'Еще не ночь, хотя уже стемнело. Но ты сказала, думаю, не все. А он похож...' 'Похож иль не похож, А только, не узнав, не успокоюсь. Дай мне фонарь...' 'Зачем тебе фонарь?' Толкнув его плечом, фонарь схватила. 'Тебе идти не надо. Я сама. Раз так у нас пошло, то я в ответе, Мне и решать... Да он бы не посмел... Молчи! Он оступился. Слушай, слушай! Он к нам идет. Пожалуйста, уйди. Теперь шаги пропали... Уходи же!' 'Да быть не может, чтобы это он...' 'Нет, это он! Или кого-то нанял, И надо окончательно решить, Пока ему от нас не отвертеться. Промедлим - а потом ищи-свищи, И затаится, и начнет шпионить, Пока с ума от страха не сойду. А я сойду. Пусти меня, Джоэль!' 'Он о тебе давно забыл и думать'. 'Ну да, забыл! Ох, как он не забыл... Хотя, конечно, с самого начала... Но все равно, Джоэль, я ни за что... Я обещаю! Главное, спокойней...' 'Пойти-то лучше не тебе, а мне. Вот только с фонарем неладно вышло: Мы на виду, он в полной темноте. А если ему надо убедиться, То что же - убедился и уйдет'. Он отпустил ее, она шагнула, И он, за нею вслед, шагнул в траву. 'Чего тебе?' - окликнула потемки. Она глядела по-над фонарем, Его руками прижимая к юбке. 'Ты убедилась - никого'. 'Он здесь! - Чего тебе?' - Но дрожи не сдержала, Когда из тьмы послышался ответ. 'Да ничего', - издалека, негромко. Она схватила за руку Джоэля. Фонарь чадил, кружилась голова. 'Что ты затеял здесь глубокой ночью?' 'Да ничего'; молчанье; что тут скажешь. И голос вновь: 'Ты, кажется, дрожишь. Я видел: ты в сердцах хлестнула лошадь. Я подойду и встану на свету, А ты посмотришь'. 'Да. - Джоэль, уйди!' Шаги все ближе, а она стояла, Но тело в темноту рвалось само. 'Ну, погляди'. Глядела и глядела... 'Ты приглядись - со мною здесь малыш. Разбойник бы не взял дитя с собою'.
