Мэри перепробовала уже все. Больше ничего не осталось.
— Значит, у него не было никого, кому бы он доверял настолько, чтобы рассказать о доме?
— Нет. По крайней мере я никогда не слышала, чтобы он говорил о друзьях. Я думаю, он держал этот дом в строгой тайне.
Вот оно! Может быть, дом — это и есть тот самый сюрприз, который он обещал Триш в день ее рождения?
— Прости, больше я ничего не знаю.
— Спасибо. Если вдруг еще что-то вспомнится, позвонишь мне? — Мэри вытащила из бумажника визитную карточку.
— Конечно.
Уже в машине Мэри посмотрела на часы. Два двадцать пять. Нужно что-то делать с информацией про угол Девятой и Кенник. Она достала телефон и набрала номер мобильного Бринкли. Включился автоответчик. Она оставила сообщение, но почувствовала смутную неудовлетворенность.
Тогда Мэри позвонила в справочную, спросила телефон розыскного отдела и перезвонила туда. Назвалась, оставила свой номер телефона и рассказала все, что знала. Не успела она убрать телефон в сумку, как он опять зазвонил.
— Амрита? Что случилось?
С Дайреном несчастье.
Мэри подъехала к Филадельфийской детской больнице, бросила машину на улице и вбежала в здание. В коридоре она увидела Эльвиру Ротуньо, мать Энтони. Она стояла у дверей палаты в домашнем платье и черных резиновых шлепанцах.
— Как он? — спросила Мэри.
— Хорошо, насколько это возможно. — Эльвира с усилием улыбнулась. — Хорошо, что ты пришла, Мар. Рита сейчас успокоилась, но была в жутком состоянии.
— Могу себе представить.
— Она сейчас там с врачами. — Скрюченным пальцем Эльвира указала на дверь.
Тут дверь открылась, вышли три врача и вслед за ними Амрита с заплаканными глазами.
— Мэри, как вы добры, что приехали.
Мэри крепко обняла ее.
— Простите, что так поздно. Как он?
— Хорошо. Врачи считают, что через месяц поправится.
— Через месяц? — простонала Мэри. — Можно его увидеть?
— Конечно, входите. Он спит, ему дали снотворное. — Амрита отступила в сторону, пропуская Мэри.
Мальчик казался очень маленьким и почти черным на белоснежном белье. Голова забинтована, темные волосы взъерошены, левая щека — раздутая и багровая, левая рука в гипсе.
— Слава богу, что он остался жив. — Амрита склонилась над кроватью и погладила Дайрена по руке.
— Амрита, как это случилось?
— На перемене. Вы знаете, что было утром. Но я все-таки отправила его в школу. Учительница мне потом рассказала, что все произошло на школьном дворе: они стали его дразнить, он хотел от них убежать, они погнались за ним. Он бежал, не глядя по сторонам, а из-за угла выехала машина и сбила его.
Мэри вздрогнула:
— Какой ужас!
— Удар пришелся слева. К счастью, голова не очень пострадала: сотрясение мозга. Сломана рука и несколько ребер. Но кости срастутся. Просто чудо, что он остался жив! — И Амрита твердо добавила: — Больше он никогда не пойдет в эту школу.
Дверь вдруг открылась, и в палату влетел высокий мужчина с густыми волосами, в белой рубашке и темно-бордовой ветровке. Он с тревогой посмотрел на кровать.
— Бартон! — Амрита прильнула к мужу. Он прижал ее к себе, не отрывая глаз от Дайрена.
Мэри почувствовала себя третьей лишней и пошла к двери.
— Если буду нужна, звоните мне на мобильный.
— Спасибо, что заехали, Мэри, — сказала Амрита.
Мэри вышла из палаты. В холле, у стены, сидела Эльвира.
— Давайте я отвезу вас домой, — предложила Мэри.
— Нет, не надо, — отмахнулась Эльвира. — Я уже позвонила Энтони. Когда ты станешь матерью, я желаю тебе такого же сына, как мой Энтони, хотя он и играет за другую команду.
Мэри с трудом скрыла улыбку:
— Мне он что-то не кажется геем.
— Кому как не матери знать о таких вещах. Но знаешь что? Я все равно люблю своего сына. Тсс, вон он идет.
Мэри помогла Эльвире встать и встретилась глазами с Энтони, который торопливо шел через холл. Все-таки он был очень красив. Сегодня на нем были темные брюки и лакированные мокасины. Мэри, сама того не желая, улыбнулась ему.
— Посмотрите на этих прекрасных женщин! — воскликнул Энтони, быстро целуя в щеку мать и потом Мэри. Она не успела уклониться и теперь не знала, как реагировать.
— Прости, я тебе не позвонила, — сказала она. — Я сегодня была очень занята.
— Ничего, — засмеялся Энтони. Если он и обиделся, то виду не подал. И тотчас его лицо стало серьезным. — Как Дайрен?
— Нормально, — ответила Мэри.
— Пойдемте. — Энтони взял мать под руку и повел к выходу. Мэри шла рядом. На улице вечерело, небо цвета индиго стремительно темнело, вставала полная луна. В домах загорались желтые окна.
— Где ты припарковалась, Мэри? — спросил Энтони.
Она с недоумением смотрела на место, где оставила машину. Ее не было — пустота зияла, как выбитый передний зуб.
— Здесь. Но машины нет.
— Под знаком «Парковка запрещена»? — указал на знак Энтони.
— Я его не заметила! — Мэри застонала. Она так торопилась скорее попасть в больницу!
— Я знаю, где здесь стоянка машин-нарушителей. — Энтони коснулся ее плеча. — Я тебя отвезу. Сейчас подгоню свою.
— Спасибо, — сказала ему Мэри и, пока Энтони пошел за машиной, обратилась к Эльвире: — Вы не против, если я проверю свои звонки?
— Конечно нет, давай. Энт тоже все время так делает.
Мэри достала телефон. Один пропущенный вызов: Бринкли.
Она сразу же перезвонила.
— Мэри, — быстро проговорил Бринкли. — Мы обнаружили тело.
Глава 6
В «приусе» Мэри подавленно молчала. Новость была как удар под дых. Ротуньо на передних сиденьях беспечно болтали и не знали, что произошло всего лишь в десяти кварталах отсюда. Мэри старалась собраться с силами.
Через несколько минут Энтони остановил машину перед домом и вышел, чтобы помочь матери подняться на крыльцо. Вернувшись в машину, он спросил:
— Выпьем кофе? Или сразу поедем за машиной?
— Ни то ни другое. — Мэри пыталась говорить спокойно. Она была едва знакома с Энтони, но не
