обращал внимания на то, что происходит вокруг, как вдруг внезапно чей-то голос сказал мне в левое ухо: «Филдинг, стоять!», и справа очутился другой человек, сказавший то же самое. Я остановился. Меня застигли врасплох, и я не сразу сообразил, что можно сделать. Мои нежданные спутники подкрепили свои слова очень вескими доводами. Доводы проткнули мой пиджак и рубашку и вонзились в тело где-то в районе пояса с деньгами.
— Вот так, — сказал тот, что заговорил со мной первым. — Мы собираемся забрать у тебя кое-какие вещички, которые тебе не принадлежат. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя порезали, а?
Глава 13
Разумеется, я этого не хотел.
— Видишь вон тот серый «Форд» справа на обочине? — сказал тот, что был слева. — Сейчас мы тихо-мирно сядем в него. Ты нам скажешь, где находятся известные тебе пиджаки и вещи, которые были в карманах. Сядешь между нами на заднее сиденье, мы тебя свяжем, а если будешь дергаться, перережем тебе связки, так что ты никогда ходить не сможешь, не то, что верхом ездить. Понял?
Я кивнул. Во рту у меня пересохло.
— Пора тебе понять, что есть люди, которыми вертеть нельзя. И мы тебе это объясним. Пошли!
Это не были Оуэн Уаттс и Джей Эрскин. Голоса незнакомые, и к тому же эти люди старше и куда крупнее. Свои слова они подкрепили парой тычков под ребра, и я пошел. Пошел на негнущихся ногах к серому «Форду».
Я, конечно, отдам им то, что они хотят. Это просто. Кредитные карточки Оуэна Уаттса и пропуск Джея Эрскина не стоят того, чтобы ради них становиться калекой. Но при мысли о том, что будет после «Золотого льва», в животе у меня сделалось пусто. Вряд ли они с улыбкой пожмут мне руку и отпустят восвояси. Это было очевидно.
В «Форде» сидел третий, водитель. Когда мы подошли ближе, он вылез из машины и распахнул обе задние дверцы. Машина была развернута к выезду на шоссе.
Рядом никого не было, на помощь не позовешь. И все же я твердо решил, что в машину не сяду ни в коем случае. Брошусь бежать. Лучше рискнуть здесь, на вольном воздухе. Если убьют — пусть лучше под открытым небом, чем в каком-нибудь темном углу или на заднем сиденье автомобиля, со связанными руками. Пиджаки я бы им отдал, но они жаждали крови, и их враждебные намерения били по мне, словно волны прибоя в шторм.
Наступил момент, когда я сказал себе: «Теперь или никогда!», и уже готов был сделать это «теперь», но тут бесшумно проезжавшая мимо нас к выезду с ипподрома длинная черная машина остановилась у края дороги футах в шести от того места, где находился я. В задней двери с моей стороны опустилось окно, и знакомый голос спросил:
— Кит, у вас проблемы?
Никогда еще за всю свою жизнь я не был рад принцессе больше, чем теперь!
— Скажи «нет»! — прошипел человек слева мне в ухо, сильнее вжимая нож в мой бок. — Избавься от них!
— Кит!
— Да! — сказал я.
Лицо принцессы не изменилось. Задняя дверь ее «роллс-ройса» распахнулась, и она, не тратя лишних слов, произнесла:
— Садитесь.
Я рванулся. Прыгнул. Нырнул в машину головой вперед. Приземлился прямо на ноги принцессе и Даниэль, постаравшись сделать это как можно мягче, и перекатился на пол.
Машина рванулась прежде, чем принцесса успела сказать шоферу: «Томас, вперед!», и я увидел в окно разъяренные лица моих неудачливых преследователей, услышал, как они молотят кулаками по блестящему кузову, пытаясь отворить дверцы, которые были уже автоматически заперты изнутри.
— У них ножи! — в ужасе воскликнула Даниэль. — В смысле… правда, ножи!
Томас еще прибавил скорость. Некоторое время трое мордоворотов бежали за машиной, потом отстали. Я взобрался на одно из откидных сидений и сказал:
— Извините…
— Извините! — воскликнула Даниэль.
— Извините, что втравил вас во все это, — сказал я принцессе и потер лицо рукой. — Мне действительно очень неудобно…
— Мадам, — сказал Томас, не проявляя ни тревоги, ни волнения, — эти трое людей собираются преследовать нас на серой машине марки «Форд».
Я посмотрел в затемненное заднее стекло и увидел, что Томас прав. Последний из мордоворотов уже садился в машину, тыкая пальцем в нашу сторону.
— Тогда нам стоит найти полисмена, — спокойно сказала принцесса. Но после окончания скачек полиция, как всегда, удалилась с ипподрома после того, как рассосалась толпа. Никто не регулировал движение у ворот ипподрома — в этом больше не было нужды. Томас убавил скорость, повернул в сторону Лондона и снова мягко нажал на акселератор.
— Если я могу посоветовать, мадам… — начал он.
— Можете, Томас.
— Безопаснее будет ехать дальше. Первый город на пути — Стоуни Стрэтфорд, и я не знаю, где там полицейский участок. Мне придется остановиться, чтобы спросить.
— Если мы пойдем в полицейский участок, — с беспокойством сказала Даниэль, — они нас задержат на целую вечность! Будут брать показания и все такое. Я опоздаю!
— Кит? — спросила принцесса.
— Едем дальше, — сказал я. — Если, конечно, это вас устраивает.
— Едемте, Томас, — сказала принцесса.
Томас кивнул.
— А теперь, Кит, — сказала принцесса, — расскажите, пожалуйста, почему нам пришлось спасать вас столь мелодраматическим образом.
— Они угрожали ему ножами! — сказала Даниэль.
— Я это тоже заметила. Но почему?
— Хотели отобрать у меня кое-какие вещи.
Я перевел дух. Я испытывал невероятное облегчение от того, что этим троим не удалось затащить меня в ту машину, и старался унять нервную дрожь.
— Началось все это с газетных статеек о моем зяте, Бобби Аллардеке.
Принцесса кивнула.
— Да, лорд Вонли мне рассказывал вчера, когда вы ушли.
— У меня на ноге кровь! — сказала вдруг Даниэль. — Как это я…
Она осмотрела свои лодыжки, потом вскинула голову.
— Кит, когда вы влетели сюда, точно акробат, у вас шла кровь? У вас и сейчас идет кровь?
— Наверно, да.
— Что значит «наверно, да»? Вы что, не чувствуете?
— Нет.
Я заглянул к себе под пиджак, справа и слева.
— Ну? — требовательно спросила Даниэль.
— Немножко.
Видимо, мордовороты не ожидали, что я прыгну, когда они уже воткнули ножи мне в бока. И уж, конечно, они опомнились слишком поздно, чтобы меня остановить. Они попытались полоснуть меня, но безуспешно. Раны были не опасными и не слишком болезненными. Однако кровь шла до сих пор.
Принцесса безропотно вздохнула.
