Клинок-трость только вжикнул сверху. Но красная тень не теряла времени. Фауст бросился вперед, занося орудие для нового удара. Деловито сунув руку под пиджак, Сэм извлек из-за пояса один из конфискованных у охраны пистолетов. Тщательно целиться не требовалось - он просто развернул 'Беретту' к нависшему сверху итальянцу и принялся стрелять. Четыре пули ударили Фауста прямиком в чернеющий провал между бортами плаща. Мужчина даже не замедлил движений. Но и Ватанабэ не перестал стрелять. Он перевел огонь выше, и Фауст неловко дернулся, когда пуля ударила в голову. Лезвие ударило в спинку
