очнулся в Саутгемптоне. — Может, меня и отвезли туда, чтобы иметь время потрудиться у меня в доме.
Сэнди задумался, машинально застегнул китель и объявил, что, учитывая все обстоятельства, пожалуй, ему стоит доложить начальству.
— Нельзя подождать до утра? — попросил я. — Я бы поспал немного.
— У тебя два мертвеца с прошлого четверга, — заметил Сэнди, — а теперь это. Фредди, мне нагорит, если я не доложу.
— Два покойника — совпадение.
— Но твой дом — не совпадение.
Я пожал плечами и стоял, прислонившись к его машине, пока он звонил. Нет, говорил он, никто не умер, никто не пострадал, кроме имущества. Он назвал мой адрес и выслушал указания, которые впоследствии передал мне. Два детектива в штатском вскоре прибудут.
— Когда это — вскоре? — спросила Лиззи.
— Там в Винчестере заварушка, — объяснил Сэнди, — так что как освободятся.
— Почему вы сказали, что никто не пострадал? — возмущенно спросила Лиззи. — Фредди пострадал. Сэнди оценивающе посмотрел на меня.
— Пострадал — для него означает переломанные ноги и кишки наружу.
— Уж эти мужчины! — сказала Лиззи.
— Ты хочешь, чтобы я позвал доктора Фаруэя? — спросил меня Сэнди.
— Нет, не хочу.
Выслушав мой решительный отказ, он улыбнулся Лиззи.
— Ну, что я говорил?
— Который час? — спросил я.
Сэнди и Лиззи одновременно взглянули на часы.
— Половина четвертого, — ответил Сэнди. — Я звонил в штаб в три двадцать шесть.
Я все еще стоял у машины Сэнди и никак не мог решить, что же мне дороже, моя фирма или мой дом. Неприятности могли не кончиться уже причиненным ущербом. Когда имеешь дело с таким бессмысленным вандализмом, как раздавленные нарциссы, пытаться что-то логически предусмотреть бесполезно. Злобный ум, желание швырять в окна камнями, грабить, уничтожать просто ради процесса — все это естественные свойства необузданной человеческой натуры. Вот цивилизация и общественное сознание — понятия искусственные.
Боковая дверь дома Харва выходила прямо во двор фермы. Мы видели, как он вышел оттуда, в джинсах, на ходу засовывая руки в рукава куртки, явно обеспокоенный.
— Фредди! Сэнди! — Он немного успокоился. — Один из моих ребятишек пошел в туалет и разбудил меня, чтобы сказать, что во дворе полицейская машина. Что случилось? — Он посмотрел на фургоны, мирно стоящие на своих местах, и снова удивленно переспросил:
— Что случилось?
— Какое-то хулиганье ворвалось в мой дом, — объяснил я. — Мы приехали посмотреть, не побывали ли они и тут, но, к счастью, нет.
Харв снова разволновался.
— Я не так давно тут все проверял, — сказал он. — Все было в порядке.
— Когда именно? — спросил я.
— Ну, где-то около десяти.
— Гм, — заметил я, — а часом позже ты случайно не выходил? И ничего не слышал? Он отрицательно покачал головой.
— Вернувшись, я немного посмотрел футбольный матч по видео и лег спать. — Он все никак не мог успокоиться. — А что?
— Я приехал сюда где-то в половине двенадцатого. Ворота были открыты, и по двору кто-то ходил. Думал, это ты.
— Нет, так поздно я не выходил. Ворота закрыл в десять. Все к тому времени уже вернулись, так ведь?
— Спасибо, Харв.
— Но кто же был здесь в полдвенадцатого? — потребовал он ответа.
— В том-то и дело, что не знаю. Вблизи я никого не видел, так что узнать не мог.
— Но если они ничего не сделали... — Харв нахмурился, — то зачем они сюда явились?
Хотелось бы знать ответ на этот вопрос, но я не был готов высказать единственное пришедшее мне на ум предположение. Оно было логичным, пожалуй, даже чересчур логичным для полтергейстовской бессмысленности всего произошедшего в этот вечер.
Сэнди и Лиззи на пару поведали Харву о моем морском купании. Харв пришел в ужас.
— Ты же мог утонуть! — воскликнул он.
— Вполне. Но, как видишь, не утонул. — Я несколько запоздало попросил Харва присмотреть за фермой остаток ночи. — Подремли в своем фургоне, — предложил я, — и звони мне немедленно, если заметишь что-либо необычное.
Заручившись его обещанием так и поступить после того, как он предупредит жену и возьмет что-нибудь горячее и одеяло, мы с Лиззи и Сэнди вернулись домой. Оставив их сокрушаться по поводу жизненных неурядиц над кружками горячего чая, я отправился наверх, решил было принять душ, но вместо этого на минутку прилег, как был, в меховых сапогах и куртке, на диван, почувствовал, как голова пошла кругом, и тут же провалился в глубокий со".
Проснулся я от того, что Лиззи трясла меня за плечо.
— Фредди! Фредди! Ты в порядке?
— М-м. — Я попытался выбраться из объятий сна. — В чем дело?
— Полицейские приехали.
— Что?
Окончательно проснувшись, я сразу все вспомнил так ясно, что дальше некуда. Я застонал. Чувствовал себя препаршиво. Почему-то припомнил Альфреда, короля Уэссекса, который освободил свою страну от датских завоевателей, несмотря на то что болел половиной болезней, известных в девятом веке. Надо же, какая выносливость! И он еще прекрасно знал латынь.
— Фредди, полицейские хотят с тобой поговорить. У короля Альфреда к тому же был геморрой.
Столько забот, стоит ли удивляться, что он долго не протянул.
— Фредди!
— Скажи, что я приду через пять минут. Она ушла, а я разделся, принял душ, побрился, снова оделся, только во все чистое, аккуратно причесался и, хотя бы внешне, снова стал похож на Фредди Крофта, за душой у которого было несколько вещей, но о них в данный момент думать не хотелось.
В бледном свете зари гостиная выглядела не лучше, как и куча металлолома — еще вчера моя драгоценная машина. Я походил вокруг всего этого вместе с полицейскими, не теми, что вчера приезжали по поводу Джоггера. Эти были старше, опытнее, безразличнее. На них мои невзгоды не произвели никакого впечатления. По-видимому, они считали, что я сам во всем виноват. Я коротко отвечал на их вопросы и не только потому, что не знал ответа, но и потому, что злился.
Нет, я не знаю, кто виновен во всех этих разрушениях.
Нет, и не догадываюсь.
Нет, я не знаю никого в нашем деле, кто бы держал на меня зло.
Уволил ли я водителя? Нет. Один недавно ушел по собственному желанию.
Есть ли у меня враги? Таковых не знаю.
Должны быть, заметили они. У всех есть.
А про себя я подумал, что у меня нет врага, который бы знал, что меня не будет дома в два часа ночи в среду, в день скачек в Челтенгеме. Если только он сам не стукнул меня по голове...
Кто мог так меня ненавидеть? Знал бы, обязательно бы сказал.
Что-нибудь украдено?
Вопрос застал меня врасплох. Столько всего было разбито, что о возможной краже я и не подумал. Могли бы украсть машину Или телевизор, или компьютер, или китайских птиц, или уотерфордовскую вазу,
