Чуть больше удовольствия Лите доставляла настольная игра, по виду фигурок похожая на шахматы, но с неравномерным полем и запутанными правилами - девушка развлекалась, легко выигрывая Сергея, которому никто толком не объяснил, что нужно делать.
В три часа дня Лерас прибежал с сообщением, что на сегодня суд закончил свою работу, и что с минуты на минуту все блестящее общество явится к нему во дворец. Лита только тут почувствовала себя пленницей - пышный праздник и бал должен был проходить совсем рядом, а она не только не имела ни малейшей надежды побывать там, но и ненавидела тех, кто его устраивал. Она едва не заплакала от мысли, что теперь, возможно, навсегда лишена тех празднеств, что так часто устраивались в её родном Расверде, теперь изнуренном долгой войной, обнищавшем и голодном.
Прежде, чем расстаться, Лита выпросила у землянина кинжал, говоря, что так она будет казаться самой себе не такой беззащитной. На всякий случай Лерас поставил у дверей комнаты часовых, и оба, Сергей и граф, теперь уже сияющий нарумяненным лицом и сверкающий парчой и бриллиантами, отправились в главные покои дворца, где в огромном колонном зале уже ждали гостей накрытые столы, и скучали придворные музыканты и слуги.
Затем все закружилось кувырком. Откуда-то нахлынули люди, купающиеся в золоте своих нарядов, заиграла музыка, послышались песни. Кто-то уволок Сергея к вершине стола и усадил на почетное место, выделенное для городских старейшин. Воздух наполнился запахом духов, цветов, благовоний и горячих блюд, неожиданно возникших на столах. Сергей не заметил, как полившееся рекою вино развязало всем языки, как послышались шутки и забавные истории, как женщины стали чопорно вздыхать, пересказывая эпизоды своих биографий.
Все зашумело, взволновалось и поплыло во времени. Скоро между столами возникли танцующие пары, которых закидывали ворохами маленьких лепестков фиалок и роз (или чего-то очень похожего). От световых эффектов, для которых, оказывается, совсем не обязательно было электричество, рябило в глазах…
Сергей очнулся, когда пиршество уже достигло своего апогея. Он неожиданно обнаружил, что пьет чуть ли не в обнимку с толстым Гурсом, уже порядком пьяным и красным. Гурс что-то нечленораздельно мычал и бросал в танцующих цветы сразу с корзинками, что только забавляло и его и остальных. Судя по тому, что свет во вращающихся светильниках с цветными стеклами казался до боли ярким, на улице вечерело - увидеть окна не удавалось из-за спин и голов веселившихся людей. Сергей рассердился на себя за то, что дал хмелю отуманить голову. Одной такой мысли оказалось достаточно, чтобы сознание прояснилось полностью. 'Программа биоконтроля.' - понял землянин, несколько досадуя, что теперь он уже не такой, каким был на Земле - когда-то горячительные напитки служили одним из немногих доступных его сверстникам удовольствий.
Протрезвевшему Сергею праздник показался уже не таким пышным, веселье не таким бурным, а барон стал ему совсем противен со своей пьяной физиономией. Он разыскал глазами Велта - десантник сидел за другим столом, рядом с Тимоном. Оба словно окаменели - совершенно не шевелились, не пили, и оба казались какими-то темными тучами на сверкающем небосводе праздника. Осторожно коснувшись сознания Велта, Сергей понял, что общество Тимона тяготит десантника, и что настроение у напарника отвратительное. Землянин решил не привлекать его внимания.
Обернувшись, он заметил, что его уже довольно долго пытается пригласить дама довольно приятной наружности - её платье так сверкало в огнях светильников, что было больно смотреть. Сергею ничего не оставалось, как принять приглашение. Не разбирая лица своей партнерши, землянин закружился по залу, выручаемый врожденным чувством ритма, усиленным тренировками. Ему с обворожительной улыбкой заметили, что он великолепно танцует. Заметила уже не та, пригласившая - это была совсем другая женщина, стройная и румяная. Эту сменила третья, за ней - ещё одна, и ещё… Сергей быстро превратился в самого популярного кавалера, не слишком раздумывая, что за этим стоит его эрсэрийская выправка и сверкающее драгоценностями обмундирование…
Мотаясь в танце по залу, землянин наконец вырвался из цепких рук женщин и вернулся на своё место. К нему сразу же пристал Гурс, с рассказом, какая у него возникла великолепная идея нового публичного истязания. Неожиданно сменив тему, барон ошарашил Сергея вопросом, задаваемым с понимающей улыбкой:
- А я слышал, что ваша красавица не попала в число обвиняемых? Уж сделайте милость, отдайте её мне, доставьте старику удовольствие! Это же нестерпимо - наказывать разных нищих, раненных, больных, уродов… А тут красавица, сильная, полная соков… Проклятый Тимон, он отобрал у меня всех красавиц!.. А ведь тогда можно выбрать не одну казнь, а десять, нет… пятнадцать, даже, может… Можно ведь заставить зрителя рыдать от сострадания и восторга, терять сознание, дрожать и покрываться потом и даже кричать вместе с приговоренным чуть ли дыша с ним одной болью! - Гурс вытирал платком пот со лба, а его маленькие мутные от вина глаза сверкали от восторга и гордости. - Я! Я делал такое не раз! И какое наслаждение, скажу я вам, наблюдать за делом своих рук! Во всяком деле, знаешь ли, Сергей, свои тонкости: для искусной казни, которую запомнят на годы, необходим, во первых: опытный умелый палач- профессионал; во вторых: здоровый крепкий обвиняемый, лучше красивый, а ещё лучше красивая; нужна публика, веселая и жаждущая развлечений. Вот только тогда и получается настоящий праздник! Только тогда!.. А они этого не понимают, они не ценят… им подавай зрелище, а как его творят их…
Сергей с отвращением отшатнулся, испытывая сильное желание воткнуть кинжал в толстое говорящее брюхо справа от него. 'Хорошо ещё,' - подумал он. - 'что этот дуралей пьян и не соображает, что несет!'
Только барону, похоже, очень понравилась своя мысль.
- Ну так как же? Когда вы мне её отдадите? - потребовал он. - Вы должны мне её отдать, такова воля народа!
Потом он сменил тон с требовательного на умоляющий, чуть ли не плаксивый:
- Ну пожалуйста! Ну отдайте… Зачем она вам? Старый Гурс хорошо заплатит, очень хорошо! Только не говорите Тимону, а то он и эту утянет, что ему… Пусть потом… пусть сюрприз…
'Старый маньяк!' - подумал Сергей про себя.
- Ах, вам она ещё нужна? - барон вдруг понял, и его маленькие глазки хитро заблестели. - Но ведь не на долго? Правда? Успокойте меня, не такое же она чудо, чтобы быстро не надоесть? Они все всегда надоедают - я-то знаю, уж поверьте - знаю…
Сергей глубоко вздохнул, чтобы сдержаться.
- Дайте мне хотя бы на нее посмотреть! - барон опять требовал. Он даже попытался встать и закричал, требуя позвать Лераса. - Мой негодяй племянник говорил, что на вашу пленницу можно просто смотреть и получать от этого удовольствие… Я ему не верю, конечно… Где Лерас?
Когда появившийся Лерас узнал требование барона, он на мгновение растерялся. Этой задержки оказалось достаточно, чтобы барон оповестил о своём желании весь зал, то умоляя, то требуя, в зависимости от того, как менялось нестабильное от винных паров настроение, но всё это - во всю мощь своих легких.
Сергей начинал не на шутку волноваться. К счастью, Лерас быстро смекнул, что надо сделать. Позвав слуг, чтобы помогли Гурсу идти, он вместе с Сергеем отвел барона во внутренние покои и показал там некую симпатичную придворную, согласившуюся сыграть роль пленницы землянина.
Гурс остался недоволен. Он заявил, что племянник заслуживает наказания, так как 'эта особь вовсе не златоволосая, и глаза у нее не зеленые, и вообще не на что смотреть'. Сергей удивился, насколько просто оказалось провести толстяка - ведь Гурс и сам видел Литу так же близко, как и Делус, но, наверное, перепуганный тогда за свою жизнь, никого не замечал и не запоминал. Гурс тут же выкинул новую штуку. Он позвал стражу и потребовал связать показанную ему девушку и отправить в башню. Пришлось и Лерасу и Сергею уговаривать выжившего из ума судью. Ничего не получалось. К счастью, землянин вспомнил об бриллиантах Архителксах в своей аптечке. Не долго думая, он вручил барону один такой камешек, вспыхнувший на свету вращающимся клубком семи цветов радуги. Барон был в таком восторге, что забыл обо всём на свете. Его удалось благополучно отправить в спальню, напоить успокоительной настойкой и уложить спать.
Избавившись от одной напасти, Сергей вдруг понял, что забыл о другой. В колонном зале он нашёл Велта, который мысленно сообщил:
- Тимон оправился в восточное крыло дворца, в сторону парка. Услышав крики барона, этот тип сделал
