чувствовала.
Я обнял жену Джо за плечи и прижал ее к себе, и сказал, что с Джо все будет нормально, честное слово, хотя ни она, ни я не знали, правда ли это.
Джо внесли в медпункт, дверь за ним закрылась, но через некоторое время вышел сердобольный врач и сказал жене Джо, что его отправят в больницу, как только приедет городская машина «скорой помощи».
— Можете поехать, с ним, если хотите, — сказал он ей, а у меня спросил:
— Ну а вы собираетесь заходить или как?
Я вошел, он осмотрел меня и осведомился:
— Ну-с, что вы от меня скрываете?
— Ничего.
— Знаю я вас, жокеев, — сказал он. — Где ни дотронешься, вы морщитесь.
— Ну тогда ой! — сказал я.
— Где именно «ой»?
— В основном в лодыжке.
Он стянул с меня сапог, и я сказал «ой» еще громче, но, как я и думал, переломов не оказалось. Доктор прописал мне тугую повязку и покой и добавил, что в понедельник я могу участвовать в скачках, если смогу ходить и если у меня хватит дури.
Доктор снова взялся за Джо. В дверь постучали. Одна из сиделок вышла на стук, вернулась и сказала, что меня спрашивают. Я снова надел сапог, пригладил взъерошенные волосы и вышел. Меня ждали Литси и Даниэль.
Литси обнимал Даниэль за плечи, а у нее был такой вид, словно она мечтала очутиться за тысячу миль отсюда.
Я сразу вспомнил, что вид у меня сейчас довольно жалкий, что я заметно прихрамываю, одежда в пятнах зелени и бриджи на левом бедре порваны.
Литси оценил мой внешний вид. Я чуть заметно улыбнулся.
— Грубая реальность!
— Вижу-вижу... — Литси выглядел задумчивым. — Тетя Касилия прислала нас посмотреть... посмотреть, как вы тут.
Я подумал, что Даниэль понадобилось немало мужества, чтобы снова решиться встретиться лицом к лицу с тем, что так потрясло ее тогда, в январе.
— Пожалуйста, передайте ей, что со мной все в порядке, — сказал я.
Обращался я к Литси, но смотрел на Даниэль. — В понедельник я буду участвовать в скачке.
— Как же ты будешь скакать? — с ужасом спросила Даниэль.
— Ну, как «как»? Сяду в седло, суну ноги в стремена, возьму повод...
— Не валяй дурака! Как ты можешь шутить?.. Нет, не надо, не отвечай.
Я наперед знаю, что ты скажешь. «Легко» либо «с трудом» — смотря что тебе покажется забавнее!
Она внезапно рассмеялась, но смех был отчасти истерический, и она уткнулась лицом в могучее плечо Литси.
— Я приду в ложу, — сказал я ему, и он кивнул, но, когда они оба уже собрались уйти, дверь медпункта отворилась, и на крыльцо вышла жена Джо.
— А, Кит! — с облегчением сказала она, увидев, что я еще здесь. Мне в туалет надо... у меня все нутро наизнанку выворачивается... мне сказали, что я могу поехать с Джо в больницу, но, если они приедут, пока меня не будет, его могут увезти без меня... Ты не мог бы подождать тут и сказать им, чтобы без меня не уезжали?
— Ладно, — сказал я.
Она с трудом выдавила «спасибо» и почти бегом бросилась в сторону туалета. Даниэль смотрела ей вслед большими глазами.
— Но ведь она же... точь-в-точь как я! А ее муж... он сильно пострадал?
— Сейчас, пожалуй, наверняка ничего сказать нельзя.
— Ну как она может выносить все это?!
— Не знаю, — сказал я. — Правда, не знаю. С точки зрения Джо... и с моей тоже... все куда проще.
— Пойду посмотрю, может, ей помочь надо, — сказала вдруг Даниэль и, оторвавшись от Литси, направилась велел за женой Джо — Нет, серьезно, — спросил Литси, — как вы можете над этим смеяться?
— Серьезно? Если серьезно, я не могу смеяться над Джо или над его женой, а над собой — почему бы и нет?
— Но... стоит ли игра свеч?
— Скажите, если бы вы могли рисовать так, как вам хочется, разве не смирились бы вы с мелкими неудобствами?
Он улыбнулся, приподняв брови.
— Да, пожалуй.
— Ну вот, и у меня то же самое. Самовыражение.
Мы находились в тихой заводи. Трибуны бурлили, готовясь к очередной скачке, а здесь все было спокойно. Прибежал Дасти и с подозрением уставился на меня.
— Я лодыжку растянул, — сказал я ему. — Попроси Джейми участвовать в пятой скачке, я знаю, что он свободен. Но в понедельник я смогу ехать.
Геликон в порядке?
Он пару раз резко кивнул и, не тратя лишних слов, убежал.
— Удивительно, что вы так легко отделались, — сказал Литси. — Со стороны это выглядело ужасающе. Тетя Касилия смотрела в бинокль и очень тревожилась, пока не увидела, как вы встаете. После этого она сказала, что вы готовы идти на риск и что время от времени такое бывает.
— Она права, — сказал я.
Литси, в своем приличном цивильном костюме, окинул взглядом грязные пятна на куртке цветов принцессы, мои порванные бриджи, посмотрел, как я стою, стараясь не опираться на поврежденную ногу...
— И как вы решаетесь идти на такое, снова и снова? — спросил он и, увидев, что я улыбаюсь, добавил:
— "Легко" или «с трудом», смотря что покажется забавнее.
Я рассмеялся.
— Ну, для начала, я этого никогда не жду. Это всегда бывает неприятным сюрпризом.
— А когда это все-таки случается?
— Думаю о чем-нибудь другом. Принимаю кучу таблеток аспирина и сосредоточиваюсь на том, что надо как можно быстрее снова прийти в форму. Не люблю я, когда другие жокеи ездят на моих лошадях, вот как сейчас. Я хочу ездить на них сам. Я их учил, я их знаю, они мои.
— И вам нравится побеждать.
— Да, мне нравится побеждать.
«Скорая помощь» приехала всего за несколько секунд до того, как возвратились Даниэль с женой Джо. Мы с Литси и Даниэль стояли вместе с женой Джо и смотрели, как его загружают в машину. Он все еще находился в полубессознательном состоянии, все еще стонал, все еще был бледно-сероватого цвета.
Медики помогли его жене забраться в машину вслед за носилками, и мы напоследок еще раз увидели ее лицо, юное и перепуганное. А потом двери захлопнулись, и машина медленно уехала.
Литси и Даниэль посмотрели на меня, я посмотрел на них... Сказать нам было нечего.
Литси обнял Даниэль за плечи, они развернулись и пошли прочь. Я похромал в весовую, принял душ, переоделся... Еще одно падение, еще один обычный день...
Когда я вышел из весовой, чтобы идти в ложу принцессы, дорогу мне преградил Мейнард Аллардек. Как всегда, одетый с иголочки, истинный английский джентльмен, от модельной шляпы до пошитых вручную туфель. Шелковый галстук в полосочку, перчатки свиной кожи, а глаза — безумнее, чем когда бы то ни было.
