считают, что мир должен измениться по их прихоти, но при этом упрямо не хотят менять самих себя.
Карасу не успел миновать ограду, окружающую рощу скорби, когда услышал протяжный, полный отчаяния птичий крик. Он побежал назад к хурме, перепрыгивая через притихшие камни и укрытые свежими венками могилы. Сова, сжавшись, сидела на земле, окруженная тремя людьми в белых мундирах. В одном из них Карасу безошибочно признал своего нового напарника.
— Капитан! — удивленно воскликнул Судзумэ.
Карасу остановился, отбросил упавшие на глаза белые волосы и нахмурился.
— Вы опередили меня, — он отрывисто кивнул. — Как вы догадались, что искать стоит на кладбище?
— Разрытые могилы, — Судзумэ самодовольно улыбнулся. — Я вспомнил, что некоторые кости, которые вы подобрали, были слишком чистые и гладкие, — вероятно они долго пролежали в земле.
— Ясно, — рука Карасу невольно потянулась к поясной сумке.
— Не улетит? — Судзумэ осторожно обходил сову, наставив на нее меч.
— Сейчас оборотень может только перекинуться в человека, — капитан задумчиво наблюдал за другими гвардейцами.
Оборотень отступал, пока не уперся горбатой спиной в кирпичную стену кладбищенской ограды. Большая совиная голова с блестящими глазами-блюдцами завертелась, пытаясь найти выход из ловушки.
— Бежать некуда, — спокойно заметил Карасу.
— Позвольте мне убить его! — выкрикнул Судзумэ.
— Ее… — рассеянно поправил капитан.
Судзумэ непонимающе уставился на своего командира.
— Убить ее, — повторил Карасу.
В этот момент сова, взвизгнув, затряслась, сползла на землю, стремительно сбрасывая перья. Перед двумя гвардейцами сидела худая черноволосая девочка, кутаясь в коричневый плащ.
Фукуро посмотрела на брата и быстро заморгала.
Судзумэ занес меч над головой.
Карасу опустил руки, кончиками тонких пальцев погладил шершавую рукоять своего меча.
Судзумэ протяжно закричал…
…Тонкий клинок наискосок распорол его живот. Карасу перехватил рукоять, развернулся и широким взмахом меча полоснул по горлу напарника. Захлебываясь кровью, юноша осел на землю.
Двое других гвардейцев, оправившись от изумления, схватились за мечи.
Капитан отбил неловкий выпад, дал клинку противника соскользнуть по ровному лезвию его меча и упереться в круглую цубу. Карасу резко отпрянул назад, его рука выпустила меч, со звоном запрыгавший по мостовой. Сложив ладони знаком hrafna-klaer, он направил его на врагов. Тонкая алая линия, похожая на нить распустившегося узора, плетью хлестанула по гвардейцам, разрубая плоть и высекая кровь, забрызгавшую его белоснежный мундир.
Карасу сдул упавшее на нос окровавленное белое перышко. Поднял меч и краем плаща вытер с зеркального клинка черную кровь.
Судзумэ лежал на земле, уставившись остекленевшими глазами в небо.
— Я говорил тебе, Судзумэ, только сильные могут позволить себе милосердие. Достижение уровня сверхчеловека лежит не через отрицание милосердия, — он поднял упавший на землю белоснежный плащ и накрыл им мертвого напарника. — Где теперь твоя философия эгоизма и жизнелюбия? Ты мертв, прагматичный и циничный зверь.
— Ты мертв, — повторил альбинос, — а я… люблю своего врага.
Он перевел взгляд на свои руки; рукава белого мундира стали черными от пропитавшей их крови.
— Горе всем любящим, еще не достигшим такой высоты, которая выше сострадания их, — пробормотал Карасу.
…Он схватил девочку за руку и потащил ее за собой, переходя на бег. Мимо них замелькали деревья, дома, щурящиеся разбитыми окнами, фонарные столбы, тонкие и ребристые, как отрубленные паучьи лапы, и тени, тени, тени…
Они выбежали на перекресток, в центре которого возвышался бронзовый монумент: закутанная в тяжелые одеяния женская фигура, скорбно склонившая голову.
— Зачем ты это сделал?! — закричала Фукуро, оправившись от потрясения.
Карасу толкнул ее к постаменту. Девочка сильно ударилась спиной о твердый камень, вскрикнула и испуганно посмотрела на брата.
— Зачем?.. — шепотом повторила девочка.
— Мне захотелось узнать… — он помолчал, пытаясь подобрать слова. — Узнать… насколько мы те, кем были созданы по чужой воле. Если я могу измениться — ты тоже сможешь.
— Дурак! — Фукуро ударила его кулачком по плечу. — Мы ничего не можем изменить!
— Та сказку, которую ты читала… — Карасу зажмурился. — Мне стало любопытно… какого был ворон цвета, до того как побывал в совином чане с тушью?
Фукуро недоуменно посмотрела на него.
